Обращаясь к нему, Лора взяла с Эдвина слово хранить все в тайне, поскольку не хотела, чтобы деловые партнеры узнали, что дела в компании идут не слишком хорошо. Но кто-то где-то проговорился.

— Да, и вот еще что. — Будь это одна-единственная их встреча, она так и позволила бы Джералду уйти в убеждении, что она замужем за Эдвином, но если он возьмется ей помогать, то все равно узнает, что это не так. И будет презирать ее еще больше, увидев в этом еще один обман. — Я… я не вышла замуж за Эдвина Неррита, — сказала она упавшим голосом, сама едва слыша себя. Однако у нее не хватило храбрости добавить, что Эдвин по-прежнему играет большую роль в ее жизни. И подолгу живет в ее квартире в ожидании того момента, когда женится на своей невесте Хиллари и они купят собственное семейное жилье. Нет, ее отношения с Эдвином не имели ничего общего с тем, что было у нее некогда с Джералдом. Но она сказала ему правду — она не вышла замуж за Эдвина, и этого достаточно.

И опять никакой реакции в его блестящих серых глазах. Значит, замужем она или нет, ничего не значит для него. Это болезненно отозвалось в ее сознании. Надежда? Да, где-то глубоко в душе она всегда жила с ней, хотя и глупо было цепляться за несбыточное. Временами она даже презирала себя за такую неразумность, но… все же лелеяла эту надежду, верила, что в один прекрасный день он вернется к ней.

— Что ж, очень жаль, — сказал Джералд ледяным тоном. — Его деловая хватка могла бы спасти тебя от всего этого. — Он двинул подбородком, указывая на раскрытую папку, и вновь сосредоточил внимание на ее содержимом.

Ну что же, по крайней мере он не унизил Эдвина предположением, что у того нет деловой хватки.

Лора ждала, переминаясь с ноги на ногу, а он быстро листал страницы, читая лишь то, что заинтересовывало его. Но интересует ли его само ее дело всерьез? Глядя на его бесстрастное лицо, трудно было это понять. Наконец Костес бросил папку на стол перед ней.

— Если судить по этим финансовым ведомостям, тебе не по карману мои услуги. Я стою недешево, Лора.

Она вздернула подбородок и выпрямилась в кресле. Нет, она не должна была просить его. И не должна была позволять убедить себя, что это лучший способ действия. Ей следовало предвидеть, что все это безнадежно, что Джералд Костес не поможет ей — даже если бы она и смогла оплатить его услуги.

— Ты никогда не стоил дешево, Джералд, — холодно сказала она, и, к ее изумлению, это вызвало у него едва заметную тонкую улыбку.

— Да, уж так и есть, — протянул он ровным тоном. — Не то что ты временами.

Новое оскорбление. И такое болезненное, мучительное, что Лора почувствовала почти тошноту. Это было похуже, чем все прочие оскорбления в тот их последний вечер на дне рождения, когда он обвинял ее в обмане и лицемерии. Она пыталась объяснить ему ситуацию с Эдвином, но лишь наталкивалась на все новые обвинения — слушать он ничего не желал. По его мнению, она обманула, унизила его, жестоко оскорбила. И он никогда больше не хотел видеть ее. Этот вечер оказался худшим в ее жизни. А мог быть самым счастливым.

Глазами, затуманенными обидой, она смотрела, как он обошел вокруг ее письменного стола, и сердце едва билось в ее груди. Джералд остановился в нескольких дюймах от нее. Она чувствовала исходившее от него тепло, но в глазах по-прежнему был холод. Зачем, ну зачем она затеяла все это? Ей следовало знать, что его пылкий темперамент не допускает даже мысли о примирении, о прощении.

— Ну как, ты хоть узнала за четыре года, что такое честь? — склонясь над ней, спросил он, и в голосе его прозвучала угроза. — Только не рассчитывай снова меня провести. Я больше не клюю на эти жалкие женские уловки.

Лора открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, но ее губы не смогли ответить ему. Они вдруг сомкнулись с его горячими и властными губами, и все ее силы, которые она приготовила для отпора, исчезли. Его руки скользнули по ее плечам, притягивая в том крепком объятии, которое в прежние годы лишало ее последних сил. Это всегда было прелюдией их страсти, и пусть сейчас все было совсем иначе, она все равно не могла устоять. Тщетно призывала она себя вырваться, дать отпор этой наглой выходке. Она ничего не могла с собой поделать.

На секунду, на какое-то мимолетное мгновение, ей показалось, что он успокоился. Желала ли она, чтобы это было так, чтобы он смягчился в своем гневе и они вернулись к тому, чем были друг для друга прежде, — страстными любовниками? Этого Лора не знала. Зато она знала, что Джерри Костес волнует ее по-прежнему, до полной потери контроля над собой. Да, он все еще занимает слишком большое место в ее сердце, и мысль эта вызывала отчаяние.

Глаза ее были полны слез, когда она первая отпрянула от него. Господи, как трудно все это вынести! Где то холодное безразличие, которое, как она надеялась, займет место любви? Его не было и следа.

Ее несчастный вид явно не произвел на Джералда совершенно никакого впечатления. Глаза его были все так же холодны. Увидев это, Лора с трудом проглотила слезы и первой заговорила — язвительно, чтобы скрыть свою боль:

— Если бы я знала, что ты опустился так низко, Джералд, я бы и не подумала обратиться к тебе за помощью. Ведь ты явился, даже не помышляя помочь моей компании. Твоей единственной целью было оскорбить и унизить меня в отместку за то, что случилось.

— Месть здесь вовсе ни при чем, Лора. — Он покачал головой, и губы его скривились в жестокой улыбке. — И если ты думаешь, что этот поцелуй — наказание, ты очень ошибаешься. Твои чувства совершенно не заботят меня.

— Но зачем же тогда, — пробормотала она, — зачем ты пришел сюда?

— У меня были для этого личные причины, — мрачно сказал он. — Я пришел не ради тебя, а ради себя. — Глаза его вдруг сузились, и подбородок отвердел. — Я пришел сюда, чтобы избавиться от призраков прошлого, прежде чем сделаю решительный шаг.

Он выдержал паузу, чтобы дать ей прочувствовать многозначительность своих слов, и пауза достигла цели. Ее сердце сжалось, потом вдруг болезненно забилось.

— Т-ты собираешься жениться? — пролепетала она.

И снова долгое, леденящее душу молчание, прежде чем он ответил. О, он умело использовал эти паузы для вящего эффекта. Они были хуже, гораздо хуже, чем слова. В них было больше жестокости.

— Именно это я и имел в виду, — проговорил он наконец. — Все призраки нашего прошлого теперь надежно похоронены, Лора, и я рад этому, я чувствую облегчение. Есть только одно, чего я хотел бы еще. Мне бы хотелось думать, что этот поцелуй смог возбудить в тебе хоть немного сожаления о том, что мы когда-то с тобой утратили, чтобы и ты хоть в какой-то мере почувствовала, каково это — быть так жестоко обманутым.

Он повернулся к ней спиной, Лора закрыла глаза от жгучей боли и унижения, охвативших ее. Когда же она открыла их, Джералд с холодной спокойной улыбкой смотрел на нее от двери. Он поднял вверх ее папку.

— Документы я заберу с собой. Хорошее чтение перед сном. Я иногда страдаю бессонницей. Надеюсь, это поможет от нее.

Он захлопнул за собой дверь, и Лора в отчаянии закрыла лицо дрожащими руками. Нет, этого не могло произойти на самом деле — она ослышалась, неправильно поняла. Неужели Джералд и вправду решил связать свою жизнь с какой-то женщиной, которую он любит, и эта женщина не она. А зная его репутацию, его упорное нежелание в прошлом связывать себя узами брака, можно было понять: эта женщина была какой-то особенной. Гораздо более особенной и желанной, чем она сама когда-то была для него. О, как все ужасно! Как мучительно, нестерпимо!..

Так вот до каких пределов отчаяния ты можешь дойти, сказала она себе. Теперь она точно знала, как чувствовал себя Джералд Костес в тот вечер, когда отец объявил о ее помолвке с Эдвином. Таким же преданным и глубоко оскорбленным. И что за несчастная мысль была обратиться за помощью к нему! Все стало только хуже, гораздо хуже…

2

Только несколько дней спустя Лора оправилась от ужасного чувства, что ее предали. Как могла она считать, что Джералд изменил ей, если рассталась с ним навсегда еще четыре года назад? Но истина была в том, что она никогда не расставалась с надеждой. Даже читая в скандальной хронике о его любовных похождениях, она позволяла этой надежде оставаться в ее сердце. Наивно, может быть, но ей казалось, что, пока Джералд волочится за всеми женщинами без разбору, он не совсем еще потерян для нее. Но теперь, когда он собирается жениться, все было кончено. Тут ей и следовало остановиться, но, увы, ей плохо удавалось это. Когда тебе нанесли столь сокрушительный удар, нелегко вести себя и действовать так, словно земля по-прежнему вертится.

— Ты не приготовишь мне поесть? — спросил Эдвин, появляясь в дверях кухни. — Я отправляюсь сейчас на континент. Такси будет здесь минут через десять.

— Да, я слышала, как ты его вызывал. Сейчас разогрею консервированный суп. Надолго ты уезжаешь?

— На пару дней. А ты виделась с Джералдом Костесом?

Лора помешала суп и слегка вздохнула.

— Да, пока ты был в отъезде. Боюсь, с ним ничего не выйдет. Просмотрев мои финансовые ведомости, он сказал, что я не смогу даже оплатить его гонорара.

Она не стала подробно пересказывать ему разговор с Джералдом. Эдвин был бы очень заботлив и проявил такое участие, что, не успев оглянуться, она бы тотчас расплакалась.

— Спесивый нахал, — пожал плечами Эдвин. — А мне давали о нем неплохие отзывы.

— Он по-своему прав, — вздохнула на это Лора. — Мне пришлось бы заложить квартиру, чтобы оплатить его гонорар.

— Даже и не думай об этом. Я дам тебе денег взаймы.

Лора повернулась и дернула его за мочку уха.

— Те деньги, что ты копишь на свадьбу? С Хиллари случится истерика, если она узнает об этом. Она и без того едва терпит, что ты живешь у меня, и то лишь потому, что так экономней. Но все равно спасибо тебе за твое предложение — ты просто ангел. Однако это не выход. Придется мне смирить свою гордость и…

— И немного поторговаться с ним? — с тонкой улыбкой вставил Эдвин.

— Ни в коем случае, — живо возразила она. И, сделав паузу, тяжело вздохнула. — Придется все рассказать отцу. Надеюсь, он сумеет это пережить и что-нибудь придумает, чтобы выкрутиться.

Эдвин повернул ее к себе и положил руки ей на плечи. Вид у него был серьезный и обеспокоенный.

— Ты говорила, что тебе невыносима даже мысль об этом. И к тому же это не выход, Лора. На следующий год ты окажешься в том же самом положении и снова придется обращаться к отцу. Компания нуждается в коренной реорганизации, и единственный, кто в этом деле мог бы помочь, — Джералд Костес.

— А ты не мог бы помочь? — жалобно взмолилась она, просительно глядя на него широко открытыми карими глазами. — Просмотри финансовые ведомости, документы и…

— Я бы и раньше предложил свою помощь, если бы знал, что смогу быть полезен, но это не моя сфера, Лора. А Костес опытнейший специалист. Может, мне встретиться с ним лично, поговорить?

Тут раздался звонок в дверь, и Эдвин, пожав плечами, отпустил ее.

— Это такси, мне пора. Выше голову, дорогая. Мы еще поговорим об этом, когда я вернусь.

— Счастливого пути, — пробормотала Лора, когда он вышел за дверь. — О, как я одинока, — прошептала она, глядя на кастрюльку с супом. — Остается разговаривать только с этой кастрюлей, ведь больше в моей жизни нет никого. Но когда-то это было не так. Совсем не так…

— К черту эти званые вечера! — Джералд застонал, любовно заключив ее в объятия и зарывшись носом в ее теплые волосы.

Они лежали на зеленом лугу под высоким голубым небом. День был великолепным. Великолепным было все.

— Я ненавижу их, — продолжал он, — потому что придется делить тебя с какими-то надоедливыми гостями, а я ни с кем не хочу тебя делить. А давай улетим на ковре-самолете куда-нибудь далеко-далеко? Лучше всего в Рим, Мадрид или Париж. Это города влюбленных.

Лора засмеялась и намотала прядь его волос на палец.

— Папа никогда не простит тебя, если ты умыкнешь его дочурку в день рождения. Тем более когда ей исполняется двадцать один год. А кроме того, — добавила она низким голосом, соблазнительным и дразнящим, — ты ведь не против познакомиться с моим отцом, не так ли? Разве тебе не хочется обсудить с ним один деликатный вопрос?

— Насчет руки его дочери? — Джералд посмотрел на нее глазами полными любви и обожания, отчего сердце ее забилось сильней. Потом он наклонил голову и, мягко потянув зубами ее нижнюю губу, прошептал: — Это следует делать именно в такие дни?

— Да, но раньше следует объявить о своих намерениях заинтересованной особе, — засмеялась она.

Джералд улыбнулся, глядя на нее.

— А разве в этом были какие-то сомнения, моя маленькая принцесса? Я обожаю тебя с той самой минуты, как впервые увидел. Кажется, это было в очереди за пирожками в кафе.

— За пончиками, — поправила она, и оба рассмеялись, вспоминая, какой забавной, хотя и банальной, была их первая встреча. Лора уронила кошелек, и деньги рассыпались по полу, и он помог ей собрать их. Потом, сконфуженная, она хотела расплатиться франками, а не фунтами, поскольку только что вернулась из Швейцарии, и очередь начала нетерпеливо ворчать. Джералд вмешался, заплатив за нее. А пять минут спустя они вместе вышли из кафе, и он увел ее в свою жизнь.

— Неужели мы никогда бы не познакомились, если б не те пончики? — пробормотал он, и губы его сомкнулись на ее губах в таком глубоком и страстном поцелуе, что у нее от счастья захватило дух. Их связывала чудесная, захватывающая любовь, и впереди ждало замечательное будущее.

Она намеревалась познакомить Джерри с Эдвином и отцом на своем дне рождения. Они с Джералдом были так заняты друг другом последние несколько недель, что она не думала о своих друзьях. И вот теперь, когда отец решил устроить роскошный званый вечер в их доме в Ремингтоне, у Лоры появилась возможность познакомить Джерри сразу со многими из своих друзей. Отец, как всегда, стремился сделать максимум для нее, чтобы хоть как-то компенсировать то, что она воспитывалась без матери. Мать покинула их, когда она была еще совсем ребенком, не в силах ужиться с невыносимым по характеру Бруно Эскола. Ее отец всегда все решал за всех; не был исключением и тот несчастный для нее званый вечер.

Когда появился Джералд, она, сияя от счастья, бросилась к нему, стремясь побыстрее познакомить с отцом. Но тут прибыла еще одна группа гостей, которая отвлекла внимание хозяина дома.

— Видишь, что я говорил? Здесь мне придется делить тебя с другими. — Джералд слегка поцеловал ее волосы. — Возвращайся побыстрее, принцесса, — понимающе улыбнулся он и направился к бару в углу гостиной. Там он и стоял, когда Бруно Эскола вдруг поднялся и произнес речь, о которой Лора ничего не знала заранее. Едва отец открыл рот, как мир ее рухнул.

Вскочив с места, Лора поймала потрясенный взгляд Джералда, но, прежде чем успела что-то сказать ему, Эдвин шутливо схватил ее за руку.

— Ну и ну! Значит, я уже обручен, — засмеялся он. — Придется мне, видно, и впрямь жениться. Пожалуй, твой отец слишком много выпил сегодня.

Полагая, что она сейчас же все объяснит Джерри, Лора принужденно улыбнулась, сказав, что они действительно были бы неплохой парой. Тут, к несчастью, их окружила толпа гостей, кто шутливо, а кто и всерьез стали поздравлять и желать счастья. Эдвин смеялся, болтал чепуху, радуясь, какой замечательный вышел розыгрыш. А к тому времени, как Лора смогла вырваться, Джералд из гостиной уже исчез. Она догнала его на залитой светом подъездной аллее. Стоя возле своего «ягуара», он срывал галстук-бабочку с воротничка вечерней рубашки.

— Джерри!.. — Он обернулся с мрачным и бледным лицом, с глазами, холодными, как сталь. — Джерри, ты понимаешь…

— Я все понимаю. Я понимаю, что у тебя не хватило храбрости сказать мне об этом самой. Ты лживая, ты бессердечная дрянь!

— Пожалуйста, прошу тебя, не надо! Послушай… Эдвин и я…

— Помолвлены. Да, именно это я только что слышал. Какую игру ты затеяла, Лора? — И, не дав ей возможности вставить хоть слово, заорал: — Что за дурака ты из меня сделала! Как же я в тебе ошибся! Ты просто… Ты просто богатая избалованная дура, без всякого понятия о чувствах других людей. Ты…

Куриный суп перекипел через край, и, спохватившись, Лора швырнула его прямо вместе с кастрюлькой в раковину. Слезы лились по ее лицу, как и в ту ночь, когда она умоляла Джерри выслушать ее. Она кричала, что они с Эдвином были просто хорошими друзьями, но этим только подлила масла в огонь. По его испанским понятиям, не могло быть дружбы между девушкой и юношей без сексуального подтекста.

Так она ничего и не добилась в ту роковую ночь. Джералд был слишком разъярен, слишком уязвлен, слишком уверен в ее измене, чтобы выслушать какие-то доводы. А поскольку он никогда не слышал от нее об Эдвине Неррите, он решил, что она обманывала его. Ее единственным извинением, о котором она не успела сказать Джерри, было то, что их любовь началась так внезапно и быстро, что никто другой не существовал в те дни для нее: ни отец, ни Эдвин — никто на свете.

Внезапно зазвонил телефон, ударив по ее расстроенным нервам, и Лора вытерла слезы тыльной стороной руки. Наверняка это звонит Хиллари, чтобы узнать, когда уехал Эдвин и все ли у него в порядке. Так оно и оказалось. Эта забота Хиллари о своем женихе только подчеркивала одиночество самой Лоры. Она завидовала им, их любви, их жизни, их многообещающему, полному надежд будущему. Стараясь выглядеть веселой, она болтала и шутила с Хиллари по телефону, но на сердце было пусто и тяжело.

— Джералд Костес звонил все утро, — сказала Шерил, когда Лора вернулась в свой офис после неутешительной встречи с управляющим банком. Ссуда, которую он мог предложить, была явно недостаточной.

Лора недоверчиво посмотрела на Шерил, чувствуя, как сердце вдруг заколотилось в груди.

— Что он сказал? Чего он хочет?

Секретарша с улыбкой развела руками:

— Спрашивала, но он не пожелал ничего объяснить. Я сообщила, что вы будете где-то в середине дня, и он сказал, что зайдет в это время.

Лора побледнела. Джералд снова придет сюда, а она едва оправилась после его последнего визита. Неужели он передумал и все-таки решил ей помочь? В конце концов, взял же он с собой ее папку. Но возможно и другое: решил, что недостаточно еще наказал ее, и явится чтобы снова мучить!

Она ждала его, трепеща от страха, но внешне спокойная.

Высокий, темноволосый, до безумия красивый, он молча пересек кабинет, едва взглянув на нее. И так же молча бросил на стол перед ней ее папку. На какой-то миг Лора решила, что единственная причина его возвращения сюда — желание вернуть папку с документами.

— С-спасибо, — пробормотала она, затравленно глядя на него и недоумевая, почему же он не прислал папку с курьером.

Выражение лица его было бесстрастным, когда он заговорил.

— Я много думал над этим и хочу сделать тебе одно предложение.

Глаза Лоры расширились.

— Значит, ты передумал? — произнесла она, стараясь, чтобы в голосе ее не прозвучала откровенная радость.

— Что касается лично тебя, то конечно же нет, — отрезал он. — Но я хотел бы поподробнее разобраться в положении.