В конце концов мы оба сели за стол, хотя мне казалось, что чайник украл у нас десять драгоценных минут встречи.

— Отличное печенье, — заметил Ларс и, одобрительно кивая, потянулся за добавкой.

— Спасибо.

— Это вы пекли?

Я развела руками, как бы говоря, что ничего такого в этом нет, а сама вспомнила разгром на кухне и забракованные образцы в контейнере. Нам с Конни предстояло их есть еще не одну неделю.

Ларс откусил кусочек.

— Очень вкусно.

— Семейный рецепт, — соврала я. Мама пекла нежирный бисквит «Виктория», но никогда в жизни не делала овсяного печенья.

— О, семейный. — Он одарил меня широкой улыбкой и взмахнул руками, подчеркивая важность своих слов. — Это очень важно… как и фамильные рецепты. Моя мама знаменита своими канельснегле.

Я кивнула и улыбнулась в ответ, будто знала, что это за канельснегле такие.

— Она уверена, что любую проблему можно решить с помощью булочек.

Это показалось мне немного странным, но я не подала виду — парень явно обожал свою маму.

— Мама держит кафе «Варме», по-датски это означает «тепло». О, это необыкновенное место. Моей матери нравится заботиться о людях.

Это прекрасно — иметь кого-то, кто бы о тебе заботился. Мне последние несколько лет приходилось все делать на свой страх и риск, в одиночку плыть против течения.

— Это я и хочу принести в Англию — тепло и домашний уют.

Ларс прочистил горло, и я осознала, что действительно задумалась над этим.

— Моя мама точно одобрила бы это, — он окинул взглядом комнату, — все это очень соответствует духу хюгге. Вы хорошо потрудились. Очень по-датски. Я вижу, что вы уже чувствуете, что такое хюгге. Кружки мне очень нравятся.

— Спасибо. Я благодарна за ваш визит и возможность поговорить.

Ларс вдруг рассмеялся:

— Нет-нет. Вы ненавидите меня за то, что я свалился вам на голову в последнюю минуту и не дал никакой информации. — Датский акцент придавал его словам какую-то нежность.

Я улыбнулась:

— Да уж, подход не совсем традиционный, зато вам удалось нас заинтриговать.

— Так заинтриговал, что ваша компания выставила тяжелую артиллерию… и домашнее печенье.

— Мне просто стало интересно. А сложных задач я не боюсь. Как вы сказали, на подготовку почти не было времени, однако отдел, где я работаю, уделяет много внимания именно стилю жизни. Среди наших клиентов мебельная фирма, кофейная компания, сеть сырных магазинов и группа бутик-отелей. Моей квалификации более чем достаточно, чтобы справиться с вашим заданием. Моя начальница сегодня в отъезде (я мысленно скрестила пальцы), и она отправила меня на разговор с вами. (И дело вовсе не в том, что я отчаянно нуждаюсь в повышении.)

— Я почти не дал вам времени подготовиться, но вы отлично справились. И к тому же не забрасывали меня вопросами по электронной почте. — Он еще раз осмотрел комнату. Думаю, искал проектор и ноутбук.

— Буду с вами честна. Я ничего не подготовила. И не потому, что времени не хватило. Просто почувствовала, что в своем деле вы эксперт и лучше всех знаете, чего хотите. Мне известно, что вы побывали во многих крупных агентствах. Наверняка вам предложили кучу безумных идей, но ни одна из них вас не устроила. Вот я и решила: лучше сначала встретиться и поговорить, чтобы понять, что вы ищете. Я чувствовала, что традиционный подход здесь вряд ли поможет.

Лицо Ларса расплылось в широкой улыбке. Он вскочил и зашагал по комнате, убрав руки за спину.

— Вы мне нравитесь, Кейт Синклер, и нравится ход ваших мыслей. Мы, датчане, предпочитаем подходить к делу продуманно. К тому же уловили суть хюгге.

В его устах слово хюгге звучало совсем не как устрашающий воинственный клич.

— Вам виднее, но я считаю, что до полного понимания мне еще далеко. Видели бы вы место, где я живу.

— Вот именно, — перебил Ларс. — В каждом агентстве, куда я обращался, старались объяснить, что это такое. А ведь это тяжело объяснимое и воспринимаемое людьми по-разному чувство. Я видел множество презентаций. Если бы я услышал еще один проект хюгге быстрого приготовления, хюгге навынос, ремонта в стиле хюгге или хюгге-уик-энда, то уничтожил бы, наверное, все свечи в Англии. — Агентства, где мы побывали, — он замялся, — были слишком… Трудно объяснить словами. Они были слишком… — Ларс пожал плечами. Окинув глазами комнату, он с улыбкой посмотрел на свечи. — А вы… вы все уловили.

Я мило кивнула и продолжила слушать.

— Наш магазин, «Йем», задуман как нечто большее, чем просто свечи, пледы и продукты, которые можно в нем купить, — а все будто уверены, что это и есть хюгге. Я хочу, чтобы люди чувствовали его, чтобы им хотелось задержаться, провести в магазине больше времени. Там будут выставки, места для отдыха, мастер-классы — по флористике, кулинарии, вязанию, изготовлению рождественских украшений. Это живое сообщество и только во вторую очередь — универмаг.

— Звучит интересно. — И я задумалась, каким образом он намерен превратить все это в пиар-кампанию.

— Но нам важно, чтобы люди правильно понимали хюгге.

Я кивнула. Нечто эфемерное упорно не желало приобретать конкретных очертаний.

— Поэтому я хочу, чтобы несколько человек отправились в Копенгаген, а мы покажем им, как и чем живут датчане. Так у них появится возможность уловить дух хюгге.

— Шикарная идея, — отозвалась я, размышляя, как было бы классно отправиться в Данию и какой чудесный и обаятельный этот Ларс.

— Ох, Кейт, я так и знал, что нашел в вас подходящего человека. Во всех остальных агентствах мне сказали, что это слишком сложная задача, что никто не захочет ехать в Данию больше чем на один вечер. Думаю, мы с вами сработаемся.

— Мы?

Он предложил мне работу?

— Да, я просматривал все эти агентства и искал то, что мне подойдет. Вы мне подходите. Итак, мы можем начать прямо сейчас. Скажите, вы сможете составить список из шести журналистов?

— Шести журналистов? — переспросила я.

— Да, чтобы повезти их в Данию. Думаю, пяти дней будет вполне достаточно.

— Шесть журналистов. Пять дней, — эхом отозвалась я.

Ларс одобрительно кивнул.

— Превосходно. За пять дней мы успеем показать им лучшее, что может предложить Копенгаген, познакомить их с хюгге, и я знаю, кто нам в этом поможет.

Ну и жуть. Неудивительно, что в остальных агентствах от него открестились. По прошлому опыту я знала, что журналистов почти невозможно уломать на командировку. А тут пятидневная поездка за границу! Если у меня все же получится, то это чудо! Во что я влипла?

Глава 4

...

Везучая ты телка.

Сообщение от Конни пришло, когда я заканчивала список журналистов. Я нацарапала еще пару заметок и только потом ответила подруге.

...

Так и быть. Привезу тебе LEGO.

...

А может, возьмешь меня с собой? Я притворюсь журналисткой «Газетт», пишущей путевые заметки. Никто не станет проверять!

...

Я дам тебе знать, если все будет совсем плохо.

До сих пор я еще не опомнилась оттого, что превзошла всеобщие ожидания и сорвала куш. Теперь от меня требовалось всего-навсего подобрать журналистов для поездки. Легче сказать, чем сделать. На собрании в пятницу меня расхвалили на все голоса, и я отработала скромную позу оскароносца («ну что вы, право… это сущая мелочь!»), добавив к этому победный взгляд в сторону Джоша Дилэни («выкуси!»).

Мерзавец шутливо отсалютовал мне — мол, поздравляю, молодец. На его лице мелькнуло даже что-то вроде невольного восхищения. А ведь он уже успел мне подгадить на первом совещании с Ларсом после того, как я получила задание. Когда я оглашала предварительный список журналистов для поездки, он просто не мог промолчать. Должен был блеснуть знаниями — как же иначе?

— А ты не думала привлечь «Воскресный исследователь», Кейт? У них тиражи вдвое выше, чем у «Курьера». И у них новый перспективный редактор — Бенедикт Джонсон.

Обычно корреспонденты переходят из газеты в газету, из журнала в журнал, и многих из них я знаю. Имя этого парня мне ни о чем не говорило. Кто бы сомневался, чертов Джош снова оказался на шаг впереди.

— Я позвоню и поговорю с ним, — и с улыбкой посмотрела на Джоша. Мало ему, он продолжает играть со мной в кошки-мышки.

— Могу я поговорить с Бенедиктом Джонсоном? — пропела я приветливым голосом.

— Слушаю, — позвучало немного грубо.

— Привет. Это Кейт Синклер из «Мэшин Эдженси». Я…

— У вас пять секунд. — В этих словах чувствовалась враждебность.

— Простите? — Я опешила, не поверив в услышанное.

— Четыре.

Конечно, следовало бы предложить ему какое-нибудь анатомически невыполнимое действие, но я так растерялась и смутилась, что поддалась на эту провокацию с истекающим временем.

— Я звоню спросить, не захотите ли вы принять участие в пресс-туре в Копенгаген? Цель поездки — понять, почему датчан называют самой счастливой нацией в мире. Поездка продлится около недели, мы посетим множество интересных мест, в том числе Датский институт счастья.

— Нет. — И на том конце повесили трубку. Ну и хам.

Я со злостью бросила телефон на стол. Самоуверенный кретин. Что он о себе возомнил? Где научился так грубить людям?