— Что это за урод-недомерок рядом с тобой?

— Майор Замора. Наш силач, — отвечает Дэнни, подавив ярость. — У него был номер «Капитан Солярис» — им выстреливали из пушки.

— Ну ясно, он теперь в пролете, — говорит Джейми и смеется собственной шутке.

Очень оригинально. Но разве объяснишь такому идиоту, как Джейми Ганн? Разве расскажешь, кем для него был Замора: настоящий друг, надежный товарищ, крестный отец… все в одном. Дэнни скучал по нему почти так же, как по родителям. И он так давно его не видел. Однажды у него был шанс встретиться с Заморой — пойти на выступление «Микроцирка», в котором теперь работал карлик, но он не пошел: снова оказаться в цирке было бы еще слишком больно.

— Он что, коротышка? — спрашивает Джейми.

— Карлик. Говорить «коротышка» невежливо.

— Так ваш цирк — шоу уродов, где издеваются над животными и все такое?

— Нет! Никогда не слышал об «Архаосе»?* Цирке дю Солей?*

— Не-а.

— Это «новый цирк»*, понимаешь? Наш был такой же. С опасными, леденящими душу, но очень красивыми номерами. И никаких животных…

— Цирк — для детей, — фыркнул Джейми. — А твои предки что там делали?

— Потрясающие штуки…

Дэнни все не может оторвать взгляд от фотографии. На заднем плане видна часть трейлера, который был его домом. Воспоминания захватывают его: хорошие и плохие. Как описать необычную красоту «Мистериума» и тех, кто там работал: изгоев, отщепенцев, мечтателей? Джейми Ганн все равно не поймет — бесполезно даже пытаться ему объяснить. Чтобы понять, надо было это видеть.

— Ладно, урод, я пошел, — говорит Ганн и встает. — Что будешь делать на каникулах?

— Поеду к тете Лоре, наверно.

— Ну удачи тебе.

Джейми ведет себя по-человечески? Что это с ним? Еще одна странность этого странного дня.

* * *

Родителям учеников позвонили и сообщили о преждевременном начале каникул. Дэнни ждет тетю Лору в вестибюле. Смотрит на окна, забранные решетками. Зачем они тут? Чтобы никто не проник внутрь или не выбрался наружу? Сквозь стекло он видит спортивные площадки с раскисшей землей, за ними — высокую стену, окружающую территорию школу, а дальше все теряется в тумане.

Возбуждение не покидает его, он решает подождать тетю снаружи, выходит и останавливается на ступеньках. Наверно, прилив адреналина после взрыва еще не прошел. Может быть. Но он чувствует, что есть что-то еще, что куда-то его гонит, требует действий.

Скорее, Лора. Приезжай уже!

Наконец она влетает на дорожку к школе на своем стареньком «Ситроене» — колеса шуршат по гравию. Лора резко тормозит, втиснувшись впритирку между «скорой» и дорогущим «Ягуаром». Выскакивает из машины, бросает взгляд на дым, поднимающийся из-за школы, и, чуть приоткрыв рот от волнения, спешит к нему, перешагивая через пожарные шланги. Не думая о том, что вокруг люди и Дэнни может быть неловко, тетя кидается его обнимать. К своей роли опекуна Лора относится очень серьезно и изо всех сил стискивает племянника:

— Боже мой! Дэнни! Ты как?

— Цел и невредим, — отвечает он, высвобождаясь из тетиных объятий.

— Зачем тогда пластырь?

Она отстраняется, берет его за плечи и оценивающе оглядывает. Лора — мастер журналистских расследований, успешный, бесстрашный, всегда готовый взяться за самое трудное дело, но сейчас она выглядит непривычно растерянной. А ведь даже короткое тюремное заключение не выбило ее из колеи.

— Господи, минутой раньше — и…

— Ну все же хорошо, — говорит Дэнни. — Поедем скорее.

— Сейчас. Только скажу пару ласковых вашему безмозглому директору. Как его зовут?

— Мистер Керчер.

— Керчер? Отлично. Ты пока собери вещи.

— Тетя Лора! — кричит ей вслед Дэнни, но ее уже не остановить. Она настроилась задать жару директору и стремительно влетает в двери школы:

— Керчер, можно вас на минутку? Нет, я не могу подождать. Скажите спасибо, если мы не подадим на вас в суд за преступную халатность. Да во всех утренних газетах вы о себе такое прочитаете, что подавитесь своими кукурузными хлопьями!

Полная победа.

Керчер невольно делает шаг назад, а тетя Лора уже развернулась и идет к выходу. Вот теперь она снова похожа на себя — коробка с петардами, готовая взорваться при первой же возможности. Дэнни бредет собирать вещи и по пути размышляет: «Когда вернусь, наверно, достану из-под кровати афиши с мамой и папой. Но тогда всякие Джейми будут над ними насмехаться. А я еще к этому не готов. Нет, пусть лучше остаются на месте — свернутые, надежно спрятанные в картонных тубусах: мама стоит на натянутой проволоке* под самым куполом темно-синего шатра «Мистериума» и бросает вниз фейерверки. Под картинкой надпись: «Лили Ву в «Комнате чудес». И отличный, красивый плакат с отцом, исполняющим номер с горящей веревкой. Он в смирительной рубашке, пламя уже лижет его щиколотки, а отец, будто не замечая опасности, улыбается публике. «Великий Гарри Уайт, — гласит надпись, — спасется в любой ситуации».

Только это, как оказалось, неправда.

Дэнни складывает карты, книжки о фокусах и одежду в старый цирковой чемодан. Он такой же темно-синий, как шатер, и с такой же надписью «Мистериум». А под ней их логотип — глядящий из темноты белоснежный череп с порхающими вокруг него голубыми и красными бабочками. Отец как-то объяснил Дэнни, что это ванитас [Если хочешь лучше понять, что такое ванитас, посмотри фламандские натюрморты эпохи барокко. На них часто изображен череп среди цветов, фруктов и бабочек. Само название жанра ванитас произошло от библейского выражения «суета сует», по-латыни — vanitas vanitatum. (Здесь и далее примечания переводчиков).] — изображение предметов, напоминающих одновременно о смерти и о хрупкости жизни. Оно означает, что все меняется, все проходит. И однажды исчезнет совсем.

— Мы в шаге от небытия, Дэнни.

— Зачем тогда его сделали нашим логотипом?

— Потому что в этом-то и суть. Жить по-настоящему. Помнить, что каждая минута жизни — это счастье.

И сейчас Дэнни проводит пальцем по золотым буквам. Все непрерывно меняется. Может, было бы лучше, если бы у него были такие родители, которые ходят каждый день на работу, ругают за несделанные уроки, занимаются самыми обыкновенными вещами и того же ждут от тебя. Дэнни вздыхает. Может быть.

Он достает из нижнего ящика письменного стола толстый отцовский блокнот и кладет его в чемодан поверх одежды. Блокнот чуть меньше, чем лист A4, и набит рабочими записями, рисунками, газетными вырезками, фотографиями, схемами и списками. На обложке крупными печатными буквами написано: «Мистериум. Тайная книга освобождения».

Дэнни закрывает крышку и защелкивает замки. Бока чемодана пестрят наклейками из тех городов, где он побывал: Рим, Афины, Будапешт, Бордо, Лиссабон, Париж, Буэнос-Айрес, Сантьяго, Мюнхен и многие-многие другие — свидетели их бесконечного турне. И наконец последний, который он приклеил: Берлин. И после него пустота.

— Ну что, малыш Дэнни, ты готов? — весело спрашивает Лора, заглядывая в комнату. — Идем. У меня есть для тебя сюрприз.

3

Как получить хорошие места даром

По дороге назад в Кембридж Лора молчит. Дэнни видит, что она о чем-то размышляет: едва заметно наклоняет голову то в одну сторону, то в другую, очевидно, взвешивая варианты. Она прибавляет газу, чтобы обогнать колонну грузовиков, оборачивается и бросает взгляд на Дэнни.

— Так что за сюрприз? — спрашивает он.

— Ну, я подумала… как насчет смены декораций? Чтобы немного отвлечься. Я совсем увязла в своей гонконгской истории, — она натянуто улыбается и откидывает с глаз свои светлые волосы. — Мне, наверно, придется поехать туда раньше, чем я собиралась, и я подумала… что, если взять тебя с собой? Опять же неизвестно, начнутся ли занятия в школе вовремя. Лично я сильно в этом сомневаюсь.

— В Гонконг?

— Ну да. Ты же всегда хотел там побывать. Посмотреть на родину Лили, мир ее праху. Это может быть полезно.

— Даже не знаю…

С одной стороны, ему хочется просто отдохнуть. Как обычно, провести каникулы в тишине и покое, в окружении вещей, которые остались ему от «Мистериума». Хорошо было бы забиться в своей комнате в мансарде с биографией Гудини, смотреть на YouTube ролики с Дэвидом Блейном* и другими иллюзионистами, листать «Тайную книгу освобождения» и пытаться разгадать ее зашифрованные секреты.

С другой стороны, Гонконг — мамина родина. И чем просто отсиживаться, зализывая раны, может, лучше как раз куда-то поехать, что-то делать.

— Я думала, ты обрадуешься, — говорит Лора.

Да, путешествие — это возможность действовать, не сидеть на месте.

— И мне бы хотелось, чтобы ты со мной поехал. По правде говоря, бандиты, деятельность которых я сейчас расследую, немного меня пугают.

— И я буду тебе помогать?

— Господь с тобой! Ты будешь осматривать достопримечательности и отдыхать.

— Сам по себе?

— Да, конечно, тебе понадобится спутник, — задумчиво говорит Лора. Сейчас она разыграет свою козырную карту. — Телохранитель, если хочешь. Кто-то сильный, надежный. — У нее на губах появляется легкая улыбка. — Кто-то вроде… майора Заморы, например.

Но Дэнни и так уже догадался, о ком речь. В конце концов, этот карлик легко может поднять над головой мотоцикл — надежнее телохранителя и желать нельзя! На стене в комнате у Дэнни висят открытки, которые присылал ему Замора из тех мест, где работал. Виды Парижа, афинский Акрополь, фонтан Треви в Риме.