— А вы, мистер Риверз, тоже пришли в гости к мисс Мэйсон?

Эдвина почувствовала, что сердце готово выскочить из груди. Опустив глаза, она напряженно ждала. Как объяснит Эдисон свое присутствие? Боясь показать свое смущение, она старательно намазывала кетчуп на хот-дог.

— Я? — Эд казался невозмутимым. — Я готовлю здесь хот-доги.

— Понятно… Вам нравится мисс Мэйсон?

Двенадцать пар глаз уставились на Эда. Он обвел подростков внимательным взглядом, мучительно подыскивая вариант ответа. Однако не успел он и рта раскрыть, как одна из девочек сказала:

— У вас платоническая любовь?

— Плутоническая! А что это такое? — спросила другая.

— Глупая! Пла-то-ни-чес-ка-я. Это когда мужчина и женщина остаются друзьями, но не целуются и не спят в одной постели.

Комментарии посыпались со всех сторон. Каждая из девочек пыталась дать собственную трактовку отношений мисс Мэйсон с Эдом и «скользким типом» Чарлзом.

— Я могу дать точное объяснение, — громко сказала одна, в запачканной белой футболке, с хвостиком на затылке. Она дождалась полной тишины и продолжила: — Мистер Эд — друг мисс Мэйсон, он пришел спасти ее от неприятностей. — Раздались перешептывания. — Тот блондин на красном «мерседесе» — бывший ее бойфренд, которого мы никогда раньше не видели. Он бросил мисс Мэйсон и привез сюда свою новую подругу. А мистер Эд просто играет роль друга мисс Мэйсон, чтобы не оставлять ее одну.

Эдвина застыла в изумлении. Получив подробное объяснение положения дел, девочки вопросительно посмотрели на них. Наступила тишина.

— Потрясающе! Просто гениально! — наконец выдавил Эдисон.

— Ничего особенного, — сказала юная спортсменка. — Просто я брала читать у мамы любовные романы. Там вечно закручиваются какие-нибудь интриги.

Заразительный хохот Эда заполнил комнату. Эдди постепенно пришла в себя и тоже засмеялась.

— Не волнуйтесь, мисс Тренер. Мы никому не скажем.

— Мисс Эдвина, как мы можем помочь вам?

— Что мы должны сделать?

Двенадцать ртов не закрывались, предлагая варианты действий. Двенадцать сердец искренне желали помочь Эдди. Еще через час, обсудив всевозможные и невозможные предложения, девочки начали расходиться по домам. Эдвина вдруг почувствовала, как она устала за день: глаза закрывались, ноги подкашивались. С ужасом посмотрела она на остатки праздничного вечера — пластиковые тарелки и стаканы, банки из-под лимонада занимали все мыслимое пространство на столе. Стаканчики от мороженого, запачканные шоколадом, карамелью и еще бог знает чем, горой возвышались в раковине. А пол вообще представлял страшное зрелище.

— Хорошая вечеринка! — Эд нежно поцеловал ее.

— Только почему после хороших вечеринок кухня выглядит как поле битвы?

— Если люди довольны и счастливы, они едва ли должны обращать внимание на такие мелочи. — Эд собрал часть пластиковой посуды и включил кнопку уплотнителя мусора.

— Тебе понравилось? — спросила Эдди.

— Фантастический вечер! — Эд усадил ее на стул, заботливо положив ноги на подвинутую табуретку.

Она расшнуровала кроссовки, наблюдая, как ловко он расправлялся с мусором.

— Боже! Что здесь происходит? — Чарлз и Хлоя стояли в дверях кухни. На их лицах появилось выражение брезгливого удивления.

— О! Вы пропустили такую вечеринку! — Эд старательно разыгрывал сожаление. — Хот-доги с приправой, домашнее мороженое… — Он поставил кастрюлю в раковину.

Хлоя, одетая в простое, но элегантное темно-синее платье, осторожно вошла в кухню. Ее голубые глаза, подчеркнутые умело подобранным макияжем, округлились еще больше.

— Поразительно, — недовольно протянула она, осторожно обходя стопки пластиковой посуды. — Здесь была полиция? Что-то случилось?

Эд посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Эдвина, теперь, когда ты наконец освободилась от многочисленных дел, мы должны обсудить наши проблемы, — начал Чарлз, выдвигая стул на середину кухни. Прежде чем сесть, он протер сиденье чистой салфеткой.

Эдди попыталась сосредоточиться:

— Прямо сейчас? — Она сбросила с ног кроссовки.

— Ты отсутствовала целый день и весь вечер. По-моему, у тебя слишком плотный график. — Чарлз вынул из внутреннего кармана пиджака блокнот и нашел чистое место на столе. — Думаю, сейчас у нас есть прекрасная возможность поговорить.

Эдвина собралась было что-то ответить, но в этот момент раздался бой часов. «Уже десять», — подумала она. Больше всего на свете ей хотелось спать.

— Чарлз, я тоже хочу поговорить, — начала она. — Но я еще не проверила тетради с домашними заданиями учеников и… — Она посмотрела на грязный пол и невымытую посуду.

— Уверен, ты найдешь время.


Хлоя так и осталась молча стоять у стены, в то время как Чарлз и Эдвина уединились за столом. От нечего делать она стала наблюдать за Эдисоном, хлопочущим по хозяйству. Он взял со стола большую кастрюлю с горячей водой. Мощные мышцы напряглись под короткими рукавами футболки.

— Наверное, очень тяжело, — промурлыкала Хлоя, подставляя для помощи пальцы с маково-алыми ноготками.

— Очень, — сухо ответил Эд. Ему совсем не хотелось продолжать разговор.

— Вы не возражаете, если я помогу? — Продолжая мурлыкать, она начала было собирать беспорядочно разбросанные на рабочем столике пластиковые тарелки. — По-моему, это женская работа.

Хлоя будто ненароком коснулась пальцами его руки. Эд посмотрел на стоящий в углу обеденный стол. Чарлз был всецело занят беседой и, казалось, не замечал ничего.

— Справлюсь сам. — Эд с трудом сдерживал себя.

— Занимался бодибилдингом? — вкрадчиво спросила Хлоя, упрямо продолжая трогать его предплечье.

— Штангой. — Эдисон начал наливать в кастрюлю новую порцию воды.

— Почти угадала! — ухмыльнулась Хлоя.

Эд пытался не замечать ее прикосновений, занимаясь посудой. Однако, когда пальцы начали скользить от его шеи к уху, потом к другому, затем спустились с плеч на спину, он почувствовал, что больше не в силах сдерживать отвращение.

Стиснув зубы, он поставил полную кастрюлю воды на край раковины. Алые ноготки спускались все ниже…

Неожиданно раздался пронзительный визг Хлои. Кастрюля выскользнула из рук Эда прямо в раковину, и грязная вода фонтаном обдала ее прическу, лицо и оставила жирные пятна на шелковом платье.

Хлоя стояла испуганная и задыхающаяся от гнева, а вода струйками стекала по ее ногам.

— Сумасшедший! Идиот! Кретин! — кричала она, вытирая глаза.

— Извини. — Голос Эда звучал растерянно. Он отодвинул подальше от нее стопку грязных тарелок.

Хлоя говорила еще что-то, обильно сдабривая речь французскими ругательствами. Чарлз приподнялся из-за стола, успокаивая жену. С рыданиями она упала ему на грудь.

— Что ты сделал с моей женой?

— Так получилось… Я не удержал кастрюлю… — пытался объяснить Эд.

Эдвина подошла к нему и обняла за талию, рассматривая Хлою. Француженка имела довольно жалкий вид. Эдди почти ликовала.

— Надо замочить платье в холодной воде, — предложила она, стараясь не расхохотаться.

— В холодной воде? Изделие от Шанель?! — Хлоя схватила со стола стопку чистых тарелок и со злостью швырнула ее на пол. — Платье безнадежно испорчено!

Остаток ее гневной речи прозвучал на французском, после чего она выскочила из кухни, оставляя за собой мокрые следы. Чарлз бросил уничтожающий взгляд на присутствующих и удалился вслед за ней.

Эдвина больше не могла сдерживать смех.

— Эд, ты видел, как она… А ее волосы… словно мокрая курица…

Она хохотала от души, так, что слезы брызнули из глаз. Неожиданно она заметила, что Эд и сам имеет довольно жалкий вид: мокрые, торчащие в разные стороны волосы, нос и брови забрызганы. Эдвина закатилась в безудержном смехе.

— Так что у вас произошло? — наконец спросила девушка, поднимая с пола тарелки.

— Не могу точно сказать.

— Почему? — Эдди ждала объяснений.

— Я же не так глуп, чтобы преднамеренно обливать ее. — Эд принялся убирать последствия аварии.

— Тогда кто же виноват?

Он встретился с Эдвиной взглядом.

— Хлоя.

— Ты хочешь сказать, что она нарочно вылила на себя воду? — Эдди была в замешательстве.

— Нет, конечно. — Его голос напрягся, каждое слово давалось с трудом.

— Эдисон Риверз! Я жду ответа!

— Она… она трогала меня… за ягодицы. Я дернулся, и тут все произошло. — Его щеки стали темно-малиновыми.

— Хлоя, жена Чарлза? Замужняя женщина… она посмела трогать тебя… — К возмущению Эдвины, дошедшему до предела, начал примешиваться истерический хохот.

— Если вы, Эдвина Мэйсон, будете смеяться надо мной, я назову всему колледжу — нет, всему городу — ваше полное имя.

Эдди округлила глаза:

— Ты не знаешь его!

Губы Эдисона медленно расползлись в самодовольной улыбке.

— Ты знаешь мое полное имя? — переспросила она.

— Думаешь, нет? Зря, Эдвина Гермиона Мэйсон.

Еще через несколько минут район бедствия снова превратился в сверкающую чистотой от пола до потолка кухню. Держась за руки, веселая парочка направилась в спальню.

Пока Эд был в душе, Эдди, уставшая за день, заснула. Не смея тревожить сон любимой, он нежно поцеловал ее в лоб, разложил на полу надувной матрас — свою скромную постель. Эдисон заснул, как только его голова коснулась подушки.


Эдвина бросила сумку со школьными тетрадями и учебниками около лестницы, ведущей наверх, и направилась в кухню утолить жажду стаканом лимонада. Проходя мимо столовой, она увидела Чарлза, ползающего на коленях по полу и рассматривающего внутреннюю сторону столешницы. Блокнот и калькулятор валялись рядом.

Эдди хотела промочить горло, но остановилась. Ведь рано или поздно ей все равно придется встретиться с этим человеком лицом к лицу.

— Что-нибудь потерял? — Она заглянула под стол.

Чарлз продолжал свои странные поиски. Эдди ждала.

— Я хотел бы найти ярлык с указанием изготовителя этого стола, — сообщил он, поправляя взъерошенные волосы.

— Зачем? — Она разгладила складки на льняной скатерти.

— Зная координаты предприятия, я смогу узнать цену стола. — Чарлз сделал какие-то пометки в блокноте. Эдвина повернулась и направилась в кухню. Лучше его не беспокоить, подумала она. Если обращать внимание на эти странности, то головная боль, мучившая ее с самого утра, разрастется в жуткую мигрень. Она вынула из холодильника кувшин и окликнула Чарлза:

— Хочешь?

Закончив поиски, он переместился за стол кухни и начал перелистывать страницы блокнота.

— Да, пожалуй.

Эдвина открыла буфет, чтобы достать стаканы… Три полки, где обычно хранилась посуда, были почти пусты. Взгляд девушки перенесся на раковину. Сверкавшая белизной после полуночных стараний Эда, она была теперь заставлена стаканами и тарелками, кастрюлями и сковородками. Баночки и коробочки, которые Эдвина содержала в идеальном порядке, валялись на рабочем столике.

«Не приснилась же мне вчерашняя уборка?» — подумала она. С трудом разыскав два чистых стакана, она наклонила кувшин. Увы, кувшин был пуст. Она открыла дверцу морозильной камеры, где держала запасы концентрата. Там царил беспорядок. Пакеты из фольги, в которые она заботливо укладывала мясо и овощи, были выпотрошены. Этикетки разорваны. Она наконец добралась до баночек с концентратом.

— Черт возьми! — закричала Эдди, с шумом захлопывая дверцу морозилки.

— Что-нибудь не так? — Чарлз оторвался от бумаг.

— Не так?! Посмотри на мою кухню! Ты видишь, что у меня что-нибудь не так?

Чарлз огляделся по сторонам.

— По-моему, нет никаких причин повышать голос.

— Я буду повышать голос столько, сколько захочу, — разрыдалась Эдвина. — Что ты сделал с моим домом?

— С нашим домом, — поправил Чарлз.

Эдвину бросило в жар. В задумчивости она взяла большой кухонный нож. Повертев его в руках, положила на край стола. «Никакой суд в мире не оправдает меня, — подумала она, — даже при данных обстоятельствах». Пожалуй, выкрасить целый дом было куда легче, чем теперь определить его владельца.

Стараясь отключиться от грустных мыслей, Эдди начала считать. Один, два, три… десять… двадцать… сорок… На счет «шестьдесят» Эдди начала один за другим загибать пальцы. Она медленно приходила в себя. Где-то внутри рождалось и нарастало, как снежный ком, желание отомстить за унижения последних дней.

— Я наконец получу стакан лимонада? — раздался недовольный голос Чарлза.

Единственным ответом Эдди был глухой стук кулака по двери, будто этот удар навсегда разбивал все то, что когда-то связывало ее с этим человеком.

Глава 7

Дверь спальни хлопнула с такой силой, что, казалось, была способна разрушить весь дом. Эдвина не могла унять дрожь. Освободив длинные волосы от заколки, она уронила голову, давая волю слезам.

«Только слушай каждое мое слово, — вспомнила она слова Эда. — Они исчезнут в три дня». Девушка нервно расхаживала по комнате. «Нет, мне не удалась роль послушной жены, и никто никуда не уехал». Эдди была готова швырнуть на пол первое, что попадется под руку. Не найдя подходящего предмета, она усилием воли заставила себя пойти в ванную. Может, прохладный душ немного охладит ее!

Измученная июньской жарой, проведшая полдня в школьном кабинете без кондиционера и затем несколько часов под открытым солнцем на спортивной площадке, Эдди чувствовала себя разбитой. Она доплелась до ванной в предвкушении освежающей прохлады… и, открыв дверь, застыла на месте.

Ее вещи были разбросаны повсюду. На кафельном полу проступали грязные лужи. Подобно матросу на палубе корабля, она с трудом добралась до противоположной стены, заглянула в раковину. Пожалуй, стоит умыться холодной водой, чтобы прийти в норму, подумала Эдди. Ее взгляд упал на навесную полочку над раковиной. Пластмассовые ящички были расставлены на ней в несколько рядов, открывая взору косметику всех известных парфюмерных фирм мира. Образцы баночек и тюбиков всех мастей, которые только можно было себе представать, красовались, как на выставке.

Еще через минуту, набравшись смелости, Эдвина отодвинула клеенчатую занавеску, чтобы заглянуть в большой бак для воды. Увы! В нем не было ни единой капли!

— Прекрасно, — сказала она вслух. — Я приняла отличный душ! Освежилась. Отдохнула. Может быть, стоит только задвинуть занавеску, как придет фея из сказки и все исправит?

Эдди решила проверить содержимое навесного шкафчика над ванной, открыла дверцу и, поднявшись на цыпочки, увидела перед собой… пустые полки.

— Проклятие! — закричала она, захлопнув дверь ванной.

Оказавшись одна в спальне, Эдди сорвала с себя мокрую от пота футболку и начала судорожно сбрасывать вещи со стульев и кровати. Собрав их в большую корзину, она направилась вниз, к маленькой кладовке, оборудованной для стирки белья, посылая проклятия незваным гостям этого несчастного дома.

— Благодарю тебя, Боже, за все эти маленькие радости! — рыдала она, не сдерживая эмоций.

Быстрыми шагами девушка спустилась вниз. Если будет такой же беспорядок и в кладовке, она, наверное, схватит нож, оставленный в кухне, и…

Чарлз оторвал голову от блокнота, когда Эдвина бурей пронеслась мимо. Он собирался что-то сказать, однако одного взгляда на нее было достаточно, чтобы снова углубиться в вычисления.

За несколько секунд Эдди наполнила стиральную машину и установила режим стирки. «Если я хочу успеть принять душ и вернуть ванной привычный вид, — подумала она, — надо возвратиться сюда через час, чтобы загрузить сушилку». Подобно молнии, она снова промелькнула в кухне и помчалась наверх. Чарлз больше не пытался заговорить с ней. «И слава Богу», — подумала она.

Очутившись снова в ванной, Эдди окинула взглядом огромное количество баночек, коробочек, пузырьков и тюбиков, которые занимали все свободное пространство. Столько же она видела разве что в аптечной лавке или парфюмерном отделе большого городского универмага.

Первое, что она сделала, — расставила свои вещи на полки навесного шкафчика. В следующие несколько минут вся парфюмерия Хлои была аккуратно убрана в стеллаж с выдвижными ящиками. В каждый были заботливо уложены, согласно назначению, тушь и тени, пудра и кремы, бигуди и средства для волос. В нижнем ящике оказались предметы, принадлежавшие скорее всего Чарлзу: бритва и одеколон. Теперь все было разложено по местам.

Взглянув на часы, Эдди помчалась вниз, чтобы положить выстиранные вещи в сушильный шкаф. Еще через пару минут она стремительно поднялась в ванную, чтобы оттереть раковину и вымыть пол и стены. С корзиной свежего белья она возвратилась в спальню. Шаги ее стали медленнее. Господи, наконец с этим покончено. Теперь можно спокойно принять душ.

— Что ты сделала? — раздался крик Хлои. — С моими вещами! С моей косметикой! Где она?

Эдди направилась в ванную, моля Бога, чтобы весь ее труд не оказался напрасным.

— С чем сделала? А где она была до этого? По-моему, в твоей комнате есть туалетный столик. Ах, на нем не хватает места? — Эдди говорила ледяным тоном.

— Я же не могу класть косметику на стул! Комната такая маленькая! — Хлоя пищала, подобно назойливому комару. — Кроме того, в ванной больше света.

Эдди молчала.

«Нельзя позволять себе распускаться! Не спорь с ней, иначе вообще никогда не примешь душ!»

Она постаралась придать голосу тон строгой, но справедливой учительницы, спокойно дожидающейся, пока ученики в классе наконец угомонятся:

— Я убрала твои вещи на место. Вот они, в этих ящиках, разложены по назначению.

— Как ты посмела?! — Хлоя захлебывалась от гнева.

— Иди сюда и смотри, — приказала Эдвина. — Если хоть одна вещь будет переставлена, все это окажется в мусорном ведре! — Она подвела Хлою к стеллажу. — Последние два часа моего драгоценного времени я потратила на то, чтобы вернуть себе свою ванную, и не позволю никому нарушать заведенный здесь порядок. И если вы намерены здесь оставаться, запомните: я вам не горничная! Если тебе не нравится, можешь забрать это в свою комнату. А я прямо сейчас собираюсь принять душ. — Хлоя была выставлена за порог. — Предпочитаю делать это в одиночестве.

С последними словами дверь была заперта изнутри.

Еще некоторое время Эдвина стояла в тишине, прислушиваясь, как Хлоя зовет Чарлза, разыскивая его по всему дому. Она включила воду на полную мощь, бросила в ванну несколько кубиков концентрата с запахом сирени и спустя мгновение с наслаждением окунулась в ароматную пену.


Эд навалился могучим плечом на дверь ванной, удивляясь, почему она не поддается, вошел… и застыл на месте, увидев обнаженную Эдвину, полулежащую в пене. Ее голова была откинута, а распущенные волосы почти касались пола.

Она беззаботно болтала ногой, создавая как бы игрушечные волны, в которых то исчезали, то появлялись вновь ее круглые плечи. Прямо над водой она держала книгу, поглотившую, казалось, все ее внимание. Она читала быстро, с нетерпением переворачивая страницы.

Эд сделал большой глоток из стакана с лимонадом. Это не помогло. Он хотел потихоньку уйти, но ноги не слушались. Эдисон закрыл глаза, представляя себя эскимосом в снегах Аляски. Вместо этого воображение рисовало образ прекрасного тела Эдди, контраст загорелых рук, смуглых стройных ног с молочной белизной груди и живота. Эд почувствовал, что задыхается от накатившей волны чувственного безумия. Набрав в легкие побольше воздуха, он попытался побороть нахлынувшую страсть. Его сознание подсказывало, что надо бежать отсюда, освободив себя от искушения, однако ноги отказывались повиноваться.