Мы не хотели чересчур пугать больных людей. Дымовые шашки Гомера гарантировали, что пожара не будет, и мы надеялись не настолько обеспокоить штат госпиталя, чтобы началась эвакуация пациентов. Ведь должна там существовать система противопожарной сигнализации, и она наверняка до сих пор работает. Мы были почти уверены в этом. А сотрудники отреагировали так, как и должны были. Они побежали туда, откуда раздавались сигналы тревоги. И все двери оставили открытыми.

Времени у нас было совсем немного. Краем глаза я заметила, как Фай и Крис спешат к дверям административной части. Мы с Ли должны были бежать к крылу для стариков, в длинной части здания в форме «Т». Оттуда выскочил только один солдат, захлопнув за собой дверь с такой силой, что та снова распахнулась.

Я мчалась вперед, обогнав Ли. Расчет был, что нам удастся проскочить через парковку незамеченными, но когда мы приблизились к этой огромной, голой черной пустыне, я поняла, что надежда только на скорость. Я наклонила голову и рванула изо всех сил, в уверенности, что позади меня слышен топот ног именно Ли, а не кого-то еще. Ночной воздух обдавал мое лицо холодом, но шея и спина тоже, казалось, окоченели — от страха, что вот-вот меня настигнет пуля. Я подбежала к двери, задыхаясь, отдуваясь и благодаря судьбу за то, что жива.

Время летело так быстро… Сразу я смогла лишь заглянуть в дверь и бросить взгляд направо и налево. Коридор со старыми деревянными стенами был пуст, и я вошла внутрь, уверенная, что Ли идет следом. Так оно и было, и шел он столь близко, что я чувствовала его дыхание на своей шее.

Хотя в коридоре мы никого не встретили, все равно ощущалось, что в здании полно людей. Не знаю, в чем тут дело, — может, слышались какие-то легкие звуки: скрип досок или шорох ног… А может, это был запах человеческих тел и дыхания или тепло, наполнявшее здание, знакомое влажное тепло, какого не дают никакие обогреватели. Так что я сразу поняла, что люди тут везде, за всеми закрытыми дверями вдоль коридора. И внезапно, не имея на то никаких конкретных причин, решила повернуть направо. Просто повернула, и все, быстро шагая вдоль дверей и пытаясь понять, в какую нужно войти, страстно желая при этом обрести рентгеновский взгляд…

Мы прошли мимо маленькой кухни, дверь которой была открыта. Там было темно и пусто. На следующей двери стояло обозначение: «В-7». Света за ней не было. Я остановилась, оглянулась на Ли и взглядом указала на эту дверь. Ли пожал плечами и кивнул. Я глубоко вздохнула, напрягла плечи и, стиснув ручку, повернула ее. Дверь открылась.

Внутри стояла полная темнота. Не только не горел свет, но и занавески были задернуты. И все равно я знала, что здесь много людей. Комната казалась маленькой и битком набитой. Слышалось дыхание, кто-то дышал медленно и глубоко, кто-то неровно и протяжно. Я пыталась привыкнуть к темноте, не зная, стоит попробовать заговорить или нет. Но Ли легонько похлопал меня по плечу, и я попятилась за ним в коридор.

— Это чертовски рискованно, — сказал он.

Ли сильно вспотел. Мы услыхали шум дальше по коридору и резко повернулись в ту сторону. Дверь, ведущая с автомобильной парковки, снова была открыта. И тут у нас не осталось выбора. Мы бросились к двери с номером «В-8». Я старалась открыть ее как можно тише, но времени на изыски уже не было. Мы вместе ввалились в комнату, и не бесшумно. Ли быстро закрыл за нами дверь, и чей-то голос тут же агрессивно спросил:

— Кто это?

Мне стало несравнимо легче от того, что вопрос прозвучал по-английски. И это был женский голос, молодой, — скорее всего, женщине было лет двадцать пять — тридцать.

— Мы ищем друга, — поспешила ответить я.

Это был мой первый разговор со взрослым человеком с момента вторжения.

— Кто вы? — снова спросила женщина.

Я замялась и наконец честно ответила:

— Я не знаю, безопасно ли говорить это.

Последовала пауза.

— То есть вы не пленники? — Голос женщины дрогнул от явного изумления.

— Так и есть.

— Ну, черт побери! А я и не думала, что вообще кто-то остался.

— А мы тут в безопасности? — спросил Ли.

— Сколько вас?

— Всего двое, — ответила я.

— Ну, до утра, по крайней мере, вам ничто не грозит. Уж извините, что я на вас рявкнула, когда вы вошли, но ничего ведь не знаешь заранее. А нападение — лучший способ защиты. Слушайте, рядом со мной старая миссис Симпсон, она лежит на настоящей кровати — единственной здесь, — так что вы можете спрятаться, на случай если кто-нибудь включит свет. Черт, я просто поверить не могу!

Мы ощупью добрались до кровати и заползли под нее. От миссис Симпсон очень плохо пахло, но мы старались не обращать на это внимания.

— Что вообще происходит? — спросила я. — Кто вы? Кто еще здесь?

— Ну, я Нелл Форд, раньше работала в парикмахерской. Мой муж Стюарт работал у Джека Калвенора. Мы строили кирпичный дом на Шерлок-роуд, за стоянкой грузовиков.

— Вы тут лечитесь?

— Да, Стюарт лечится. Нужно быть очень больным, чтобы сюда попасть. Но меня выставят завтра или послезавтра. Снова на ярмарку.

— Значит, все пациенты здесь — пленники?

— В этом здании — да. Они нас сюда натолкали, как сельдей в бочку, а все хорошие палаты забрали себе, в главном отделении.

— А сиделки тут есть? И доктора?

Женщина рассмеялась, но весьма горько:

— Да, одна медсестра есть. Филис де Стейгер. Знаете ее? И докторам иногда разрешают заходить, когда они не заняты солдатами. Если мы их видим в течение получаса через день, то, считай, повезло. В основном приходится самим друг за другом ухаживать. А это довольно сложно.

— Сколько человек в этой комнате?

— Семь. Это свалка для инфекционных. Но все-таки что вы здесь делаете, ребята? Говоришь, кого-то ищете?

Лежа рядом с Ли на пыльном полу под кроватью и говоря шепотом, я напряглась, почувствовала, как мои собственные ногти вонзаются в ладони.

— Вы знаете Корри Маккензи? — спросила я. — И Кевина Холмса?

— О, так вы из одной компании? — сказала женщина. — Ну, тогда все сходится. Теперь я знаю, кто вы такие. Вы взорвали мост.

Я жутко вспотела. Даже не предполагала, что мы так прославились. Отвечать я не стала, и Нелл засмеялась.

— Да не пугайся ты! — воскликнула она. — Я не доносчица. Наверное, хотите узнать, где ваши друзья?

— Да, пожалуйста… — прошептала я.

— С Кевином теперь все в порядке. Его отослали на территорию ярмарки. А вот бедняжка Корри… — Она умолкла.

Я ощутила жуткую, невыносимую тяжесть в груди. Мое сердце превратилось в камень.

— Что? Что?

— Ну, милая… Знаешь, она в довольно плохом состоянии…

Я поняла только, что Корри все-таки жива.

— Где она?

— Да тут, рядом. Через две двери. Но я же говорю, с ней неладно.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, дорогая, она все еще не с нами, понимаешь? Без сознания. Так и лежит все время. В общем, плохо.

— А мы можем туда пойти и увидеть ее?

— Конечно можете, милая. Но лучше еще немного подождать. Скоро охрана начнет обход. Они только один раз за ночь его делают, но недавно была пожарная тревога, так что, наверное, задержатся.

— Это из-за нас, — похвастал Ли. — Мы только так могли их отвлечь, чтобы пробраться сюда.

— Мм… Да, говорят же люди, что вы очень умные детки.

— Расскажи нам еще о Корри, — попросила я. — Расскажи всё!

— Ох, дорогуша… — вздохнула Нелл. — Хотелось бы мне порадовать тебя. Но, видишь ли, с ней все довольно плохо. Кевин привез Корри прямиком в приемный покой, и поначалу солдаты разрешили доктору ее осмотреть, но, когда поняли, что ранение огнестрельное, сразу изменили отношение. Ее тут же заперли в какой-то комнате и никому не разрешали туда входить, пока не пришел доктор. Но он пришел не скоро, еще дольше ей не давали каких-либо препаратов. Потом ее перевели сюда, и мы наконец смогли о ней позаботиться. Солдаты твердили, что это «плохая девушка, плохая девушка». Может, ей даже повезло, что она без сознания. Так даже лучше. Но бедняжка теперь просто лежит там. Ей наконец-то поставили капельницу, но не похоже, чтобы это помогало. Мы делаем, что можем. Она одна в той палате, но с ней кто-нибудь постоянно сидит. Сегодня ночью это миссис Слейтер. Вы ее знаете.

Последовало долгое молчание. Я впервые почувствовала настоящую ненависть к солдатам. Это было настолько темное чувство, что я испугалась. Как будто я вдруг наполнилась черной ядовитой рвотой… Точно некий демон внутри меня изрыгнул море грязи… Я была напугана, напугана всем сразу: и собственной ненавистью, и состоянием Корри. и тем. как мы с Ли рисковали, находясь здесь.

— А вы знаете, где наши родные? — спросил Ли.

Нелл чуть слышно хихикнула.

— Прежде чем ответить, я должна узнать, кто вы такие, — сказала она. — Я была права чуть раньше?

И мы ей рассказали. Мы все же не знали, можно ли ей доверять, но потребность узнать хоть что-то оказалась сильнее осторожности.

Нелл, будучи парикмахершей, конечно же, знала все обо всех. С моими родителями все было в порядке, хотя моему отцу в первый день вторжения ткнули в живот винтовкой, потому что он держался слишком уж агрессивно, и потом его еще пару раз сбили с ног по той же причине. Я именно этого и боялась. Фермеры слишком привыкли быть сами себе хозяевами. Им не нравится, когда им кто-то указывает, что делать, пусть даже собственная дочь. Папа был просто вне себя, поняв, что эти люди из какой-то чужой страны собираются его запереть и понукать им в течение ближайших лет, а то и всю оставшуюся жизнь.