Глава седьмая

Она еще крепче прижалась к двери, но голос, полный искреннего участия, окликнул ее снова.

Нет, только не Конор! Как его сюда занесло? Она закрыла глаза и снова уткнулась лицом в колени.

— Ну, полно.

Он присел рядом, обнял Ханну за плечи и притянул к груди.

— Эй. Все хорошо. С тобой все в порядке.

Его ладонь успокаивающе поглаживала ее между лопаток, отгоняла темное облако пережитого ужаса, и, хотя руки и ноги все еще тряслись, Ханна все-таки постаралась зацепиться за предложенное утешение.

Она заставила себя дышать ровнее, подняла наконец голову и встретила озабоченный взгляд Конора.

— Ну-ка, давай поднимайся.

Он встал, бережно поднял ее на ноги и усадил на диван. Набросил одно из покрывал ей на плечи и присел рядом. Ханна уловила лимонный запах одеколона после бритья: какой же он был успокаивающий. Она невольно расслабилась.

— Не хочешь рассказать, что произошло?

— Что ты здесь делаешь? — Она все еще собиралась с мыслями.

— Кран чинил. — И после секундного молчания добавил: — И извиниться хотел.

Ханна вскинула голову и уставилась на него.

— Мама сказала, что ты понятия не имела, кто я. И, вынужден признаться, сделала это с чувством глубочайшего удовлетворения. Как и бабуля Бриджет. И сестрица еще добавила. Им это показалось очень забавным, хотя они и не догадывались, каким придурком я себя выставил.

Ханна кивнула. Все стало ясно.

— Теперь-то я знаю, кто ты. Понятно, откуда такое самодовольство.

— Сейчас я собой не очень-то доволен. Ты знала мое имя, ну, я и подумал…

— Бармен тебя просто Конором назвал. Тебе, конечно, не понравится то, что я скажу, но если по правде, то я ничего про тебя не слышала.

— Тогда, если по правде, я только рад. Ты спала со мной. А не с Конором Бирном.

— С Конором Бирном, ну конечно.

— Так почему ты сбежала?

Ханна поморщилась.

— Обязательно про это сейчас спрашивать?

— Гм, извини. Так что стряслось? Ты летела с таким перепуганным видом. Я увидел тебя сверху из окна.

— Ваш сосед. — Ханна судорожно вздохнула. Как это было гадко! Да, она слышала, что фермеры подстреливают собак, нападающих на овец, но целиться в человека — это слишком.

— Мосс Мерфи. Что он на этот раз устроил? Псих он конченый, но безобидный.

— Безобидный?! Он угрожал мне оружием, потому что я вторглась в его владения!

— В его владения? Это где?

— На тропинке к морю, я там через изгородь перелезла. Знаю, это глупо было, но дорожка вела прямо, вот я и подумала, что можно.

— Это наша территория. Никуда ты не вторгалась. Мерфи просто жаба душит из-за того, что у нашей фермы дела идут в гору. Сам-то он тот еще сквалыга. Эту рухлядь вместо ограды он поставил когда-то в знак протеста против чего-то там. Но тогда как раз только родилась Ниам, и первое время в больнице у нее дела шли неважно. Закидоны Мерфи — последнее, о чем мы тогда думали, вот и махнули рукой. Только посмеялись над блажным идиотом. Вечно на что-то жалуется и сам же впутывается в передряги. На прошлой неделе распсиховался из-за нашего нового сарая. Дознавался, а есть ли у нас разрешение. Высоту измерить хотел — а вдруг против правил. Старый психованный придурок.

— Мне он ни старым, ни блажным не показался, — горячо выкрикнула Ханна. Воспоминания о пережитом страхе снова навалились на нее. — Он угрожал на самом деле.

Конор нахмурился.

— А как он выглядел?

— Лет тридцать — сорок, темноволосый. Коренастый, с густыми бровями. Глазки такие мелкие, свинячьи.

— Это не Мосс Мерфи. Его племянник, готов об заклад побиться! Я слышал, что ему тоже спокойно не живется. Вечно в пабе задирается. Прости за это. Я утром наведаюсь к Мерфи и поговорю с ним об этом. Тебе лучше?

Ханна кивнула, хотя руки и ноги еще слегка тряслись.

— О господи, а который час?

— Половина седьмого.

Она встала с дивана.

— Я же должна быть на ужине.

— Пожалуй, хорошая мысль. Поможет тебе забыть о случившемся. — Конор поднялся и отступил на шаг, и Ханна явственно ощутила, как увеличивается расстояние между ними, причем не только физическое. — Я только разберусь с краном и уйду. Извини, что влез. Я видел, как ты отправилась на прогулку, вот и подумал, что успею все починить. Отдыхай.

Ханна вяло улыбнулась: дал понять, что на новые встречи можно не рассчитывать, да?

Жаль, что нет больше того Конора, с которым они ужинали в Дублине, да и Ханны той нет. Хотя, если бы он и был не прочь… Она же не из тех, кто заводит интрижку на отдыхе. Ну, как правило.

Глава восьмая

На подходе к курятнику Ханна слегка нервничала. Она ничего не смыслила в цыплятах и не представляла, радоваться или огорчаться при виде Адрианны, поджидавшей ее у дверей с радушной улыбкой.

Ужин в шумной компании отвлек ее от мыслей о неприятной встрече с вооруженным гадом, хотя всплеск адреналина и вызвал изрядную головную боль. По счастью, и она прошла после хорошего сна.

— Доброе утро.

— Привет, деточка. Как вы сегодня? Я так переживала из-за вас. Как вы себя чувствуете?

— Вы уже в курсе?

— Конор сказал мне. Вечно так с этим типом: не одно, так другое. Я уже и в полицию позвонила, и самому Мерфи, и Конор был рядом. Этого больше не повторится.

— В полицию?

— Да. Я не допущу, чтобы кто-то терроризировал моих гостей.

— Я уверена, что разговора с самим соседом достаточно. — Не хватало еще начать занятия с дачи показаний. На заре карьеры она и так провела много времени в участках, будучи дежурным юристом. — Пожалуйста, не надо полиции.

— Не уверена, Ханна, это дело серьезное.

— Я уже выкинула это из головы. Честно.

Адрианна внимательно посмотрела на нее и, видимо, отметила упрямо вздернутый подбородок. Ханна умела быть упрямой, когда хотела.

— Ну, если вы твердо решили. — Она покачала головой. — Надеюсь, вы не думаете, что здесь все вокруг такие. Ну а теперь давайте о более приятных вещах. Позвольте представить вам одну из лучших достопримечательностей Киллоргэлли. Мои леди. Это вам не просто цыпы какие-нибудь. Их яйца — клад для кулинаров.

— М-м, — протянула Ханна.

Как у Адрианны загорелись глаза при упоминании ее курочек!

— Не волнуйтесь, я не чокнутая.

Конор явно унаследовал телепатические способности от матери.

— Я и не… Просто я никогда раньше не имела дела с курами.

— Вот это печально! — вырвалось у Адрианны. Но она тут же просияла: — Что ж, пора это исправить. Никогда не оглядывайтесь на прошлое. Я просто знаю, что вы влюбитесь в моих девочек. У вас обязательно получится, Ханна. Даже странно, что вы никогда раньше не работали на птичьем дворе.

Ханна в очередной раз подумала, как далека жизнь в Киллоргэлли от ее городских будней.

— В пригороде Манчестера кур маловато. По крайней мере, там, где я живу.

— Переезжайте оттуда, — решительно заявила Адрианна. — Ладно, пойдем. А то им уже не терпится похлопотать.

— Похлопотать?

— Ну да. — Она взяла Ханну под руку. — Так они расхаживают: квохчут, беспокоятся, все такие хозяюшки. Прямо как деревенские сплетницы: не дождутся, когда вырвутся. На ночь приходится их запирать из-за лис. Красивые создания, но разрушительные: дай им волю — весь птичник передушат.

Она подхватила ведро и следующие четверть часа они с Ханной набирали в амбаре зерна и гранулы, составляющие куриный рацион; Адрианна комментировала каждое свое действие. Потом она повела Ханну на закрытый участок, где они высыпали смесь в большую круглую кормушку. Затем Адрианна показала кран, чтобы наполнять птичьи поилки свежей водой.

Наконец они выпустили кур, и взволнованные, кудахчущие комочки из перьев и пуха высыпали на деревянный пандус, пыхтя от негодования: на целую ночь заперли! Адрианна засмеялась от восторга.

— Доброе утро, сударыни, с началом нового дня! Это Ханна. Она будет о вас заботиться следующие несколько недель. — Она повернулась к Ханне. — Попозже я скажу, как кого зовут. Сразу вы не усвоите, а когда присмотритесь к характерам, легче будет запомнить имена.

Большинство кур толпилось возле кормушек, но пара хитрюг держалась ближе к Адрианне и Ханне: знали ведь, что в ведерках остались сочные обрезки брокколи, картошки и цветной капусты и даже малина.

— Они практически всеядны, но мы им даем органику, — пояснила Адрианна, высыпая угощение самым умным: те немедленно накинулись на еду, отбивая клювами уморительное стаккато.

Ханна рассмеялась. Одна из кур подошла вплотную и шарила возле ее ног. Она и не представляла раньше, какие это милые птицы!

— Посмотрите на эту. Я сказала, что назову их имена, когда вы познакомитесь поближе. Ее я зову Аттилой.

Ханна улыбнулась.

— Понятно, это вожак.

— Именно. Она считает себя тут королевой. Вы, наверное, уже заметили, что здесь своя иерархия.

— Курица высокого полета?

— Вот-вот. А в самом низу лестницы — Генриетта. — Она указала на одинокую белую курочку, скромно топтавшуюся позади всех. — Я всегда приберегаю для нее самое вкусное.

Конец ознакомительного фрагмента