Женщин считали неспособными к профессиональной деятельности из-за того, что у них мозг весит меньше, чем у мужчин. Милль серьезно и досконально разбирает этот аргумент, говоря и о величине мозга у слона, и о лучшей энергии головного кровообращении у женщин. И все бы это смотрелось анахронизмом, если бы до сих пор не находились любители поискать отличия женского мозга от мужского.
Но главный аргумент, который приводят как раньше, так и теперь в пользу неспособности женщин быть гениями, сводится к тому, что мир не знает великих произведений, созданных женщинами. Среди них не было ни своего Гомера, ни Леонардо да Винчи. Объяснению этого феномена авторы книги «О подчинении женщины» уделили много внимания. «За весьма редкими исключениями, едва ли можно насчитать и три поколения, в течение которых женщины стали пробовать свои силы в философии, науке или искусстве; только в настоящем поколении попытки эти сделались несколько значительными, да и то они везде еще считаются за большую редкость…» Основную причину отсутствия среди женщин гениев они видят в недостатках женского воспитания. Так же как глухонемой не может говорить не потому, что у него отсутствуют голосовые связки, а из-за того, что он не слышит человеческой речи, так и женщины воспитываются в общественной глухоте и немоте: они не умеют говорить на общественно значимые темы, потому что при них эти темы не обсуждаются, их ограждают от решения социальных проблем, им не дают права голоса.
Женщины до XX века в подавляющем большинстве своем не были поставлены в обстоятельства, благоприятные развитию их способностей, и, пока им не давали возможности получить достаточное образование, все ссылки на их неспособность оказывались голословными отзывами. Когда наконец перед женщинами открылись двери в разные профессии, то среди них появилось сразу немало крепких профессионалок, достигших не меньших высот в своей деятельности, чем мужчины, но при этом трудностей им преодолеть пришлось явно больше.
Свою главную трудность женщины несут в себе. И называется она — женская гендерная социализация. Начинается с детства, когда девочкам говорят, что они должны быть послушными, скромными и аккуратными: «Ты же девочка!» Примерно то же самое было и в XIX веке. «Славолюбие мужчин подогревается воспитанием и общественным мнением… Для женщин все эти предметы закрыты, и само желание славы считается дерзким, несогласным с женственной натурой». Вера в себя — главный источник деятельности. Без нее нельзя никуда продвинуться. А откуда у женщин возьмется эта бодрая вера в себя, когда всё: родители, школа, религия, обычай, законы, весь строй их жизни — учит, что для них есть только один путь, брак, и все остальные им недоступны.
Некоторые девушки в России до сих пор поступают в вузы, чтобы именно там удачно выйти замуж. И дальше по накатанной. Развитие в профессиональном плане интересует немногих. И перед этими немногими встают такие железобетонные препятствия для карьеры, что их способны преодолеть считаные единицы. Так что называть стартовые условия для профессионального роста у женщин и мужчин в XXI веке равными, думаю, язык ни у кого не повернется. Поэтому и Гомер среди женщин появится не скоро. Но появится безусловно. Ведь у нас уже есть свои Кюри, Рита Леви-Монтальчини, Аун Сан Су Чжи, Эльфрида Елинек, Ада Йонат, Элинор Остром, Малала Юсуфзай, Светлана Алексиевич и многие, многие другие. И это только за одно столетие после того, как женщинам разрешили получать образование и работать в выбранных областях.
В четвертой главе книги авторы отвечают на вопрос о той пользе для общества, которую может принести равноправие женщин и мужчин. «Сделается ли человечество лучше, когда женщины будут свободны?» Неизбежно. И Гарриет Тейлор-Милль, и Джон Стюарт Милль считают, что выгода от освобождения женщин превзойдет все возможные позитивные моменты зависимости. В обществе воцарится справедливость, которая оказывается низвергнутой, если о человеке судят не по его личным поступкам и достижениям, но по гендеру. Освобождение женщин будет способствовать возрастанию интеллектуальной силы государства. Когда брак перестанет быть для женщин единственным жизненным сценарием, они пойдут учиться, а затем работать в различных сферах и составят в профессиональной деятельности здоровую конкуренцию мужчинам. От этого выиграет все общество.
Когда женщина получит политические права и сможет участвовать в выборе тех, кто будет ею управлять, то она отнесется к этому со всей ответственностью, потому что от ее выбора зависит ее же возможность защитить себя от физически и экономически, исторически так сложилось, более сильных властных фигур. При этом саму женщину будет интересовать не власть как таковая, а возможность организации общественного устройства на справедливых началах, по законам нравственности и общежития.
Современное и Миллю, и нам общество управляется властными структурами. И общественным злом является не столько дискриминация женщин, несправедливость в отношении половины человечества, сколько власть как таковая: «…нет возможности достаточно обуздать злоупотребление властью, пока не уничтожена самая власть, ведь власть эта дана или предлагается не только одним добрым или благопристойным и почтенным людям, но всем мужчинам без исключения, до самых грубых, до наиболее преступных».
Власть в своем исконном значении — это всегда господство, насилие, иерархия, отношение к другим как к тому, что можно и нужно использовать, как к средству для достижения собственных целей. «Страсть к господству и любовь к свободе находятся в вечном антагонизме между собою». Если у личности отобрать свободу и дать ей как руководство к действию один лишь принцип господства над другими, то все человечество так и будет продолжать жить в деспотических обществах, далеких от правовых форм государственного устройства и от любых форм демократии. Свобода — это возможность управлять собой. Если ее отнять, то личность ищет господства, стремится управлять другими, стараясь захватить над ними власть. Когда не дают свободы половине человечества, тогда власть развращает другую половину человечества, а значит, и все общество в целом. Поэтому освобождение женщины приведет к освобождению всего социума. Ведь свобода господина — это иллюзия. Он еще более закабален, чем раб, своей зависимостью от другого.
«Все себялюбивые наклонности, существующие в человечестве, — как самообожание, несправедливая заносчивость, — проистекают и извлекают свою главнейшую жизненную силу из современных отношений между мужчинами и женщинами. Какой-нибудь молокосос может быть самым пустым и пошлым или самым невежественным и безмозглым в среде человечества, и посмотрите, как он подрастает с тем убеждением, что без всяких своих заслуг и трудов, только благодаря тому, что его родили мужчиной, он имеет право стать выше всей половины человеческой расы, включая, может быть, и тех лиц, действительное над собою превосходство которых ему приходится испытывать на себе каждый день, каждый час!»
Ощущение превосходства над женщинами сродни национализму или расизму: белые умнее черных, англичане прогрессивнее индусов, племя хуту сильнее племени тутси и т. п. Но если идеология расизма уже признана человеконенавистнической, то различия между женщинами и мужчинами продолжают выискивать, чтобы доказать обоснованность подчиненного положения женщины. И продолжают воспитывать мальчиков как более сильных, умных, как защитников женщин, в том числе матерей. И вот уже юноша «воображает себя выше матери, которую удостаивает снисходительности, но не истинного уважения». И так же свысока он глядит на всех женщин, в особенности на ту, которую собирается сделать своею женой. «Ведь это совершенно сходно со спесивым чувством дворянина, воображающего себя целой головой выше других именно потому, что он явился на свет благородным».
Такая спесь, основанная на чувстве превосходства, опирается на случайные преимущества, на всего лишь графу в паспорте, а не на собственное достоинство человека, не на его заслуги и достижения. И затем в семье молодые люди воображают себя главой на том лишь основании, что они — мужчины. Это чувство превосходства имеет в себе источником, под всеми культурными наслоениями, право сильного, которое определяло племенную жизнь в доисторические времена. Принципиальный шаг от этих доисторических времен общество может сделать, когда признает право слабого. Тогда равноправие полностью изменит человечество, принципы его самоорганизации и управления. Освобождая женщину, человечество освобождает само себя и переходит на следующую ступень развития.
Авторы книги «О подчинении женщины» считают, и с ними трудно не согласиться, что закабаление одного пола другим является одним из главных препятствий для совершенствования и развития человечества в целом. Деспотизм мешает всем людям стремиться к лучшей жизни. Вопрос о гендерном равенстве является вопросом освобождения целой половины человечества, а значит, о более совершенной жизни для всего человеческого общества. В своей работе авторы показали, что необходимо сделать для создания новой социальной системы, основанной на равноправии полов.
Благодаря Джону Стюарту Миллю, который в 1867 году представил в английском парламенте петицию в пользу избирательных прав для женщин, в высших органах государственной власти прозвучал голос нового общественного движения.
* * *
Итак, полтора века назад Гарриет Тейлор-Милль и Джон Стюарт Милль сидели у себя в гостиной в Блэкхите, в Лондоне, и горячо обсуждали женский вопрос. Они сидели в плюшевых креслах при свечах и записывали свои мысли о равных правах женщин и мужчин гусиными или стальными перьями на плотной бумаге. В комната от камина было тепло, на столике возле кресел лежали газеты, из которых супруги узнавали последние новости по интересующим их вопросам.
В 2018 году члены Государственной думы РФ, сидя в зале, оборудованном системой электронного голосования, отклонили проект закона о равных правах, свободах и возможностях для мужчин и женщин. При ярком электрическом свете, глядя в свои гаджеты, из которых они узнавали последние новости обо всем, члены Госдумы решили, что инициатива потеряла актуальность, поскольку ситуация в стране существенно изменилась и в России неравенства как такового больше нет.
К сожалению, так думают не только российские законодатели, многие считают, что в XXI веке ситуация кардинально преобразилась. Увы, это не так. Положение женщин действительно изменилось, но не радикально. Мы по-прежнему в истории выступаем на «вторых ролях». Об этом писала Симона де Бовуар в своей книге «Второй пол» в 1949 г. Такой же статус сохраняется за женщиной и сейчас. До сих пор женщины не обладают всей полнотой прав, как мужчины, и играют вторые роли как в общественной, публичной, так и в частной, семейной жизни. В России в главном законодательном органе страны принимают решения на государственном уровне лишь 70 женщин. Это чуть более 15 % от общего количества депутатов Госдумы. Вряд ли стоит рассчитывать, что такая немногочисленная «женская фракция», придерживающаяся в основном консервативных взглядов, будет сопротивляться мужскому большинству, например, по вопросу об ограничении права на аборт.
Конец ознакомительного фрагмента
