Преступление на сексуальной почве…

Больше девушек Сатти ненавидел только меня. Всякий раз, как я садился в машину или выходил из нее, он принимался мазаться спиртовым антисептиком. Со стороны это выглядело так, будто он радостно потирает руки. Я одарил его улыбочкой, чтобы не скучно было. Потом включил поворотник и выехал на дорогу.

2

В Оуэнс-парк мы приехали около полуночи. Самое большое общежитие в городе служило домом более чем двум тысячам студентов, в основном первокурсникам. Кампус, раскинувшийся на огромной зеленой территории, состоял из пяти корпусов. Один из них, в виде башни, мрачно возвышался над деревьями. Серые корпуса резко выделялись среди зелени. Жилье мечты для тех, кто родился в период послевоенного беби-бума. Строили его в шестидесятых годах, основательно, но теперь общежитие выглядело на свой возраст. Его хотели отправить под снос и построить на этом месте что-то другое, но, когда почти дошло до дела, пожалели и оставили. И так не город, а сплошная стройка.

Я припарковался и посмотрел на Сатти:

— Пойдешь?

— В таких случаях лучше говорить с глазу на глаз. Вот если нужно будет в ее белье покопаться, тогда звони. — Он снова уставился в газету. — Ты умеешь девчушек убалтывать…

Я вышел из машины, не обращая внимания на его тон и искренне радуясь, что брать его с собой не придется. Мы с Сатти представляли собой две разновидности плохого полицейского. Нас поставили напарниками в качестве своеобразного наказания, и теперь мы старательно отравляли друг другу жизнь. Больше нас ничего не объединяло.

Я вошел в ворота. Яркий белый свет фонарей указывал путь. Запах свежескошенной травы пробудил в душе волнение. Я не жил в этом общежитии, но в юности захаживал сюда на вечеринки и в гости к друзьям. Теперь казалось странным, что ни с кем из них я больше не общаюсь, а все эти годы другие люди обитали в их комнатах, спали на их кроватях, жили их жизнью. На мгновение показалось, что я вот-вот окажусь в прошлом. В стране Нетинебудет. Рядом раздался взрыв хохота. Мимо пробежала девушка, а за ней парнишка с водяным пистолетом. Смеясь, они скрылись в темноте. Глядя им вслед, я еще острее ощутил горькую правду жизни. Я состарюсь. А Оуэнс-парку всегда будет восемнадцать.

Я сверился со схемой расположения корпусов, нашел нужный и позвонил в квартиру на втором этаже. Вокруг стояла зловещая тишина. Земля отдавала накопленный за день зной. Светящиеся окна солидных серых зданий через дорогу недобро таращились на меня. Услышав щелчок замка, я отвернулся от них и открыл дверь.

3

У стены в коридоре стояли велосипеды, с потолка свисала голая лампочка. Я поднялся на второй этаж. Дом, построенный в городе, где всего несколько десятков лет назад подобной жары не представляли, почти не проветривался. Я обливался потом. Из-за дверей доносились неторопливые разговоры. В воздухе стояла типичная для студенческих общежитий смесь запахов: дезодоранты, бухло, наркотики…

Та еще душегубка.

По лестничной площадке напряженно расхаживал парень. Темнокожий и симпатичный, в стильном спортивном костюме черного цвета. Увидев меня, парень отхлебнул из большого матового бокала и нахмурился.

— Я думал, женщину пришлют.

Я остановился:

— Какого рода услуг ты ожидал?

Он фыркнул, подошел ближе — из бокала пахнуло мятой — и сказал вполголоса:

— Я насчет подруги звонил. Она не знает. Думал, сотрудницу пришлют, раз по женским делам.

— По женским делам?

Он кивнул:

— Я же сказал, когда звонил. Вы там не общаетесь друг с другом, что ли?

— Диспетчеры не очень разговорчивые ребята, мистер…

— Эрл.

— Это имя или фамилия?

— Сойдет и за то и за другое. А вас как зовут? В смысле, официально.

— Уэйтс, — улыбнулся я.

— Легко запомнить, — сказал он, подумав, и провел меня в общую кухню. — Тут паркуйтесь. Сейчас Соф найду.

Из коридора фоном слышалась музыка в ритме хип-хопа, но никого не было видно. На улице стемнело, а на кухне горел свет, так что я видел свое отражение в черном зеркале окна. На столе стояли подносы с колотым льдом, мятой, сахаром, лаймом. Шеренга бокалов и запотевшая бутылка рома.

— Что?! — раздался из-за двери девичий голос.

Я сидел под чересчур яркими флуоресцентными лампами и ждал. Вскоре вернулся Эрл. Он направился прямиком к подносам и, не обращая на меня внимания, принялся смешивать какой-то крепкий коктейль. Движения у него были отточенные, как у профессионального бармена, — он даже бутылку в руке крутанул.

— Барменом тружусь, в «Алхимике», — пояснил он, заметив мой любопытный взгляд.

«Алхимик» был известным баром в Спиннигфилдсе [Спиннигфилдс — район Манчестера.]. Его посещение могло нанести непоправимый ущерб здоровью и кошельку.

— Нате. — Эрл резко подвинул ко мне коктейль. — Мохито.

— Я при исполнении. — Я еле успел задержать бокал рукой.

— Это не вам, Шерлок. Может, она захочет. — Эрл кивнул на дверь комнаты и ретировался к себе.

Бокал был такой холодный, что заломило пальцы. Я подошел к двери и постучал.

Не зная, чего ожидать.

— Войдите, — ответил робкий голос с южным выговором.

В комнате витал легкий запах крема для загара. На кровати сидела очень юная девушка в футболке и джинсовых шортах. Плечи у нее слегка обгорели на солнце, но кожа так и светилась после нескольких недель естественного насыщения витамином Д. Круглое лицо с россыпью веснушек. Порыв воздуха от настольного вентилятора взметнул ее волосы — каштановые с высветленными прядями. На ногах у нее виднелись синяки, но девушка не выглядела ни расстроенной, ни потрясенной. Только слегка смущенной и растерянной. Она закрыла ноутбук и сдвинула его на край стола.

— Я думала, вы старше… — начала она.

— Если определять возраст по печени, то я уже глубокий старик.

На лице девушки появилось подобие улыбки. Я протянул ей бокал, назвался:

— Детектив-констебль Эйдан Уэйтс.

— Софи, — представилась она.

— Хочешь, поговорим на кухне, Софи?

Она задумчиво поглядела на меня:

— Нет, здесь нормально. Только дверь закройте, ладно?

Я так и сделал, потом подошел к дурацкому розовому стулу у письменного стола.

— Можно?

Он кивнула.

— Похоже, твой приятель беспокоится за тебя.

— Эрл — хороший парень…

— Только не очень разговорчивый…

— Удивительно, что он вообще вас вызвал. Он полицейских терпеть не может. В смысле…

— Да ладно, я его даже понимаю. Но и от нас бывает польза. Значит, раз уж он взялся за телефон, дело серьезное. Расскажи все с самого начала.

— Ну, я первокурсница… — сказала она таким тоном, будто это все объясняет.

— В этом нет ничего криминального. А что изучаешь?

— Английскую литературу.

— Слыхал про такой предмет.

— В реальном мире практически бесполезен.

— Реальный мир и сам-то не очень полезен.

— Ага. — Она подержала холодный бокал у лба, потом отпила немного. — На прошлой неделе я ходила в ночной клуб. Вот, кстати… — Она взяла со стола мятый флайер и протянула мне.

«Инкогнито».

На фотографии была девушка в школьной форме. Рекламный текст старательно заманивал первокурсниц в ночной клуб. «Первый раз даром (простите за каламбур)». По слухам, презервативы — тоже даром. В основном девушки наведывались туда только раз, в полном соответствии с рекламной шуточкой. Выпивали бесплатные коктейли под похотливыми взглядами завсегдатаев и уходили. Но временами рассказывали и страшилки. С мужчин за вход брали двадцать фунтов, так что большинству хотелось оправдать расходы. Бывало, очередь в клуб змеилась до конца улицы.

— И про него слыхал. — Я вернул флайер Софи.

— Я там познакомилась с одним человеком. Олли. Сильно старше меня, но ничего, приятный. Хорошо одет и все такое. Похоже, он там VIP-клиент.

Я хорошо представлял себе, как выглядят VIP-клиенты таких клубов.

Софи неосознанно провела ладонями по кровати.

— Мы поехали к нему и…

— Может, женщину-полицейского вызвать?

Софи помотала головой:

— Мы переспали, было неплохо.

— Синяки от этого? — Я кивнул на отметины у нее на ногах.

— Нет-нет, от велосипеда. Мне так нравится, что тут можно везде ездить. — Софи помолчала. — В общем, ночью все было нормально, но он снял видео… — Она осеклась и уставилась на кровать.

— И теперь шантажирует тебя.

Софи, покраснев, кивнула:

— Я и не думала, что кто-то на такое способен. — Софи снова отпила из бокала. — Он сказал… намекнул, что, если я не соглашусь снова прийти к нему, он выложит запись в интернет.

— А ты не хочешь его больше видеть, так?

Она покачала головой.

— Фамилию Олли знаешь?

— А вам зачем?

— Побеседую с ним.

— Сейчас?

— А зачем откладывать.

— Так ведь ночь уже.

— Вот и хорошо, так до него быстрее дойдет, насколько все серьезно.

— А это серьезно? — переспросила она, очевидно пытаясь разубедить саму себя.

— Твой друг считает, что да. Я, пожалуй, тоже. Олли пытается шантажом заставить тебя делать то, что он хочет. Некоторые по-другому не умеют.

— Я не спрашивала фамилию. — Софи отвернулась. — Ну вот, теперь вы, наверное, такое про меня думаете…