— Разумеется, — поддакнула Дюваль.

— Ну вот. Еще в детстве Джимми понял: его отец — один из богатейших людей в ВС. Потом понял, что и сам станет таким. А после понял, что очень многие захотят этим воспользоваться ради выгоды. В конце концов он нашел способ избегать таких людей.

— Поняла. То есть Джимми различает, улыбаешься ты ему искренне или из-за мошны его папочки.

— Было очень занятно наблюдать за ним в академии, сразу после поступления. Первые несколько недель многие кадеты, да и инструкторы, пытались набиться к нему в приятели. Они очень удивились, когда поняли, насколько быстро парнишка их раскусил. У него большой опыт человековедения. И распознавать людей он умеет отлично. Само собой, иначе никуда.

— И как же ты к нему подобрался? — поинтересовалась Дюваль.

— Да никак. Он сам ко мне подошел и заговорил. Думаю, он понял: мне все равно, кто его отец.

— А-а, ты всеобщий любимчик.

— Ну да. А еще у меня «отлично» по биологии, а у Джимми с этим курсом были проблемы. Хэнсон хоть и придирчив к людям, но хорошо видит свой интерес.

— Кажется, он и со мной вполне по-дружески держался.

— Просто он думает, что мы друзья, и доверяет моему суждению.

— А мы и в самом деле? — спросила Майя. — Я имею в виду — друзья.

— Ты, на мой вкус, чересчур энергичная.

— Ага, а от тебя прям веет умиротворением.

— Как я понимаю, умиротворение — это не по тебе.

— Ну как сказать. Я ж все-таки сплю иногда. Правда, в остальное время не сплю.

— Наверное, мне придется привыкнуть.

— Куда ж ты денешься.

— Я достал выпивку! — объявил Джимми, подходя сзади к Дюваль.

— Ох, Джимми, теперь ты мой любимец! — с энтузиазмом отозвалась та.

— Отлично! — улыбнулся Хэнсон, предложил бутылку девушке и уселся за стол. — Итак, о чем это вы говорили?

Незадолго до прибытия шаттла в зал ожидания явились еще двое. Вернее, пятеро: двоих в форме членов экипажа, энсинов, сопровождали трое военных полицейских. Дюваль пихнула Даля с Хэнсоном, те обернулись посмотреть. Один арестант заметил это и картинно вскинул брови.

— Да, я со свитой, — объявил он.

Дюваль, не обращая на клоуна внимания, спросила у полицейского:

— Чего он натворил?

— За этим многое числится, — указала девушка на кривляку. — Контрабанда, торговля контрабандой, нападение на старшего по званию.

Затем она кивнула на второго задержанного, понуро глядевшего в пол.

— Этот бедняга — его друг. Попал за компанию.

— Обвинение в нападении — чепуха! — объявил первый энсин. — Старпом был на таких рогах!

— А дурь ему дал ты, — пробурчал второй уныло, по-прежнему ни на кого не глядя.

— Не докажет никто, что я, да и никакая это не дурь, а инопланетная плесень. И никаких от нее рогов! Она людей расслабляет, успокаивает, а не заставляет кидаться на всех в комнате, да так, что приходится защищаться!

— Вы дали ему ксенопсевдоальгарик? — осведомился Даль.

— Как я уже говорил, никто не докажет, что дал его именно я, — ответил энсин, глядя на Эндрю. — Но может быть, что и ксено.

— Ксенопсевдоальгарик естественным образом производит вещество, действующее на большинство людей успокаивающе. Но где-то одна десятая процента после приема ксено ведет себя противоположным образом. Рецепторы в их мозгу устроены чуть иначе, чем у большинства. А из этих людей лишь десятая доля процента впадает в бешенство от ксено. К сожалению, видимо, ваш старпом из таких.

— Кто вы и отчего столь искушены в инопланетной плесени? — спросил энсин.

— Я тот, кто знает: ни при каких обстоятельствах нельзя толкать дурь старшему по званию.

Энсин ухмыльнулся.

— А почему вы не в кутузке? — поинтересовалась Дюваль.

— Спроси своего дружка, он такой умный, — посоветовал энсин.

Майя посмотрела на Даля, тот пожал плечами.

— Ксенопсевдоальгарик вполне легален, — пояснил он. — Но принимать его не слишком разумно. Разве что если изучаешь ксенобиологию либо питаешь интерес к официально не запрещенным инопланетным модификаторам настроения — возможно, с предпринимательскими целями.

— Ох! — выдохнула Дюваль.

— Если гадать, — начал Даль, — то я бы предположил, что наш друг…

— Финн, — представился энсин. — А это Хестер.

— …что наш друг Финн на последнем месте службы пользовался репутацией человека, употребляющего субстанции, которые позволяют успешно проходить тест на содержание запрещенных веществ в моче…

Хестер фыркнул.

— Я также могу предположить, что упомянутый старпом наверняка не хотел, чтобы распространилась новость о его пристрастии к наркотикам…

— Плесени, — поправил Финн.

— …любой разновидности. И еще менее он хотел бы, чтобы распространилось известие про его буйство от ксенопсевдоальгарика. Старпом напал, а Финн, с чисто технической точки зрения, вынужденно защищался. Потому начальству показалось разумным не упекать Финна в кутузку, выставляя грязное белье на всеобщее обозрение, но втихую перевести нарушителя на другой корабль.

— Я ни подтвержу, ни опровергну этой интерпретации событий, — заявил Финн.

— А зачем полицейские? — спросил Хэнсон.

— Следят, чтоб мы не заблудились по пути на «Интрепид», — заявил Хестер. — Проще говоря, чтобы он до нычки своей не добрался.

Финн закатил глаза в деланом отчаянии.

— Чую здесь озлобленность, — заключила Дюваль, глядя на Хестера.

Тот наконец посмотрел ей в глаза и сознался:

— Эта сволочь прятала свои запасы в моем рундуке.

— И ты не знал? — спросила Дюваль.

— Сказал, конфеты. Мол, если кореша узнают, залезут втихую и стибрят.

— Так они бы и стибрили! — возразил Финн. — К тому же оно и вправду было в конфетки закатано.

— А еще ты сказал, что конфеты — для твоей мамы.

— Признаю, тут я соврал.

— Я пытался объяснить капитану и старпому, но они просто не верят, — пробурчал Хестер. — На их взгляд, я сообщник. А мне этот ублюдок никогда не нравился.

— Так почему ж ты согласился держать его, гм, конфетки? — спросила Дюваль.

Хестер пробормотал что-то неразборчиво и отвернулся.

— Согласился, потому что я с ним по-доброму, а у парня друзей-то нет, — пояснил Финн.

— А ты этим воспользовался, — заключил Хэнсон.

— Не то чтобы я вовсе не хотел с ним подружиться, — указал Финн. — И я уж точно не хотел его подставить. В моих запасах ничего криминального. Просто наш старпом встал на рога и захотел немножко порихтовать мне кости.

— Вам следовало бы лучше разбираться в свойствах своего продукта, — заметил Даль.

— Когда в следующий раз чего-нибудь раздобуду, обязательно тебе притащу понюхать, — съязвил Финн, а затем указал рукой на иллюминатор, за которым виднелся приближающийся шаттл. — Но придется подождать. Похоже, наш рейс прибыл.

Глава 2

На «Интрепиде» четверых новеньких принял старшина Дел Сол и быстренько разогнал всех по местам службы. Даля же встречал лично старший офицер по науке К’рооль.

— Сэр! — воскликнул Даль, салютуя.

К’рооль отсалютовал в ответ.

— Энсин Даль, рад вас видеть! Я нечасто встречаю новичков, явившихся под мою команду, но по пути с вахты решил лично показать вам пост. У вас есть личные вещи, которые вы хотели бы отнести в каюту?

— Нет, сэр!

Его вещи, как и вещи прочих новоприбывших, отправили в службу безопасности корабля для проверки. Потом багаж доставят в каюты, чье расположение передадут на телефоны новичков.

— Как я понимаю, вы провели несколько лет на Форшане и выучили язык. Причем все четыре диалекта.

— Так точно, сэр.

— Я немного изучал его в академии, — признался К’рооль, прокашлялся и выдал: — Aaachka faaachklalhach ghalall chkalalal!

Даль напрягся, старясь, чтобы не дрогнул ни единый лицевой мускул. К’рооль попытался произнести на третьем диалекте приветствие правой секты: «Я предлагаю вам хлеб жизни». Но построил фразу и поставил ударения так, что фраза прозвучала как призыв насиловать кексики совместно. Даже не принимая во внимание то, что член правой секты вряд ли стал бы по своей воле разговаривать на третьем диалекте — поскольку на нем говорил основатель левой секты, отчего правая секта всячески избегала третьего диалекта, — совместное надругательство над кексиками отнюдь не являлось распространенной практикой на Форшане.

— Aaachkla faaachklalhalu faadalalu chkalalal, — выговорил Даль традиционный ответ на приветствие на третьем диалекте, что переводилось как: «Я преломлю хлеб жизни с тобой».

— Я правильно сказал? — спросил офицер.

— Сэр, ваш акцент несколько необычен.

— В самом деле. Думаю, при необходимости общаться с форшанцами будете вы.

— Есть, сэр!

— Энсин, следуйте за мной!

К’рооль зашагал прочь, Даль отправился следом, едва не вприпрыжку.

На «Интрепиде» кипела деятельность, туда-сюда сновали матросы и офицеры, каждый, очевидно, спешил по важнейшему делу. А К’рооль шагал вперед, будто рассекающий океанскую гладь лайнер: толпа магическим образом расступалась впереди и смыкалась за его спиной.

— Тут, похоже, час пик, — заметил Даль, оглядываясь.

— Думаю, вы скоро поймете, что команда нашего корабля высокопрофессиональна и эффективна. «Интрепид» — флагман Вселенского союза. Потому здесь — лучшие из лучших.

— Сэр, я в этом не сомневаюсь, — поддакнул Даль, осматриваясь.

За его спиной суета резко снижала градус, члены команды останавливались, глазея на новичка с К’роолем. Выражения их лиц были странные.

— Насколько я помню, вы еще в академии ходатайствовали о службе на «Интрепиде»? — осведомился К’рооль.

— Да, сэр! — поспешно ответил Даль, снова глядя на старшего офицера. — Ваш научный отдел занимается поистине передовыми исследованиями. Некоторые вещи, которые вы на борту умудряетесь делать, настолько за гранью, что нам их в академии, хоть ты тресни, повторить не удается.

— Искренне надеюсь, вы не имеете в виду, что мы тут ерундой страдаем? — В голосе офицера послышалась нотка угрозы.

— Вовсе нет, сэр! Ваша научная репутация абсолютно безупречна. А в работе, проводимой вашим отделом, чрезвычайно важны начальные условия, какие вне корабля воспроизвести трудно.

От этих слов К’рооль, кажется, немного смягчился.

— Космос огромен. Задача «Интрепида» — исследования. Мы в нашей работе — пионеры, первопроходцы. Находим, распознаем, описываем, выдвигаем гипотезы. Затем идем дальше, оставляя другим завершить начатое.

— Да, сэр! Меня привлекает именно передовая наука. Поиск нового.

— Хорошо. Вы видите себя членом группы высадки?

Прямо перед ними член экипажа споткнулся на ровном месте. Даль едва успел подхватить беднягу.

— Вы уж смотрите под ноги! — усмехнулся энсин, поддерживая незадачливого торопыгу.

Тот стремительно кинулся прочь, выдохнув на бегу «спасибо».

— Какой проворный и вежливый! — заметил Даль, улыбаясь, — но перестал улыбаться от офицерского взгляда.

Замерший на месте К’рооль буквально впился в него глазами.

— Сэр? — окликнул Даль осторожно.

— Группы высадки. Вы готовы покидать корабль с разведмиссиями?

— В академии я был больше известен как лабораторная крыса.

Офицер чуть нахмурился.

— Но я понимаю, что «Интрепид» — поисково-разведочный корабль, и с нетерпением жду возможности что-нибудь разведать.

— Замечательно, — отметил К’рооль и зашагал дальше. — Лабораторной крысой, как вы выразились, хорошо быть в академии и, вероятно, на других кораблях. Но множество открытий, столь заинтересовавших вас, команда «Интрепида» сделала только благодаря готовности членов экспедиций засучить рукава и заниматься настоящей полевой работой. Имейте это в виду.

— Так точно, сэр!

— Хорошо, — заключил К’рооль.

Он остановился перед дверью с надписью «Ксенобиология», открыл ее, демонстрируя лабораторию, и переступил порог. Следом вошел Даль.

Внутри никого не оказалось.

— Сэр, а где все?

— Всякий член команды «Интрепида» постоянно консультируется с коллегами из других отделов, а также зачастую имеет вторичные и дополнительные служебные обязанности. Например, вы — внештатный консультант отдела лингвистики по форшанскому языку. Так что люди не прикованы к своим основным рабочим местам.

— Ясно, сэр!

— Тем не менее… — пробормотал К’рооль, вынимая телефон и набирая номер. — Лейтенант Коллинз? Новый сотрудник вашей лаборатории явился к месту службы.

Пауза.

— Отлично. Это все, — подытожил офицер, пряча телефон. — В самом скором будущем лейтенант Коллинз явится поприветствовать вас.

— Спасибо, сэр!

Энсин Даль отдал честь. К’рооль кивнул, отсалютовал в ответ и вышел в коридор. Даль подошел к дверям и проводил офицера взглядом. Среди толпы К’рооль по-прежнему двигался в пустоте — все встречные явно старались держаться от него подальше.

— Э-эй, — послышалось за спиной.

Даль обернулся. Посреди лаборатории стоял человек.

Даль посмотрел на дверь, закрывшуюся за К’роолем, затем снова на незнакомца.

— Привет. Две секунды назад вас здесь не было.

— Да, с нами такое случается, — подтвердил тот, подходя к Далю и протягивая руку. — Джек Кассавэй.

— Энди Даль, — представился энсин, пожимая руку. — И каким образом такое с вами случается?

— Секрет фирмы, — ответил Джек.

В дальней стене открылась дверь, из нее вышла женщина.

— Вот и секрет фирмы, — прокомментировал Кассавэй.

— Что там? — спросил Даль, указывая на дверь.

— Склад.

— Вы прятались на складе?

— Мы не прятались, — поправила женщина, — мы проводили инвентаризацию.

— Энди Даль, это — Фиона Мбеке, — представил Джек.

— Привет, — сказал Даль.

— Вы бы лучше радовались, что инвентаризацию проводим мы, — заметила Мбеке. — А так бы на вас, как на новенького, повесили.

— Что ж, тогда спасибо, — ответил Даль.

— Но мы все равно отправим вас за кофе, — добавила Мбеке.

— Кто бы сомневался.

— Посмотрите-ка, вот и остальные! — объявил Кассавэй и кивнул на двоих, явившихся через переднюю дверь.

Женщина сразу подошла к Далю. Тот заметил лейтенантские значки на ее плече и отдал честь.

— Расслабься, — сказала Коллинз, но отсалютовала в ответ. — Мы друг дружке козыряем, только если заходит его величество.

— Вы имеете в виду коммандера К’рооля? — спросил энсин.

— Как видите, здесь игра слов, — пояснила лейтенант. — К’рооль — король.

— Да, мэм, — покорно отозвался Даль.

— Это такой нердский юмор, — пояснила лейтенант.

— Мэм, я понял, — улыбнулся Даль.

— Замечательно. Меньше всего нам здесь нужен очередной унылый зануда. Я вижу, вы уже познакомились с Мбеке и Кассавэем.

— Да, мэм.

— Думаю, вы уже поняли, что я ваш начальник. А это, — она указала на второго вошедшего, — Бен Трин, мой заместитель.

Тот шагнул к энсину, протягивая руку. Даль пожал ее.

— Вот и все мы, — подытожила лейтенант.

— За исключением Дженкинса, — вставила Мбеке.

— Думаю, встречаться с Дженкинсом он не захочет, — заметила лейтенант.

— Может, и захочет.

— Когда вы его видели в последний раз? — спросил Трин у Мбеке.

— Однажды мне почудилось, что я его вижу, но это оказался йети, — вставил Кассавэй.

— Хватит о Дженкинсе! — отрезала Коллинз.

— А кто такой Дженкинс? — спросил Даль.

— Он работает над особым независимым проектом, — ответила Коллинз. — Чрезвычайно напряженно. Большой проект. Забудьте о Дженкинсе, вы вряд ли с ним встретитесь… Так, а теперь, хм…

Она подхватила со стола планшет и включила его.

— Я вижу, вы прибыли к нам из академии с отличными оценками.

— Спасибо, мэм.

— Флавий Антонеску по-прежнему возглавляет факультет ксенобиологии?

— Да, мэм.

— Даль, пожалуйста, перестаньте прибавлять «мэм» к каждой своей фразе. Кажется, будто вы заикаетесь.

— Слушаюсь, — ответил Даль, улыбаясь.

Лейтенант кивнула и снова посмотрела в планшет.

— Удивительно, что Флавий рекомендовал вас на «Интрепид».

— Он поначалу не хотел, — признался Даль, вспоминая оживленную дискуссию с главой факультета. — Настаивал, чтобы я занялся исследовательской работой на Европе.

— И почему вы не занялись?

— Мне хотелось повидать Вселенную, а не торчать в шестидесятикилометровом ледяном туннеле, разглядывая европеанские микробы.

— Вы имеете что-то против европеанских микробов?

— Я уверен: как микробы — они чудесны. И несомненно, заслуживают того, кто искренне хочет их изучать.

— Наверное, вам стоило немалых усилий убедить Флавия передумать.

— Оказалось, мои оценки достаточно высоки, чтобы привлечь внимание коммандера К’рооля. И мне улыбнулась удача, тут как раз появилось место.

— Не удача, — заметила Мбеке.

— Это была логранийская ледовая акула, — сообщил печально Кассавэй.

— Что «удачей» никак не назовешь, — дополнила Мбеке.

— Ч-что? — выговорил Даль.

— Вы заменили нашего сотрудника Сида Блэка, — поведал Трин. — Он был членом группы высадки на ледяную планету Логран-семь. В ходе изучения заброшенного ледяного города на миссию напали акулы. Они схватили и унесли Сида Блэка. Больше его не видели.

— Его ногу видели, — напомнила Мбеке. — Во всяком случае, нижнюю ее часть.

— Успокойся, Фиона! — раздраженно скомандовала лейтенант Коллинз.

Она положила планшет на стол и посмотрела на Даля.

— Вы уже встречались с коммандером К’роолем, — сказала она.

— Встречался.

— Он говорил с вами про разведмиссии?

— Да. Спрашивал, заинтересован ли я в них.

— И что вы ответили?

— Сказал, что привык заниматься лабораторной работой, но предполагал, что придется участвовать и в полевой. А что?

— Он теперь на заметке у К’рооля, — сообщил Трин лейтенанту.

Даль посмотрел на Трина, потом на Коллинз.

— Мэм, я упускаю из виду что-то важное?

— Нет, — ответила та, глянув на Трина. — Но я хочу иметь возможность хотя бы проинструктировать своих новичков, прежде чем их заграбастает К’рооль. Только и всего.

— Разве здесь кроется некое философское противоречие?

— Не важно. Не забивайте себе голову, — посоветовала Коллинз. — Теперь о насущном. Ваше рабочее место вон там, в углу. Бен выдаст вам рабочий планшет и проинструктирует. Джек с Фионой подскажут что угодно, просто спросите. Также, по долгу новоприбывшего, вы отвечаете за кофе.

— Меня уже проинформировали.

— Замечательно! — похвалила Коллинз. — Мне как раз захотелось выпить чашечку. Бен, покажи ему, что да как.

— Итак, ребята, вас спрашивали про группы высадки? — осведомилась Дюваль, ставя поднос с едой на стол, за которым уже сидели Даль с Хэнсоном.

— Спрашивали, — ответил Хэнсон.

— И меня тоже, — подтвердил Даль.

— Это только мне кажется или на корабле действительно все шарахаются, когда упоминают про разведмиссии? — осведомилась Майя.

— Ты что имеешь в виду? — спросил Даль.

— Прибыв на место, я за пять минут услышала три истории про разных парней, давших дуба на разведмиссиях. Одного пришиблю сверху камнем. Второй надышался ядовитой атмосферой. Третьего испарила его же импульсная пушка.

— Заклинило люк в шаттле, — добавил Хэнсон.

— Унесла ледяная акула, — подхватил Даль.

— Кто-кто унес? — спросила Дюваль, растерянно моргая. — Что это за хрень — ледяная акула?