4

Форма

— Они теперь принимают в рейнджеры девчонок? — спросил дядя Уэйд.

Арло пожал плечами.

— Ты сказал, что тебя позвала девочка, правильно? Я так понимаю, она предложила тебе присоединиться не к девочкам-рейнджерам, а просто к рейнджерам, мальчикам-рейнджерам, так сказать, но их никто никогда так не называл, потому что все знали, что настоящие рейнджеры — это мальчики, а девочки-рейнджеры — это девочки. Нам не нужны были уточнения, потому что названия говорили сами за себя.

— Я даже не знаю, кто такие эти рейнджеры, — признался Арло.

— Рейнджеры — это вообще самое лучшее, что есть на Земле. Ну или раньше были. Да, наверное, и сейчас есть. Это во мне упрямство говорит.

Они стояли в тёмном и пыльном подвале. Дядя Уэйд перебирал ключи на своём кольце в поисках того, что откроет тяжёлый сундук.

— И как мне пойти на эту встречу? — спросил Арло.

— Что тебе мама сказала?

— Я её ещё не спрашивал. Джейси сказала, я не должен беспокоить её по пустякам.

— Хорошая мысль. Но она разрешит, — заверил его дядя Уэйд. — Мальчик-не-рейнджер — это мальчик без друзей.

Он наконец нашёл ключ, что подошёл к замочной скважине, и повернул его. Раздался душераздирающий скрип. Дядя отщёлкнул засовы и поднял крышку. Оттуда на них смотрела жуткая демоническая морда.

— Просто маска на Хэллоуин, — пояснил он, пихнув её в сторону.

Сундук был заполнен всяким хламом, начиная с детских игрушек и заканчивая карандашами. Искомое обнаружилось на самом дне.

Сначала дядя достал штаны, тёмно-коричневые, с накладными карманами. Арло с первого взгляда определил, что он в них утонет.

— Да, придётся подшить, — сказал дядя Уэйд, угадав мысли Арло. — Талию тоже можно регулировать, так что, даже когда наберёшь пару фунтов, они всё ещё будут впору.

Он бросил штаны Арло и вернулся к поискам. Следующей находкой стал большой треугольный кусок жёлтой ткани. «Равнобедренный», — подумал Арло, вспоминая урок математики. На ткани было тёмное пятно.

— Это кровь? — спросил он.

— Почти наверняка, — подтвердил дядя Уэйд. — Ранения для рейнджера — обычное дело. Такова жизнь в горах. А шейный платок всегда под рукой, это тебе и повязка, и праща, и жгут. Но тебе расскажут, что жгут применять не стоит, за исключением когда тебя укусила гравийная змея, и тогда либо жгут, либо ты обратишься в камень.

Раз платок был «шейным», догадался Арло, то его следовало повязывать на шею. Он не знал, что такое жгут, но поклялся держаться от этих гравийных змей, кем бы они ни были, как можно дальше, чтобы ни одна его не укусила.

Последняя вещь, появившаяся из сундука, оказалась самой важной. Это была рубашка с пуговицами на воротнике. Её всю покрывали нашивки с разными символами, каждая была пришита с особой тщательностью. Вдоль обоих рукавов тянулись аккуратные ряды из правильных пятиугольников. Нашивки побольше закрывали карманы. И даже на клапанах были свои нашивки.

Рубашка была тёмно-зелёной, темнее самых тёмных среди зелёных мелков в коробке, и напомнила Арло форму, которую носят солдаты на парадах. Пролежав столько времени в сундуке, она пропахла плесенью, но, к немалому удивлению Арло, ткань оказалась очень крепкой на ощупь. И не скажешь, что рубашке тридцать лет.

— Тебе придётся снять нашивки, — сказал дядя Уэйд. — По крайней мере, пока не заработаешь свои собственные.

* * *

Арло сел за обеденный стол и принялся осторожно перерезать нитки, сцепляющие нашивки с формой.

Он начал с маленьких нашивок на рукавах. Каждая была чуть больше четвертака, в форме правильного пятиугольника и со своим символом в центре. Арло предположил, что нашивка с толстым красным крестом, скорее всего, означала «Первую помощь» или ещё что-нибудь в этом роде. На другой была палатка — «Лагерь», возможно.

Но были и другие, со змеями, пауками и молниями, а нашивка на нагрудном кармане, что была крупнее остальных, изображала сову. Арло хотел расспросить дядю Уэйда о значении каждого символа, но тот уже скрылся в своей мастерской.

Арло решил отложить этот разговор на потом.

На правом нагрудном кармане была большая круглая нашивка «Лагерь Красное перо». Она была более детализированной, чем маленькие нашивки, дюжина разноцветных нитей изображала высокую фиолетовую гору, зелёный лес и тёмно-синее озеро. На его поверхности можно было различить крошечные каноэ, а из воды поднималось нечто длинное и тонкое. То ли щупальце, то ли шея, но размеров этого существа определённо хватило бы, чтобы разнести каноэ в щепки и съесть гребцов.

Покончив с нашивками, Арло примерил рубашку. Он ожидал, что она будет ему большой, но она подошла идеально.

Настал черёд штанов. Они были ему длинноваты минимум на четыре дюйма. Арло как мог подвернул штанины, но стоило ему пройтись вокруг стола, и они стали волочиться по полу.

Дядя Уэйд сказал, что их нужно подшить. Арло понятия не имел, как это сделать. Отодрать нашивки — это одно дело, оно не требует работы иголкой и ниткой. А шить — это уже совсем другое.

Затем Арло осенило. Стараясь не запнуться о слишком длинные штанины, он поднялся по лестнице на второй этаж.

Прошлой зимой в Чикаго сестра Арло начала носить на своей куртке английские булавки. И не пару штук, а дюжины, возможно даже сотни. Она тщательно выравнивала их в ряды и квадраты. Она часами совершенствовала узоры, добавляя всё новые булавки, что брала из коробки на тумбочке.

Арло так и не узнал, был ли это такой модный тренд, или Джейси хотела создать свой (потому что он ни разу не видел сестру с кем-то, кого можно было посчитать за её друзей), но несколько недель она была одержима булавками и курткой. И явно гордилась делом рук своих.

Пока однажды куртка не исчезла.

Джейси сказала маме, что забыла её в автобусе. До конца зимы оставалось ещё два месяца, поэтому они купили взамен шерстяное пальто в «Гудвилле». Его Джейси уже никак не украшала.

Но булавки наверняка остались где-то среди её вещей. Арло отлично помнил, как выглядела коробка из-под них. Поэтому он решил быстро поискать в комнате сестры, пока она ещё не вернулась из школы.

Близился вечер. В комнате было уже довольно темно. Он включил настольную лампу, направил её на комод и принялся обыскивать ящик за ящиком. Безрезультатно.

Он перешёл к шкафу.

Джейси явно ещё не разбирала вещи, судя по тому, что картонные коробки стояли заклеенными. «Может, она не верит, что мы останемся здесь надолго, — подумал Арло. — Вот и не хочет тратить время зря».

Если Арло вскроет коробки, Джейси поймёт, что он был в её комнате. Но как тогда быть с поиском булавок?

Он придумал перевернуть коробки и прорезать скотч на дне. Тогда Джейси вряд ли что-то заметит. Он раздвинул картонные края, чтобы можно было заглянуть внутрь.

И увидел её: куртку.

Ту самую, что его сестра носила прошлой зимой и которую она объявила потерянной. Но что тогда она делает на дне коробки? Почему Джейси перестала её надевать? Зачем продолжала хранить?

И почему она соврала?

Арло пришёл к выводу, что он совершенно не понимает свою сестру.

Как бы то ни было, ему больше не нужно было искать коробку с булавками. Он мог просто отцепить парочку-другую с куртки. Джейси никогда не узнает.

Вернувшись к себе в комнату, Арло сел на кровать. Ткань рейнджерских штанов оказалась очень плотной, толще джинсы, и приходилось прилагать немало усилий, чтобы продеть через неё иглу. Под конец у него на подушечках больших пальцев образовались глубокие узкие вмятины.

Снаружи послышался шорох шин по гравию. По комнате скользнули лучи фар. Через несколько секунд открылись и вновь закрылись две автомобильные двери. Видимо, мама подобрала Джейси на автобусной остановке.

Последняя булавка никак не желала слушаться. Он покачал ею и пихнул со всей силы. Она прошила ткань…

…И воткнулась ему прямо в большой палец.

Арло ахнул, больше от неожиданности, чем от боли. Он уставился на подушечку пальца и крошечную дырочку в центре. Над ней надулся шарик тёмно-красной крови.

Именно тогда и начались странности.

Арло продолжал сидеть на кровати, но он больше не был в своей комнате. Или, по крайней мере, не только там. Он был одновременно и где-то в совсем другом месте и смотрел на себя со стороны. Как в маленьком окошке в углу экрана ноутбука во время звонков с папой.

Арло мог видеть каплю крови на своём большом пальце, но ещё он мог видеть мальчика, сидящего в одних трусах на кровати и уставившегося на свой палец. И он чувствовал, что был не один. За ним кто-то наблюдал.

Он посмотрел в окно и увидел в отражении не себя, а незнакомую девочку. Примерно одного возраста с ним, с длинными светлыми волосами. Она держала в руке серебряную щётку и смотрела прямо на него. «Она стоит перед зеркалом, — догадался Арло. — Она расчёсывала волосы и внезапно увидела меня».

Девочка тоже выглядела растерянной.

— Ты кто? — спросила она.

Арло не понимал, как он мог её слышать, и предположил, что слова возникали прямо в его голове.

— Арло Финч, — ответил он. Или подумал. В любом случае она его поняла.