— А вдруг ты ошибаешься?

— Значит, ошибаюсь.

— Не понимаю, зачем тебе это?

— Без знания невозможен свободный выбор.

— И это так важно, что ты не боишься прогневить Бога?

— Кто сказал, что Он прогневится?

— Вряд ли Он обрадуется, если у Него на пороге возникнет оголтелая толпа.

— Он же Бог, — говорит Каин. — Наверняка справится.

Солнце вдавливается за горизонт. Далеко внизу жуками снуют рабочие. Ветер доносит крики, щелканье бичей, ржанье и скрипы.

— Засветло вернуться не успеем, — говорит Ашам.

— Я думал заночевать здесь. У меня тут своя комната.

— А где заночую я?

Каин поворачивается к ней:

— Со мной.

В ушах Ашам стучит кровь.

— Скажи что-нибудь, — просит Каин.

— Что сказать?

— «Да». Или «нет».

Молчание.

— Твой сын хочет, чтобы я стала ему матерью, — говорит Ашам.

Молчание.

— Решать тебе, — говорит Каин. — Я давно это понял. И объяснил Еноху.

— Он не слушает.

Каин отвечает не сразу:

— Хочет помочь.

— Я знаю.

Молчание.

— Я вправду ее любил. Наву, — говорит Каин.

Ашам кивает.

— Видимо, я не сумел объяснить, как было тяжело.

— Могу себе представить, — говорит она.

— Не можешь. У меня была любимая, и я ее потерял. Ты этого не знаешь.

— Знаю.

Каин сникает. В раскаянье — или страхе. За тем и другим он прежде не бывал замечен. И то и другое смягчит ее сердце.

— Ты когда-нибудь думаешь о нем? — спрашивает Ашам.

И тут Каин ее огорчает: выпрямляется, зеленые глаза сверкают, голос уверенный:

— Я думаю лишь о том, что могу изменить.

— Сильно сказано. А вот я помню все, хочу того или нет.

— Раньше он мне снился. — Под ветром волосы Каина шевелятся, точно змеи. — Но это все было очень давно. Сейчас пытаюсь вспомнить и… — Он смеется.

— Чего ты?

Каин качает головой:

— …И вижу овцу.

Ашам смотрит на него.

— Прости. Нехорошо сказал. Но я изменился. Все изменилось. Плохо, что так вышло. Но это прошлое, а я живу лишь настоящим. Я старался загладить вину. Ты же видишь — все, что имею, я отдаю моему народу.

— Народ — не семья.

— Семья. Все люди — одна семья. Этого и боялся отец. Потому он и не хотел нас отпускать. Я его недооценивал, признаю. Он знал. Он знал, что где-то есть другие народы, что мы найдем их, что мы поймем: все люди равны. И он понимал, что тогда мы не станем ему подчиняться.

— Мы подчинялись не ему, а Господу.

— А кто определял, что угодно Богу? Отец. Кто говорил нам, что и когда делать? Кто стращал карой за ослушание? Кто по своему усмотрению менял правила? Отец.

— Зачем ему лгать?

— Чтобы управлять нами. Этого хотят все люди. Власти.

— А ты, значит, особенный?

— Нет. Я такой же, как все. Я ничем не отличаюсь. Но есть мы. Человеческое семейство. Мы особы своим многоголосьем. Одни говорят за других. Иные говорят против. Этот гвалт и создает общность. Посмотри, что мы сумели построить. Это сделал не одиночка. Да, я взвалил на себя огромное бремя, но я полагаюсь на чужую помощь. Ты понимаешь меня? Люди выживают вместе. Нельзя быть одиноким. Никому. — Каин переводит дух. — Мне тоже. И моему сыну. Ему нужна мать. Ты. Ты нужна нам обоим. Я привез тебя сюда, чтобы ты увидела наше строительство. Я строю для тебя. Это памятник единству. Мы оба скитались, оба изведали одиночество, и мы — это всё, что у нас с тобой есть. Думаешь, меня не зазывали жениться? Всякий горожанин мечтает отдать за меня свою дочь. Я всем отказывал. Я ждал тебя. Каждый день смотрел на горизонт. Я выставил часовых на воротах и велел высматривать тебя. Я послал собаку найти тебя по запаху. Я до сих пор храню твою одежду. Я пронес ее с собой через горы и равнины. Когда силы оставляли меня, я прижимал ее к лицу и вспоминал тебя. Она хранит твой запах. Я велел псу отыскать тебя, и он тебя нашел. Я знал, что ты придешь. И уже не с ненавистью, но с любовью. Я полюбил тебя навеки и буду любить вечно.

Молчание.

— Вечность — долгий срок, — говорит Ашам.

Каин смеется, смех испуганный и визгливый:

— Видишь? Вот за что я тебя люблю. За твои речи. Я живу среди льстецов и лжецов. Ты же говоришь правду. Я хочу, чтобы каждый вечер дома меня ждала правда. Мне нужна ты. И Еноху ты нужна. Сделай это ради него. Нет, нет. Ради меня. Потому что ты меня любишь, я знаю, что любишь. Ты не станешь отрицать. Ты не посмеешь.

На краю башни Каин встает на колени:

— Скажи, что не любишь меня, и я брошусь вниз.

Молчание.

— Я люблю тебя, — говорит Ашам.

— Значит, «да». Ты станешь моей женой, как ты всегда хотела.

Ашам дрожит — ветер продувает накидку.

— Ну не стой же каменной бабой, — говорит Каин.

Рядом с ним Ашам опускается на колени.

— Любовь моя, — говорит он, — любовь моя.

Она прижимается губами к его губам. Его язык врывается к ней в рот, тела их сливаются.

От Каина пахнет пылью и маслом; его руки требовательно опрокидывают ее навзничь, как уже было однажды, но она их отталкивает.

— Что? — спрашивает он. — Что не так?

Она отводит волосы с его глаз, целует его в маковку и обнимает, глядя на темное небо в крапинах черных ворон.

Ашам стискивает брата в объятьях, словно боится потерять, и пятками упирается в шершавую глину.

— Навеки, — говорит она.

Миг долгожданного отмщения придает ей силы, и Ашам вместе с Каином бросается с башни.


Конец ознакомительного фрагмента

Если книга вам понравилась, вы можете купить полную книгу и продолжить читать.