Джоуи Лайт

Двое на берегу

Пролог

Вы говорите о полицейском, который застрелил своего напарника?

О том самом. Его зовут Джо Тимоти Макдэниелс. — Старик протянул Стерлинг газету «Вашингтон пост». — Нечего смотреть на меня взглядом обиженной девочки, Стерли, — прибавил он. — Ты только подумай. В газетах говорится, что у этого полицейского нет семьи. Из полиции он ушел. И что дальше? Сможет ли он начать новую жизнь, забыть все? Или от отчаяния и одиночества окончит свои дни в сумасшедшем доме? Газеты на этот счет молчат.

Стерлинг взяла газету и стала рассматривать фотографию, которая прилагалась к статье под названием «Трагическая ошибка — лейтенант полиции застрелил напарника». Несомненно, это человек, много повидавший на своем веку. Взгляд ясный и прямой. Темные густые усы. Лицо скорее бесстрастное, чем холодное. Но, разумеется, эта фотография из его старого досье. Интересно, как этот Макдэниелс выглядит теперь? Наверное, исчез даже намек на улыбку. А его привлекательное лицо прочертили горестные морщины. Господи, даже в уме не укладывается — действительно трагическая ошибка. Нет никаких сомнений в том, что это несчастный случай. Стерлинг знала об этом происшествии из газет и видела репортажи по телевизору.

Его отправили в принудительный отпуск, — прочитала она вслух.

А дальше сказано, что потом он сам решил отойти от дел. Так вот, Стерли, поезжай к нему и выясни все, что нужно. — Мистер Рэмсберг увидел, что Стерлинг замялась, и прибавил: — Сколько лет ты работаешь у меня, Стерли?

Пять, сэр.

Сколько было случаев, когда нам не удалось ничего сделать? Сколько раз выяснялось, что наше вмешательство не требуется?

Около тридцати раз, сэр. — Стерлинг улыбнулась, она поняла, куда клонит шеф. — Иногда мне трудно понять, зачем вам все это, что заставляет вас делать то, что вы делаете. Это прекрасно, но, знаете… Конечно, если бы не вы, я не представляю, что было бы теперь со мной.

Если все кончится, ты останешься без работы, Стерли. Так что лучше иди собирайся. Ты ведь знаешь, у меня есть деньги, и я должен ими делиться. — Мистер Рэмсберг развел руками. — Чего нельзя сказать о многих других людях. Разумеется, я имею в виду этих хапуг, моих родственников. — При воспоминании о них старик брезгливо поморщился. — Когда я остался сиротой, они все пытались от меня избавиться. Зато, когда я выбился в люди и нажил капитал, они, черт побери, заговорили совсем по-другому. А мне доставляет удовольствие богатеть, чтобы их позлить. Теперь у меня денег больше, чем требуется одному человеку. И твоя помощь нужна мне, девочка. У тебя талант проникать в людские души. Ты понимаешь то, мимо чего проходят другие. Помнишь ту семью погорельцев? Я бы просто выстроил им новый дом — Мистер Рэмсберг пригубил бренди. — А ты расположила их к себе, узнала, что они хотели бы переехать туда, где живут их родственники. И мы помогли им в этом да еще устроили так, чтобы они в родном городке получили хорошую работу. Ведь неплохо, а? Твое дело, Стерли, — подготавливать почву, а мое — сеять. Вместе мы — отличная команда.

Вы многим подарили последний шанс, веру в будущее, новую жизнь, но никто из этих людей не узнал, кому он обязан. Мне просто не терпится рассказать им о вас.

Зато мне терпится, и, поскольку деньгами распоряжаюсь я, ты должна молчать. — Он хитровато улыбнулся. — Что, обиделась, Стерли?

Она покачала головой.

— Наверное, кто-то в трудную минуту помог вам. Вы когда-нибудь расскажете мне об этом?

Мистер Рэмсберг чуть подался вперед.

— Я никогда никому не открываю историю моей жизни, юная леди. Разве ты не знаешь, что я обожаю тайны?

Стерлинг отложила газету и посмотрела на шефа. Ему около семидесяти, но одевается он безукоризненно. Редкие волосы совсем поседели. А глаза, хоть и усталые, всегда светятся живым огоньком.

Тепло улыбнувшись ему, Стерлинг проговорила:

Хорошо. Я еду. Только захвачу волшебную палочку. — Она встала, одернула юбку своего ярко-голубого костюма и направилась к двери.

К отъезду все готово. Макдэниелс сейчас в Норт-Оушн-Сити. Возьми у Нэнси отчет следователя и билеты. Она тебе все подробно объяснит. Твой самолет завтра в пять тридцать утра.

Глава 1

Вечером, к половине седьмого, Стерлинг уже упаковала вещи в чемоданы и поставила их у двери. Из радиоприемника на кухне доносилась негромкая музыка. Подложив под спину несколько подушек, Стерлинг устроилась поудобнее и открыла один из четырех конвертов, которые ей вручил шеф. Содержание этих бумаг поможет поближе познакомиться с Джо Макдэниелсом.

Стерлинг жевала соленые палочки, запивала их диетической кока-колой и читала. Ему сорок пять, родился в Индиане, родители — Ли и Энн Макдэниелс. Рос на ферме, в школу ходил когда хотел. Прослужил в армии три года, один из которых — во Вьетнаме. Дважды награжден: Серебряной и Бронзовой звездой за доблесть. Пока служил за границей, родители погибли в катастрофе. Братьев и сестер нет. Никаких записей о том, была ли у него семья. Жил и служил в полиции в Джорджтауне, штат Делавэр. Его полицейское досье чистое, хотя, кажется, он с трудом подчинялся служебной дисциплине. Но работу свою выполнял отлично. Произвел целый ряд арестов. Создается впечатление, что человек он мужественный, с сильной волей, пользуется уважением на службе.

В остальных конвертах лежали: личное дело Макдэниелса, его послужной список, десятки газетных вырезок. Благодарностей ему не выносили, был один выговор, но не строгий. Однажды по его действиям проводилось служебное расследование, но все обвинения сняты. Был еще список его прежних адресов и запись следователя, в которой говорилось, что теперь Макдэниелс снял старый коттедж на берегу океана в Норт-Оушн-Сити и там живет.

Еще одна история и, пожалуй, очень непростая, подумала Стерлинг, откинувшись на подушки и слушая знакомую мелодию.

Вскоре она уснула. Из ее ладони выскользнула соленая палочка, упала на ковер и рассыпалась.

Она забыла включить будильник и, проснувшись, испуганно вскочила с постели. Кажется, еще есть время. Подхватив чемоданы, Стерлинг бросилась к стоянке такси на углу.

— В аэропорт, быстрее! — Она умоляюще посмотрела на водителя. — Если доберемся вовремя целыми и невредимыми, десятка ваша. До вылета полтора часа.

— Успеем, — успокоил ее таксист.

…Из аэропорта Норт-Оушн-Сити Стерлинг быстро добралась к побережью и без труда нашла маленький обветшалый коттедж, предназначавшийся ей для жилья. Молодой женщине хотелось побыстрее остаться одной, поэтому она помогла услужливому таксисту выгрузить чемоданы и поскорее с ним расплатилась.

Конечно, коттедж — это здорово, тем более что внутри он оказался довольно уютным. И совсем рядом — океан со всем своим великолепием. Стерлинг выбежала на веранду. Ветер подхватил ее волосы и разметал в разные стороны. Эта бескрайняя, вечно дышащая, сверкающая стихия всегда вызывала у нее восторг. Она подумала о Джо. Интересно, как этот пейзаж действует на него, помогает ли справиться с переживаниями? И что именно он теперь чувствует?

Коттедж Макдэниелса стоял слева. Стерлинг стала его внимательно разглядывать. Такой же старый, побитый непогодой. Так же несколько осел и, казалось, близок к тому, чтобы рухнуть. Первые две ступеньки лестницы, ведущей на веранду, утонули в песке. Два этих нескладных строения на склоне холма походили на гигантских пауков, которые крепко вцепились лапами в песок и застыли в настороженном ожидании.

Так вот что такое Норт-Оушн-Сити. Ни толп туристов, ни набережной с огромными магазинами, распахнувшими свои двери. Стерлинг почему-то подумала: куда можно приплыть, если прямо пересечь океан? Надо будет посмотреть по карте.

Прохаживаясь по веранде, молодая женщина осмотрелась вокруг. Как все непривычно. Ни спешащих людей, ни сигнальных гудков, ни визга тормозов. Только шум прибоя и свист легкого бриза. Хорошо, если бы начался шторм. И чем выше волны, тем лучше!

Стерлинг неудержимо захотелось прогуляться по берегу. Она поспешила к своим чемоданам. Затем остановилась, решив не переодеваться. Сбросила туфли там, где стояла, и побежала вниз по лестнице. Песок оказался горячим, он чуть проваливался даже под ее легким шагом. Размяв большие пальцы ног, Стерлинг быстро пошла вдоль берега. Над головой носились чайки и приветствовали ее своими криками.

Было больше тридцати градусов. Яркое солнце немилосердно палило. Уже около часа. Неплохо бы перекусить.

Проходя мимо коттеджа Джо, она бросила взгляд на окна, но не заметила никакого движения. Странно, как можно сидеть в доме, когда вокруг такая красота.

Стерлинг прошла примерно милю. Берег здесь казался еще более пустынным. Редкие кусты придавали ему какой-то заброшенный вид. Кое-где валялись старые сгнившие лодки, поодаль стояли пустые летние домики. Видимо, их владельцы перебрались в другие места на побережье. А может, просто вернулись в город.

Весь берег был покрыт налетом соли. Ее привкус чувствовался даже в воздухе. Стерлинг стала подбирать по дороге ракушки и складывать их в карманы своего голубого сарафана. Потянувшись за очень яркой ракушкой, которую волна только что вынесла на берег, она наступила на острый камень и порезала пятку.

Стерлинг присела на песок и осмотрела рану. Сильно кровоточит. Опираясь на пальцы и прихрамывая, она побрела назад. Проходя мимо коттеджа, увидела Джо. Он стоял на веранде, опершись о перила.

— Привет, сосед! — крикнула она, прикрыв ладонью глаза от солнца.

Он на мгновение задержал на ней взгляд и быстро отошел от перил. Весьма по-соседски, подумала Стерлинг, ковыляя вверх по лестнице.

Ни перекиси, ни йода. Нет даже никакой подходящей мази. Ничего, зато у нее есть чай. Она налила в чайник воды и поставила его на плиту.

Промыв пятку под краном, Стерлинг обнаружила, что ранка довольно глубокая. И тут ее осенило. Лучшего повода познакомиться с хмурым соседом не придумаешь! Иногда для того, чтобы выполнить задание, она разрабатывала план действий. Но приходилось и импровизировать. Наверное, теперь импровизация подойдет больше. Прежде чем отправиться в соседний коттедж, она заварила чай и с наслаждением выпила чашку.

Стерлинг поднялась на веранду и остановилась. За стеклянной дверью в комнату она увидела Джо. Он лежал, растянувшись на яркой цветастой кушетке, прикрыв глаза рукой. Рядом на стопке дешевых книжонок стояла полупустая бутылка водки. Стерлинг подумала, что он спит. Но прежде чем она решила, можно ли его разбудить, Джо пошевелился и, приподняв руку, открыл лицо.

— Что вам надо?

У него был низкий, глухой, чуть хриплый голос. Стерлинг опять замялась. Джо сел. Он был без рубашки, и ее взгляд невольно задержался на его великолепном торсе. Широкие плечи, крепкая грудь, которую покрывали темные волосы и буквой V сходились там, где начинались джинсы.

Глаза этого человека поразили Стерлинг.

И не своим странным медово-коричневым цветом, а тем выражением, которое не могли скрыть даже полуприкрытые припухшие веки. Глаза затравленного зверя, в которых перемешивались злоба, отчаяние и боль.

Его всклокоченные волосы, как и усы, давно не знали стрижки. Но, как бы то ни было, перед ней сидел человек явно незаурядный. Словно выкованный из стали. И похожий на растревоженного медведя-гризли.

— Мне нужна перекись, — выдавила из себя Стерлинг и снова замялась.

Джо встал. Даже без ботинок он показался ей высоким. Больше метра восьмидесяти. Молодая женщина заставила себя поднять глаза и встретилась с ним взглядом. Его полные и чувственные губы сердито поджались. Стерлинг скользнула взглядом по его мускулистым бедрам, обтянутым джинсами с дыркой на правом колене.

Зачем? — Он недовольно отвел глаза и попытался пригладить волосы.

Я поранила ногу. Подойдет любой антисептик. Мне вовсе не хотелось вас беспокоить, но, кажется, мы здесь единственные обитатели.

— Где? Показывайте.

Джо бесцеремонно схватил ее за руку и пихнул на кушетку. Ракушки в карманах сарафана звякнули. Затем он приподнял ее ногу и развернул к себе, чтобы осмотреть рану. Не говоря ни слова, взял бутылку и вылил оставшуюся водку на открытую ссадину.

Боль словно током прожгла ногу. Стерлинг с криком подскочила. Попыталась встать, но потеряла равновесие и упала на кушетку.

— Вы говорили, что подойдет любой антисептик — насмешливо процедил Джо. — И получили его. Все?

Стерлинг с трудом поднялась, и Джо занял ее место. Он взял лежащую рядом книжонку и погрузился в нее, демонстрируя полное пренебрежение к непрошеной гостье. Правда, она заметила, что книжку он держит вверх ногами.

Боль стала утихать, и Стерлинг невольно осмотрелась. Не дом, а помойка. Повсюду валялась одежда — грязная вперемешку со стопками чистой. Завал пустых картонных коробок Красноречиво свидетельствовал о том, что хозяин давно довольствуется едой из дешевых кафе. Из мебели в комнате только самое необходимое. Ни телевизора, ни стерео. Зато куда ни глянь — переполненные пепельницы.

Оставалось применить воздействие хорошими манерами, что не раз выручало Стерлинг в затруднительных ситуациях.

— Примите, пожалуйста, мою признательность. — Она постаралась улыбнуться как можно приветливее.

Я в ней не нуждаюсь. — Джо даже не поднял головы.

Мистер Макдэниелс, я…

Книжка полетела на пол. Джо подскочил как ужаленный.

— Я разгадал вас с той самой минуты, как увидел! Вы — подсадная утка из отдела служебных расследований. Черт бы их всех побрал!

— Какого-какого отдела?

— Не надо со мной играть в кошки-мышки. Они, оказывается, задумали прислать сюда милашку, чтобы за мной шпионить. — Он посмотрел на нее потемневшими от гнева глазами. — Так вот, вам тут нечего делать. Я рассказал им все, что мог. А теперь убирайтесь отсюда!

Стерлинг выпрямилась во все свои метр семьдесят.

Я не из этого вашего отдела, как бы он там ни назывался.

Тогда откуда вы знаете, как меня зовут? — Он шагнул к ней, и Стерлинг почувствовала исходившую от него силу.

О вас писали все газеты, там были и фотографии. Правда, с тех пор вы немного изменились, у вас волосы стали длиннее и…

Чушь. — Джо направился в кухню, но тут же вернулся. — Тогда, значит, вы — репортер, который охотится за информацией. Наверное, работаете на один из этих паршивых желтых журнальчиков.

Он повалился на кушетку, закинув руки за голову.

У Стерлинг от жалости заныло сердце.

Пусть он злится, грубит, она так его понимает и сочувствует… Стерлинг села рядом. Джо удивленно посмотрел на нее.

Вы все еще тут?

Уверяю вас, вы ошибаетесь. — Она старалась говорить как можно убедительнее. — Я здесь в некотором роде на каникулах. Мне очень нужен отдых. Действительно нужен, — скорее обращаясь к себе, чем к нему, повторила она. — Я работаю в Нью-Йорке, и мой шеф прислал меня сюда, чтобы я отдохнула, отвлеклась. Так получилось, что мы с вами — соседи, вот и все. — Стерлинг пожала плечами, надеясь, что это простое объяснение удовлетворит его. — А вас я узнала в первую же минуту, когда вы начали кричать на меня. — Она помолчала и неожиданно предложила: — Хотите, пойдем сегодня вместе поужинаем?

Джо чуть отстранился и протестующе замотал головой.

Я приехал сюда, чтобы побыть в одиночестве. Никакие соседи мне не нужны. У меня нет желания ужинать с незнакомым человеком, да и со знакомым тоже, если на то пошло. Вам это должно быть понятно, если вы знаете, кто я и все остальное.

Да, да. — Стерлинг сделала успокоительный жест, коснувшись рукой его плеча, и почувствовала, как по ней пробежал какой-то странный электрический разряд. — Я понимаю, как вам тяжело. И мне очень жаль. Но при чем тут ужин? Тем более что я страшно проголодалась. Да и вы, судя по всему, — она обвела глазами замусоренную комнату, — очень давно не ели по-человечески. Ужинать одна я не люблю. Пойдемте, это чисто дружеское приглашение, и угощаю я. — Чуть помедлив, она снова улыбнулась ему.

Джо, кажется, принял решение. Он вскочил и, схватив пустую бутылку, яростно запустил ею в стену. На пол посыпались мелкие стекла.

Такого Стерлинг не ожидала. Джо резко обернулся.

— Так, значит, вы не репортер и не из отдела служебных расследований. Тогда кто вы, черт побери?

Осторожно подбирая слова, стараясь не показать свой испуг, она заявила:

Я — Стерлинг Пауэлл. Мне тридцать лет, работаю в Нью-Йорке, а здесь — в отпуске, который, как видите, начался не слишком удачно, но, уверена, что все наладится. Я хочу пойти поужинать, мистер Макдэниелс, и приглашаю вас.

Стерлинг… — повторил он. — А зачем вам я?

Она направилась к двери, осторожно обходя битое стекло.

— Сейчас почти три часа. Встретимся в половине седьмого, хорошо? Мне хватит времени распаковать вещи и принять ванну. У меня сегодня было отвратительное утро, потом тяжелый перелет, да еще с соседом, как видите, не повезло. Так что рассматривайте этот ужин как благородный жест с вашей стороны. Вы же полицейский, должны помогать людям.

Еще раз мило улыбнувшись, она исчезла за дверью.

— Что это еще такое, черт побери? Благородный жест… должен помогать… Черта с два я ней пойду!

Но голос его прозвучал неуверенно и замер в пустоте.