Да и меня уже едва ли можно было назвать человеком.

— Можно с тобой посидеть, Тацуми? — тихо спросила Юмеко. Ее большие глаза золотисто блестели среди танцующих теней. Я кивнул. Она осторожно обогнула камни и устроилась рядом, прислонившись спиной к стене пещеры. Ее пушистый рыжий хвост скользнул по моей ноге. Удивительно, но я не отшатнулся, как раньше.

— Как ты? — спросила она.

— Живой, — ответил я, тоже вполголоса. — Это все, что я могу сказать наверняка. — Юмеко уставилась на меня вопросительным, ищущим взглядом, и я улыбнулся, слабо и горько. — Понимаю, к чему ты клонишь, Юмеко. И не знаю, что ответить. Я чувствую себя… иначе. Странно. Как будто… — Я попытался подыскать слова, чтобы описать невозможное. — Как будто во мне таится ярость… звериная жестокость, которая вырвется наружу, стоит только немного ее раззадорить.

Юмеко задумчиво нахмурилась.

— Когда Хакаимоно жил у тебя в сознании, ты постоянно с ним боролся, чтобы только не утратить контроль. Это похожее чувство? — спросила она.

— Нет, — ответил я и покачал головой. — Мы всегда были отделены друг от друга. Мы боролись за власть над одним телом, но оставались разными душами. И если… я по-прежнему Тацуми, то Хакаимоно как будто бы стал частью меня. И его кровожадная злоба может высвободиться в любой момент. А если я Хакаимоно, то Тацуми словно бы заразил меня своими человечьими мыслями, страхами и чувствами. — Я поднял ладонь и уставился на нее. С виду самая обыкновенная человеческая рука, но мне отчетливо помнились смертоносные когти, загибавшиеся на кончиках пальцев в ночь, когда я бился с армией Генно. — Думаю, будет лучше, если я уйду, — пробормотал я. — Я наполовину демон, и рядом со мной вы в постоянной опасности.

Я покосился на кицунэ, рассчитывая увидеть в ее золотистых глазах страх, но в них читалось только сочувствие.

— Нет, — отрезала она, и я удивленно сдвинул брови. — Не уходи, Тацуми… Хакаимоно… кем бы ты ни был. Ты обещал помочь нам отыскать Владыку демонов. Ты нам нужен.

— А что, если я не Тацуми? — спросил я, повернувшись к Юмеко. — Вдруг я Хакаимоно? Как узнать, чья душа во мне сильнее, пережил ли вообще Каге Тацуми слияние человека с демоном? Даже мне неизвестны ответы.

Она по-прежнему смотрела на меня без тени страха. А я не сводил с нее глаз и вдруг потрясенно почувствовал, как ее пальцы легонько опустились мне на руку. Внутри тут же волной пронесся жар. Юмеко слабо улыбнулась, хотя ее глаза были полны печали, в них мерцали искорки непонятной мне тоски, от которой мое сердце вдруг пропустило удар.

— Я тебе доверяю, — едва слышно проговорила Юмеко. — Даже если ты изменился, я видела твою душу той ночью. И точно знаю, что ты нас не предашь.

— Юмеко, — позвал голос, не успел я подавить бурю эмоций и сказать хоть слово. Служительница храма, сидевшая у костра, мрачно наблюдала за нами. Рыжий пес, лежавший у хозяйкиных ног, грозно смотрел на меня. Черные глаза мико недоверчиво заблестели, когда она задержала на мне взгляд. — Каге-сан, не желаете ли присоединиться? Теперь, когда мы спустились с горы, месть тэнгу нам не угрожает. Надо решать, куда мы пойдем дальше.

— Hai [ Да (яп.).], Рэйка-сан. — Юмеко поднялась и пошла к огню, помахивая лисьим хвостом под подолом платья. Я медленно встал и зашагал следом, ловя на себе мрачные и подозрительные взгляды остальных. Служительница и ее собака смотрели на меня с плохо скрываемой враждебностью и опаской, словно я в любую секунду мог обратиться в демона и наброситься на них, обнажив клыки. Тайо Дайсукэ из Клана Солнца сидел у костра, скрестив ноги и спрятав ладони в широких рукавах. Под вечной маской благородной сдержанности сложно было разглядеть его истинные чувства. Рядом с ним, привалившись к походной сумке, сидел ронин, как и всегда, неряшливый и всклокоченный — рыжевато-каштановые пряди выбились из хвоста. Я обратил внимание, что для представителей совершенно разных сословий они устроились чересчур близко друг к другу. А ведь я знавал самураев, которые наотрез отказались бы находиться в одном помещении с ронином и уж тем более делить с ним место у костра.

Ронин поднял на меня темные глаза, невесело ухмыльнулся и кивнул. Я сел рядом. Окамэ задержал взгляд на моем лбу.

— Ой, Каге-сан, что это у тебя вот тут? — Он постучал себя над бровями. Я стиснул зубы, пропуская мимо ушей очевидное упоминание о моих маленьких, но все же заметных рожках. Все остальное — когти, клыки, пламя в глазах — исчезло, во всяком случае временно, а вот они остались как постоянное напоминание о том, что теперь я демон. Если любой человек видел меня таким, мне грозила верная смерть.

— Baka [ Зд.: дуралей, балбес (яп.).]. — Служительница подошла к ронину сзади и дала ему тумака. Тот поморщился. — Не время сейчас для шуток. У Генно теперь все три фрагмента Свитка тысячи молитв, еще немного — и он призовет Дракона. Надо его остановить, а для этого нужен план. Каге… сан. — Она посмотрела на меня, запнувшись на моем имени. — Ты сказал, что знаешь, куда направился Владыка демонов?

Я кивнул.

— В земли Цуки. На острова Клана Луны. Именно там четыре тысячи лет назад впервые был призван Дракон. Ритуал будет проведен на скалах Рюгаке, что на северном острове Ушима.

— Когда? — спросил Тайо-сан. — Сколько у нас еще времени до ночи Желания?

— Меньше, чем вы думаете, — мрачно ответил я. На ум пришли слова, но я никак не мог вспомнить, где же их слышал. Память Хакаимоно была долгой: он видел рассвет и закат не одной эры. — В ночь на излете тысячелетия, прежде чем драконьи звезды погаснут на небесах и уступят их алой птице осени, тот, чья душа чиста, сможет призвать Предвестника Перемен. — Я немного помолчал и фыркнул. — Как это часто бывает с легендами, не все тут правда. Каге Хиротака и госпожа Ханшу, к примеру, чистотой души похвастаться не могли, когда призывали Дракона. Наверное, эти слова добавили в надежде уберечь свиток от жадных злодеев.

Юмеко нахмурилась.

— А что такое «драконьи звезды» и «алая птица осени»? — спросила она.

— Это созвездия, Юмеко-сан, — пояснил аристократ, повернувшись к ней. — С каждым временем года связано одно из священных животных. Кирин символизирует весну и новую жизнь. Дракон — лето, ибо ниспосылает ливни для богатых урожаев. Алая птица осени — это Феникс, готовый погибнуть и возродиться весной. А Белый тигр — это зима, терпеливая и опасная, точно земля, укутанная снегом.

— Если верить тому, что сказал Каге-сан, — нетерпеливо перебила их служительница, — и ночь Призыва будет в самом конце лета… — она встрепенулась, округлив глаза, — то времени у нас — лишь до конца месяца!

— Гораздо меньше, чем мы рассчитывали, — задумчиво подтвердил аристократ. Его взгляд потемнел. — Тем более что Генно уже порядочно нас опережает.

— Как же нам добраться до островов Клана Луны? — спросила Юмеко.

— Надеюсь, не вплавь. Нам понадобится лодка — если только никто из вас не сможет призвать из моря гигантскую черепаху.

— До земель Цуки можно добраться на корабле из городка Уми Сабиси Мура. Это скромное прибрежное поселение, но порт там впечатляющий. Почти все, что только везут на продажу с островов Клана Луны, проходит через Уми Сабиси. Правда, трудно будет найти капитана, согласного переправить пассажиров на территорию Цуки, но с этим разберемся на месте.

Юмеко склонила голову.

— А почему, Дайсукэ-сан?

— Клан Луны ведет затворническую жизнь, Юмеко-сан, — пояснил аристократ. — Им не по душе, когда к их берегам приплывают чужаки. Чтобы свободно перемещаться по землям Цуки, нужно получить разрешение у даймё, а у нас нет ни времени, ни рычагов, чтобы добыть нужные документы. Клан Луны всеми силами защищает свою землю и народ, с непрошеными гостями там обращаются жестоко, безо всякой пощады. — Он приподнял худое плечо. — Во всяком случае, так скажет любой капитан.

— Подумаем об этом, когда туда попадем, — прервала его служительница. — Наша единственная и главная цель — помешать Генно призвать Дракона, даже если ради этого придется ослушаться даймё и глав клана.

По лицу аристократа пробежал ужас, стоило ему услышать о неповиновении даймё, но он промолчал. Ронин рядом с ним вздохнул и сел поудобнее.

— До побережья пара дней пути, — прикинул он. — А у нас нет ни лошадей, ни телеги, ни каго [ Каго — крытые японские носилки, укрепленные на двух длинных шестах.] — ничего, чтобы ускорить дело. Завтра отправимся на своих двоих — надеюсь, больше не нарвемся на всяких демонов, кровавых магов и шиноби Каге, которые все еще охотятся за Драконьим свитком. Меня уже разок чуть не убили, спасибо, больше не хочется.

Я вздрогнул и перевел взгляд на кицунэ.

— Ano… [ Ну… (яп.)] — с тенью смущения начала она. — Госпожа Ханшу просила нас тебя отыскать. — От этих слов у меня все внутри перевернулось. — Наганори-сан нашел нас по ее приказу и отвел Тропой теней на встречу с госпожой, в земли Каге. Она хотела, чтобы мы спасли тебя от Хакаимоно, заточили его в меч, и тогда убийца демонов снова обрел бы свободу. — Я вскинул бровь, и кицунэ подернула ухом. — Наверное, она рассчитывала на другой исход…

Мои губы тронула горькая улыбка. Отношения Ханшу с убийцами демонов всегда были поводом для споров в клане Каге. Именно она решила обучать юных воинов искусству владения Камигороши вместо того, чтобы прятать меч в семейном склепе, где он не смог бы никого соблазнить. Официально считалось, что таким образом Каге смогут контролировать Хакаимоно, следить за тем, чтобы он не попал в руки врага. Но все подозревали, пусть и боялись заявить об этом вслух, что Ханшу держала при себе убийц демонов, потому что они внушали страх. Искусные, бесчувственные, фанатично покорные бойцы, впустившие себе в душу демонов, — лучших убийц и придумать нельзя. В Клане Тени поговаривали, что Ханшу удается удерживать свои позиции, потому что никто не смеет перечить ни ей, ни ее ручному óни, которого госпожа может спустить с цепи в любой момент.