Но я должна была перестать думать о всякой ерунде, когда шла по городу, битком набитому жаждущими моей смерти солдатами. Удивительно, что даже в такой ситуации мне трудно было сосредоточиться. Минут десять я держалась, а потом что-то меня отвлекало, и ум тут же заполнялся разной чушью. Невероятно, но факт. Сейчас, в военной обстановке, в моей голове происходило то же самое, что и на каком-нибудь уроке географии в школе. Я боялась, что однажды дофантазируюсь до смерти.

Мы срезали путь, свернув с Хани-стрит в маленький парк, не имевший названия, и попали на Баррабул-авеню. Мы все встретились, как было условлено, в палисаднике перед домом учителя музыки Робин, и там, под перечным деревом, устроили краткое совещание.

— Везде тихо, — сообщил Гомер.

— Слишком тихо, — с легкой улыбкой откликнулся Ли.

Похоже, военные фильмы он тоже частенько смотрел.

— Может, они уже ушли? — предположила Робин.

— Мы в полутора кварталах, — сказал Гомер. — Идем дальше, как и планировали. Все довольны?

— Умираем от счастья, — буркнул Крис.

Робин и Гомер тихо ушли за деревья. Через несколько мгновений мы услышали, как под их ногами хрустнул гравий, когда они спрыгнули с задней стены ограды сада на дорожку.

— Можно, мы следующие? — шепотом спросила Фай.

— Конечно. А что?

— Не могу ждать, сил нет.

Фай выглядела такой тоненькой в темноте, призрачной. Я коснулась ее холодной щеки, и она едва слышно всхлипнула. А я и не представляла, что Фай напугана до такой степени. Все время, которое мы провели, прячась в Аду, она скрывала свои страхи. Но теперь, выйдя на улицы, мы должны были стать сильными, выносливыми. И Фай была нам нужна, если мы собирались как следует проверить госпиталь.

Поэтому я только и сказала:

— Главное — мысли. Фай.

— Да, верно…

Она повернулась и пошла за Крисом, а Ли снова взял меня за руку.

— Хочу, чтобы мы с Фай стали близки, как прежде, — сказала я ему.

Ли не ответил, просто сжал мою ладонь.

Мы опять вышли на Баррабул-авеню и разделились, каждый двигался по своей стороне улицы. Теперь наконец я смогла сосредоточиться. Конечно, по логике вещей, территория вокруг госпиталя не более опасна, чем любая другая часть города, — к тому же мы были уверены, что госпиталь не слишком усердно охраняют, — но, поскольку именно он являлся нашей целью, нашей мишенью, я стала настороженной и внимательной.

Госпиталь Виррави стоял на левой стороне Баррабул-авеню, ближе к вершине холма. Это было одноэтажное здание, к которому из года в год что-нибудь пристраивали, так что у него теперь имелось множество крыльев, и оно походило на букву «Н», приставленную к букве «Т». Место было вполне знакомое, так что мы могли составить достаточно хороший план. Каждый внес свой вклад в сбор информации. Ли, например, посещал госпиталь каждый раз, когда рождался очередной его младший братик. Робин провела там несколько дней с переломом лодыжки (она получила его во время бега по пересеченной местности). Бабушка Фай лежала там несколько месяцев, прежде чем умерла. А я ходила туда на рентген плеча, в аптеку за таблетками для папы, навещала друзей, когда они оказывались на больничной койке. Да, все мы были знакомы с госпиталем.

Но мы не знали, что изменилось там с момента вторжения. Те взрослые пленные, с которыми мы как-то разговаривали, сказали, что в госпитале до сих пор лежат больные, но едва ли их оставили в лучших палатах. Скорее, отправили куда-нибудь на автомобильную парковку. До вторжения парадный вход и вестибюль госпиталя располагались в перекладине буквы «Н», и справа от него находились травматология и амбулатория, а также кабинет рентгена, а слева — палаты. В горизонтальной части условной буквы «Т» находились административные помещения, а в более вытянутой вертикальной — палаты для стариков.

В целом наш госпиталь, скорее, походил на дом престарелых: в Виррави ведь не делали операций на открытом сердце или пересадку почек.

Был час тридцать пять ночи, когда мы подошли к месту. Электричество в этой части города было, свет горел всякий раз, когда мы посещали Виррави. Правда, не уличные фонари, а огромный прожектор на парковке. И сам госпиталь освещался, но в основном — его коридоры и фойе. В других же помещениях света почти не было.

В час сорок пять, как мы и договорились, Гомер и Робин сделали первый ход. Из-за деревьев на другой стороне улицы, напротив парковки, мы с Ли увидели две темные фигуры, двинувшиеся к дальней стороне амбулатории. Робин шла впереди, Гомер постоянно осматривался по сторонам. Меня удивило, какими маленькими они казались. В конце здания была дверь, которую мы сочли наиболее безопасным входом в госпиталь и надеялись обнаружить незапертой. Но уже через мгновение Робин отошла от двери и начала проверять окна, выходящие в нашу сторону, а Гомер исчез за углом. Через несколько минут он вернулся, Робин присоединилась к нему, и они быстро отступили к деревьям. Значит, вариант оказался неудачным.

Пять минут спустя Фай и Крис вышли из своего укрытия за каким-то сараем немного выше по холму. Их целью было здание в форме буквы «Т» — офисы администрации и палаты стариков. Им понадобилось около десяти минут, но результат оказался таким же: все было заперто, как в банке. Крис посмотрел в нашу сторону и вскинул руки ладонями вверх. Он не мог нас видеть — по крайней мере, я на это надеялась, — но приблизительно знал, где мы должны находиться. Потом они с Фай отступили в укрытие, предоставив нам поле деятельности. Ли посмотрел на меня и округлил глаза, я в ответ усмехнулась, надеясь, что выгляжу не такой испуганной, какой была на самом деле.

Мы выждали условленные пять минут. Было два часа девять минут. Я коснулась руки Ли, он кивнул, и мы тронулись с места. По хрусткому гравию, вдоль цветочного бордюра из встрепанной желтофиоли, к боковой двери главного крыла. Мы шли медленно, примерно на расстоянии трех метров друг от друга. Я дышала тяжело, как будто бежала кросс, и уже вспотела с головы до ног. От пота стало жутко холодно, словно он тут же превращался в лед. В горле застрял огромный ком, — казалось, я проглотила целого цыпленка. В общем, чувствовала я себя ужасно. И очень, очень боялась. Я уже почти забыла чувство, которое привело нас сюда, — любовь к Корри и Кевину. Хотелось просто покончить со всем этим, найти их или не найти, а потом сбежать куда подальше. Вот и все.

Я добралась до двери, она сама находилась в тени, но над ней горел зеленый огонек, обозначавший вход. Я медленно повернула ручку, толкнула, потом потянула на себя. И эта дверь тоже оказалась крепко запертой.

Мы с Ли разделились, как это сделали и другие пары, и отправились проверять окна. Те, что выходили из коридора, были заперты, но на другой стороне нашлось несколько открытых. Вот только располагались они высоко — без лестницы не забраться. Я уже очутилась слишком близко к потоку света, падавшего из фойе, так что вернулась и рядом с запертым входом встретилась с Ли. Разговаривать тут было чересчур опасно, и мы отошли к сараю, стоявшему метрах в сорока в стороне, — маленькому запертому деревянному строению — и спрятались за ним.

— Что думаешь? — спросил Ли.

— Не знаю. Те открытые окна могут быть в комнатах охраны. Вряд ли нам захочется оказаться у них в руках.

— К тому же они слишком высоко.

— Да.

Последовала пауза. Я представления не имела, что делать дальше.

— Жаль, что наших рядом нет. Может, они знают, как быть?

— До времени отступления всего десять минут.

— Мм…

Прошла еще минута. Я вздохнула и хотела уже встать на ноги. Не было смысла задерживаться в таком опасном месте. Но едва я шевельнулась, как Ли схватил меня за руку:

— Тсс! Погоди. Там что-то…

В это мгновение я тоже услышала: звук открывающейся двери. Я осторожно выглянула из-за угла сарая, Ли — с другой его стороны. Это была та самая дверь, которую мы надеялись найти незапертой. Из нее выходил человек в военной форме. Мы отлично его видели, сзади на него падал неяркий свет из коридора. Он даже оглядываться по сторонам не стал, просто прошел немного вдоль бордюра, что-то доставая из кармана. Лишь когда он поднес руку ко рту, я поняла, что он зажигал сигарету. Просто вышел покурить. Этим людям, как и всем нам, не разрешалось курить в госпитале. Я была потрясена. Я-то думала о них как о животных, чудовищах, но у них тоже есть свои условности, свои правила поведения. Наверное, это прозвучит наивно, но я впервые почувствовала что-то общее с ними. Странно…

Досадно было прятаться за сараем и смотреть на открытую дверь. Из-за желтого света, исходившего изнутри, казалось, что я всматриваюсь в какую-то золотую шахту. Я отчаянно искала в уме идею, как проникнуть туда. Но потом мои мысли были прерваны. Откуда-то слева, из-за деревьев, послышался крик, стон, как будто там рожал водяной зверь бинайп [Бинайп — полумифическое животное агрессивного нрава, обитавшее в Австралии до начала XX века.]. Я с головы до ног покрылась мурашками. Повернулась к Ли, схватила его за руку и в ужасе вытаращила глаза. Мои брови полезли на лоб. Крик и стон повторились, еще более протяжно и ужасно. Роды явно шли с осложнениями.