Данте

Пятнадцатый этаж, а лифт все продолжает подниматься.

Здесь просто ужасно холодно. Откуда-то сверху доносится тихая, незамысловатая, искаженная металлическим эхом мелодия. В стенах лифта отражаются нечеткие силуэты мужчины в сером костюме и галстуке и подростка, сложившего руки перед собой. Я изучал свое отражение в зеркале с тем самым отрешенным выражением лица, на тщательной отработке которого настаивал мой наставник. Новый, с иголочки, черный костюм сидит просто идеально, гранатового цвета волосы коротко подстрижены и должным образом уложены, красный шелковый галстук аккуратно завязан, туфли начищены до блеска, а на запястье красуются тяжелые золотые часы Rolex. Этот молодой человек совсем не похож на того длинноволосого мальчишку, который расхаживал по Кресент-Бич в шортах и майке. От былой беззаботности не осталось и следа. Я завершил ассимиляцию, показал себя перед «Когтем». Я прошел все испытания, доказал, что мне можно доверять, и моя основная цель — сохранение моей расы.

Как же мне хотелось, чтобы моя сестра была сейчас рядом со мной. Она поставила наше будущее под угрозу. «Когтю» что-то от меня нужно, и на этот раз я не знаю, что именно.

Лифт остановился на тридцатом этаже. Двери тихо разъехались в стороны, открывая проход в роскошный холл, украшенный красной и золотой мозаикой. Я шагнул в огромный коридор и услышал, как звук моих шагов эхом отражается от стен. Улыбнулся и посмотрел вокруг. Все здесь в точности так, как я и ожидал, и я впитывал в себя окружавшее меня великолепие. Именно так я и представлял себе «Коготь». Это хорошо. У меня на это место большие планы.

Однажды я буду управлять этой организацией.

Мой наставник (когда он начал мое обучение, то попросил называть его мистер Смит) провел меня в комнату и повернулся ко мне. На его губах играла теплая, совершенно естественная улыбка. Улыбаться так могли далеко не все драконы, у некоторых из нас она получалась натянутой. Мистера Смита же выдавал только холодный, совершенно невыразительный взгляд.

— Готов?

— Конечно, — сказал я, стараясь не показывать, что нервничаю. Но, к сожалению, мистер Смит чувствовал напряжение и страх, как акула чует запах крови. Его взгляд стал еще холоднее, а улыбка — еще шире.

— Расслабься, Данте, — сказал он и положил руку мне на плечо.

Очевидно, он хотел меня успокоить, но в этом движении не было ни капли искренности. Я знал достаточно, чтобы понять, что все это не стоило и ломаного гроша. Ведь он сам меня этому научил. Совсем необязательно верить в то, что говоришь. Важно лишь, чтобы в то, что тебе не все равно, поверили остальные.

— Поверь мне, все пройдет как по маслу.

— Не волнуйтесь за меня, сэр, — ответил я. Однако несмотря на то, что я был твердо намерен показать только холодную уверенность, внутри у меня все сжалось от напряжения. — Я знаю, почему я здесь. И знаю, что должен сделать.

Он сжал мое плечо. Я прекрасно понимал, что стоит за этим жестом, но все же почувствовал, как напряжение спадает и мне становится легче. Мистер Смит повернулся и провел меня по узкому коридору со множеством дверей, завернул за угол и остановился у одной-единственной огромной двери в самом конце коридора. На покрытом краской дереве висела незамысловатая позолоченная табличка: «А. Р. Рот».

Я снова напрягся как пружина. Мистер Рот — один из старших вице-президентов «Когтя». Он хоть и занимает пост недостаточно высокий, чтобы быть лично знакомым со Старейшим Змием, но все же чертовски к этому близок. И он хочет поговорить со мной. Возможно, об Эмбер и о том, как они планируют решать связанную с ней проблему.

«Эмбер».

Я почувствовал легкий укол раздражения и страх за свою своенравную сестру. Раздражение — потому что она показала себя упрямой и неблагодарной бунтаркой, отвернулась от своей расы и от организации, которая вырастила нас, и сбежала с предателем, наплевав на возможные последствия своего поступка. А страх потому, что я не знал, какими могут быть эти последствия. Обычно разбираться с драконами-отступниками «Коготь» отправлял кого-нибудь из «Гадюк» — наводящих ужас убийц, работающих на организацию. Это жесткие меры, но необходимые для выживания нашей расы. Драконы-отступники неуравновешенны и опасны. Если бы не «Коготь» и его строгая внутренняя организация, существование нашей расы уже давно не было бы тайной для людей. Отступники бы случайно или специально раскрыли этот секрет, а это стало бы катастрофой для всех нас. Люди инстинктивно боятся монстров и неизвестного. Если они узнают, что среди них до сих пор живут драконы, этот страх победит, и наша раса снова окажется под угрозой исчезновения, как и сотни лет назад. Этого нельзя допустить.

Поэтому я понимал необходимость мер, которые «Коготь» принимал против отступников. Гибель каждого дракона была тяжелым ударом для нашей расы, однако те, кто отказывался вступить в ряды организации, уже сделали свой выбор. Они доказали свою неверность, и их нужно было убрать с дороги. Я понимал это и не собирался это оспаривать.

Но Эмбер не предавала организацию. Ее обманул этот дракон-отступник. Она всегда была импульсивной и доверчивой. А он заморочил ей голову, настроил ее против «Когтя», против собственной расы… И против меня. В том, что она исчезла, виноват он. Эмбер никогда… не слушала… тех, кто пытался ее поучать. Но она была способна размышлять здраво и воспринимать правду. Была, пока не встретила этого отступника.

Я стиснул зубы. Если бы она просто вернулась в организацию, она бы поняла свою ошибку. Я заставлю ее понять: отступники опасны, а «Коготь» действует из лучших побуждений. Единственный способ выжить в мире людей — работать вместе. Ut onimous sergimus. В единении процветаем. Когда-то и она в это верила.

А я никогда не преставал в это верить.

Мы вошли в кабинет. Одна из стен комнаты была сплошным огромным окном. Отсюда открывался прекрасный вид на весь Лос-Анджелес: город простирался как на ладони до далеких гор. Видно было, как сияли на солнце башни и небоскребы. И здесь тоже было чертовски холодно.

— Мистер Рот, — мистер Смит провел меня в глубь комнаты, — это Данте Хилл.

Мужчина, сидевший за огромным черным столом, встал и протянул мне руку в знак приветствия. Он был в темно-синем костюме, а на его запястье — часы, даже представительнее моих. Из его нагрудного кармана выглядывал золотой колпачок ручки. Короткие темные волосы были зачесаны наверх. Глаза казались темнее его волос, и он окинул меня критическим взглядом, а потом сжал мою ладонь сразу двумя руками.

— Данте Хилл! Рад с вами познакомиться, — его хватка была настолько крепкой, что он чуть не сломал мне пальцы. Я сдержал стон и улыбнулся в ответ на приветствие. — Как вы добрались?

— Хорошо, сэр, — ответил я с облегчением, когда он наконец выпустил мою руку из своей и отошел. Чтобы доставить нас из Кресент-Бич в Лос-Анджелес, «Коготь» прислал машину. Но мне не удалось отдохнуть во время поездки. Мой наставник неустанно повторял протокол, принятый в организации, и объяснял, как следует вести себя перед региональным вице-президентом. Я детеныш и не занимаю в организации никаких важных постов, а между тем мне была назначена встреча со старшим драконом, которому, скорее всего, было уже несколько сотен лет. Было очень важно произвести на него хорошее впечатление. И, разумеется, жаловаться на что-либо в присутствии вице-президента было бы ужасно бестактно. Особенно если речь касалась самой организации. — Поездка прошла просто превосходно. Я даже не заметил, как мы приехали.

— Прекрасно, прекрасно, — он кивнул и указал на роскошное кожаное кресло, стоящее напротив его стола. — Прошу, садитесь. Не желаете ли что-нибудь выпить? Я могу попросить моего помощника принести вам что-нибудь.

— Нет, спасибо, сэр, — сказал я. Протокол был мне хорошо известен. — Все в порядке.

Осторожно, стараясь не сутулиться, я опустился в кресло, и мне показалось, что я тону в холодной коже. Мистер Смит тоже сел и скрестил ноги. Мистер Рот вернулся за свой стол и одарил меня лучезарной улыбкой.

— Итак, мистер Хилл, давайте приступим сразу к делу, — мистер Рот положил руки на стол и скрестил пальцы. Он улыбнулся мне. Я хорошо помнил, чему меня учили, и вежливо отвел взгляд. Смотреть дракону прямо в глаза — особенно если перед тобой самец — тоже было недопустимо. Это прямая демонстрация вызова или угрозы, и это очень опасно. В старые времена, если один альфа-дракон бросал другому вызов, дело заканчивалось дракой. Соперники боролись, пуская в ход и когти, и зубы, пока один из них не убегал или не погибал от полученных ран. В наше же время, разумеется, драконы не могли начать драку прямо в городе, но можно было уничтожить соперника, не запачкав клыков. Это выгодная тактика, потому что здесь я мог выделиться.

— Ваша сестра, — сказал мистер Рот, и внутри у меня все сжалось, — стала отступницей.

Он внимательно следил за моей реакцией. Ни один мускул не дрогнул на моем лице. Я не показал ни злости, ни удивления, ни печали, ни шока — ничего, что можно было бы расценить как слабость. После короткой паузы мистер Рот продолжил: