В прошлом году, когда у меня проявилась магия, мама привела меня на заседание Совета. Там вовсю шла свара — ведьмы и волшебники спорили, надо ли ставить магические барьеры с обеих сторон пропасти, чтобы защитить и нашего южного соседа, Констанцию. Мама постучала волшебной палочкой по спинке дубового кресла, и голос ее прозвенел, словно удар колокола:

— Мы — ведьмы и волшебники, а значит, мы обязаны творить добро! Мы должны позаботиться о соседях. Пусть знают, что наша магия способна их защитить.

Она обвела взглядом зал, словно спрашивая, кто желает ей возразить. Никто не осмелился.

Я тогда подумала, что она заколдовала слушателей. А сейчас вдруг поняла: тут совсем особенная магия. Просто мама и мэр Аутери способны одним взглядом заставить к себе прислушаться.

Мэр Тайра встала из-за стола, шелестя юбками — словно раскрылись лепестки розы. Черные с проседью волосы были уложены в узел. У рта залегли глубокие морщины.

Положив руку на плечо посетительницы с младенцем, она заговорила звучным голосом, тягучим, как мед:

— Я сочувствую вашей утрате. Помните, жители Аутери не оставят вас в беде.

Младенец принялся ерзать, и мать крепче прижала его к груди. Склонив голову, она сдавленно проговорила:

— Спасибо вам за вашу доброту, мэр Тайра!

Когда она проходила мимо меня, я увидела, что на щеках у нее блестят слезы.

Мне хотелось зачаровать ее, чтобы облегчить ее боль, но мама предупреждала — даже лучшие чары не исцеляют горе по-настоящему. Я как-то попросила ее об этом, когда папа плакал, потому что у него умер брат. Мамин голос дрогнул, когда она ответила: «Мы помним падучие звезды за их сияние, а не за темноту ночи. Если убрать скорбь колдовством, погаснут и светлые воспоминания». А еще она сказала, что горе может потом вернуться с удвоенной силой, ведь у магии тоже есть свои ограничения. Вот уж об этом я хорошо знала.

Шарлотта поежилась:

— Видно, море забрало еще одного моряка. Наше море Констанции никого не щадит. Если бы я правила королевством, я бы запретила выходить в море, когда предсказан шторм. — В ее глазах мелькнула тень. — Только кто я такая? Сирота, живущая в Аутери за счет благотворительности!

Она прямо смотрела мне в глаза, как будто с вызовом.

Я тихо ответила:

— Сочувствую…

Шарлотта дернула головой, отворачиваясь.

Мэр Тайра вытащила из кучи бумаг на столе очередной свиток.

— Следующий!

Я подошла к столу и поклонилась.

— Мэр Тайра, рада с вами познакомиться!

Она изучающе смотрела на меня сквозь очки, сидящие на кончике носа. Казалось, ее темные глаза разбирают меня на части, оценивают и убеждаются, что я всего-навсего недоведьма с крохами волшебной силы.

Я вцепилась руками в складки своей юбки.

— Я — ученица Эвалитимус Эвергрин, дочка великого магистра Нелалитимус Эвергрин. Приехала из Мияды в Аутери, чтобы заработать ранг ведьмы-неофита.

Взгляд Шарлотты прожигал мне спину между лопатками. Я переступила с ноги на ногу, мысленно слыша ее рычание: «К делу давай!»

Я сбросила с плеч рюкзак и поставила на пол у стены. Открыла черный футляр, достала листок с заявкой. Мэр Тайра взяла пергамент из моих дрожащих рук, бегло просмотрела первую страницу, перевернула, прочла вторую. Прищурилась, увидев пустое место для подписи.

— Одобрительный отзыв главы города! — Она взглянула на меня поверх листка. — А что хорошего ты можешь дать городу, ученица?

— Я буду помогать, чем только смогу! — ответила я с пылом. — Я здесь, чтобы приносить пользу Аутери!

— Ты выполняешь самый первый, вступительный квест, я правильно поняла? Я посылала в Совет запрос на специалиста или магистра. — Мэр Тайра перегнулась через стол, глядя на меня сверху вниз. — Разве ты — специалист?

— Нет…

— Или магистр?

Я повесила голову.

— По закону в каждом городе может быть только одна ведьма или волшебник. Так постановила королева. Я здесь не для того, чтобы решать твои проблемы. Моя задача — подготовить город к осеннему приходу Разрушителя, и нам требуется квалифицированная ведьма.

Сейчас мне самое время было бы сотворить какое-нибудь колдовство. Например, чтобы волны у нее на столе превратились в воду, а потом опять стали деревянными. Ну хоть что-нибудь, чтобы доказать мое мастерство!

Но ни одного подходящего заклинания не приходило в голову. Она права: я неопытная ведьма. Слабая.

— Мы не можем прокормить ведьму-ученицу, которая не в состоянии помочь жителям города.

Каждое слово падало на меня, словно удар молота. Я чувствовала себя совсем ничтожной.

— Но…

Я чуть не ахнула вслух, когда мэр Тайра швырнула на край стола пергамент с моей заявкой.

Сердце обожгло болью. Вместо добросердечной женщины, которая только что так заботилась о матери с сыном, передо мной была суровая руководительница.

Служащая подошла забрать со стола бумаги; не знаю зачем — выбросить, сжечь? Я подскочила к ней и выхватила из-под руки свою заявку. При этом чуть не сшибла серебряный колокольчик на тонкой цепочке. Мэр Тайра еле успела его подхватить, зажав рукой язычок, чтобы не зазвенел.

— Это наш городской зачарованный колокольчик! — прошипела она, набросив цепочку себе на шею. — В нем содержится мощная магия. Вероятно, в этом колокольчике больше волшебной силы, чем в тебе!

Я так и поперхнулась. Руки тряслись.

— Но я могу помочь городу… Пожалуйста, позвольте мне проявить себя! Я прошла ведьминское обучение…

Я покосилась на Шарлотту и окончательно пала духом. Даже Шарлотта смотрела в пол, как будто слова мэра Тайры обладали нерушимой силой.

Но если это правда… Мне придется уехать из Аутери ни с чем!

У меня отнимут магию.

Я глотала слезы. Голос не слушался.

Конец ознакомительного фрагмента