Арло решил, что потерпит. Так будет проще.

Затем он услышал тиканье. Тихий электронный сигнал. Откуда-то из-за спины.

Арло перевернулся на другой бок, лицом к Ву. Рычащий храпун выпростал из спального мешка руку с цифровыми часами на запястье.

Арло высвободил руку и принялся осторожно ощупывать часы Ву, пока не нашёл кнопку подсветки.

Была полночь. Полночь. Он проспал всего два часа. До рассвета было ещё шесть часов. Он ни за что не протерпит столько времени.

Арло постарался как можно тише расстегнуть «молнию» мешка, чтобы не разбудить Коннора и Ву.

Ботинки нашлись легко. Он даже не стал их туго завязывать.

Куртка Коннора лежала сверху. Очевидно, что она была из того же каталога, что и навороченный спальный мешок, разработанная специально для отправляющихся в высокогорные приключения бородатых мужчин в плотно прилегающих к глазам зеркальных солнцезащитных очках. У парки было семнадцать карманов и особые петли для крепления аксессуаров. А бесчисленные слои разных фирменных тканей делали её практически пуленепробиваемой.

Куртка Арло была в самом низу кучи. У неё было только два кармана на кнопках, а не на «молниях», и капюшон с наполовину вытянутым шнуром. Правый манжет всё ещё был мокрым в том месте, где Арло пролил на себя вечером горячий шоколад.

И затем Арло пришла в голову мысль: почему просто не надеть куртку Коннора?

Коннор всё равно не узнает. А если бы он не спал, то наверняка бы сказал что-нибудь в духе: «Почему ты спрашиваешь? Конечно, ты можешь её надеть». Потому что рейнджеры добрые — так гласит их Клятва. Коннор бы обязательно проявил доброту и разрешил Арло надеть свою классную парку вместо его потёртой куртки с карманами на кнопках и горячим шоколадом на манжете.

И со стороны Арло было бы исключительно по-доброму ответить на подобное предложение согласием. Потому что доброта означает практически то же, что и вежливость, а противоположность вежливости — это грубость, а быть грубым — это всегда нехорошо.

Поэтому в духе доброты Арло надел парку Коннора. Это было потрясающе, будто суешь руки в мечту наяву. Он хотел не снимать её никогда.

Арло приоткрыл вход палатки и выскользнул наружу.

Холодный воздух мгновенно прогнал с Арло остатки сонливости. Но замечательная куртка Коннора сохраняла тело в тепле. Даже карманы внутри оказались из микрофлиса.

Без оранжевого света костра палатки выглядели тёмными и заброшенными и напоминали группу спящих носорогов. Скорее всего, из всех рейнджеров, включая взрослых, сейчас не спал только Арло.

Возможно, он был единственным бодрствующим человеком во всей долине.

Арло поднял голову и в восхищении уставился на густую россыпь маленьких огоньков. Ночь была безлунной. Всё пространство между крупными яркими звёздами занимали звёздочки поменьше и потусклее. Прямо над верхушками деревьев можно было различить размытое пятно света — Млечный Путь или его часть. Арло видел его в чикагском планетарии, но никогда вживую.

Стоя в одиночестве в лесу под десятью тысячами сверкающих звёзд, Арло Финч почувствовал себя маленьким, но не в плохом смысле. Скорее как человек, которого допустили к тайне бескрайней громады Вселенной. Как золотая рыбка, выпущенная в океан.

Выдыхая облачка пара, Арло несколько секунд провёл в тихом созерцании. Он думал о том, смотрит ли его отец в Китае на те же звёзды. Думал, у скольких из этих звёзд были названия, и кто их придумал, и случалось ли так, чтобы кто-то давал звезде какое-нибудь глупое имя, вроде «Искришка», потому что почему бы и нет?

Арло думал, вдруг на какой-то из планет, вращающихся вокруг одной из этих звёзд, живёт ребёнок, который смотрит в направлении Земли и думает о том же самом. Ведь во Вселенной миллиарды звёзд, а значит, существование других миров, очень похожих на наш, выглядит вполне возможным — а может, и неизбежным.

Голова Арло трещала от разных мыслей.

Как и его переполненный мочевой пузырь. Ему очень нужно было пописать.

Он пошёл к деревьям. Какое расстояние от палаток считается достаточным? Завтра он сверится с Полевой книжкой, а сегодня доверится инстинктам.

На краю поляны было подходящее для его целей дерево. Завершив свои дела, Арло кое-что заметил.

Огонёк.

Далеко в гуще леса, размером с точку света от фонарика, но точно не фонарик. Арло смотрел, как огонёк подпрыгивает и скользит между деревьями. Что бы это ни было, оно парило в воздухе.

Или танцевало. Без музыки. Но Арло уловил в его движениях ритм: сияние то слегка усиливалось, то тускнело через равные промежутки времени.

Вдруг возник ещё один. Такого же размера, но чуть розоватее. Два огонька закружили, гоняясь друг за другом, как птицы в парке. Они двигались всё быстрее, смазываясь и оставляя за собой дымчатые искрящиеся следы.

Арло приблизился, стараясь их не спугнуть.

Насколько он мог судить, это были просто шарики света. Каждый размером с бейсбольный мяч, без видимых крыльев. Но тогда они не могли бы летать. Хотя псы-призраки и жуки-фейри тоже представлялись чем-то невероятным, хотя и те и другие были очень даже реальны, так что скептицизм Арло в эти дни находился на низкой отметке.

Арло предположил, что это могли быть каким-то образом ожившие светощелчки. Он видел, как светощелчки старших рейнджеров зависали в воздухе секунд на двадцать, прежде чем погаснуть. Что, если парочка их так и не потухла?

Затем он подумал: «А вдруг это проделки Удивительного?» И невозможное резко перестало казаться таким уж невозможным.

Под ногой Арло хрустнула веточка. Танцующие огоньки, похоже, это услышали, потому что они остановили погоню и на секунду замерли. Арло застыл.

Они его видят? У них вообще есть глаза?

Недолго выждав, огоньки вновь закружили, удаляясь в глубь леса. Арло, полный решимости оставаться незамеченным, осторожно перемещался от одного дерева к другому.

Конец ознакомительного фрагмента