Джулия Филлипс
Исчезающая земля
Посвящается Алексу — моему дару
Действующие лица
ГОЛОСОВСКИЕ
Марина Александровна, журналистка из Петропавловска-Камчатского
Алена, ее старшая дочь
Софья, ее младшая дочь
СОЛОДЯКОВЫ
Алла Иннокентьевна, глава культурного центра села Эссо
Наташа, ее старшая дочь
Денис, средний ребенок и единственный сын Аллы Иннокентьевны
Лиля, младшая дочь
Ревмира, троюродная сестра Аллы Иннокентьевны
Лев и Юля, дети Наташи
АДУКАНОВЫ
Ксюша, студентка
Сергей (Чега), брат Ксюши, фотограф
Руслан, парень Ксюши
Надя, подруга Чеги
Мила, дочь Нади
РЯХОВСКИЕ
Николай Данилович, он же Коля, следователь
Зоя, его жена, в отпуске по уходу за ребенком
Саша, дочь Коли и Зои
ПРОЧИЕ
Оксана, специалист Института вулканологии
Макс, специалист Института вулканологии
Катя, сотрудник таможни в морском грузовом порту Петропавловска-Камчатского
Анфиса, секретарь в отделении полиции
Валентина Николаевна, администратор в начальной школе
Диана, дочь Валентины Николаевны
Лада, администратор на ресепшен в отеле Петропавловска-Камчатского
Оля, школьница
Август
Соня стояла босиком у кромки воды. Волны подкрадывались к ней и окатывали пальцы. Серая соленая вода гладила загорелую кожу.
— Дальше не ходи, — сказала Алена.
Вода отступила. Под сводом Сониной стопы вслед за волной побежали камешки: прибой уносил с собой гальку. Соня наклонилась и подвернула штанины; волосы, собранные в хвост, взлетели на макушку. Открылись потрескавшиеся корки ссадин на икрах: она до крови расчесала следы от комариных укусов. По упрямой осанке сестры Алена поняла: Соня ее не послушает.
— Даже не думай, — предостерегла она.
Соня стояла лицом к морю. Штиль, на воде едва заметная рябь; море похоже на лист железа. Там, где бухта открывается в Тихий океан, течение усиливается; Россия остается позади, впереди только большая вода, а здесь, у берега, тихо. Море принадлежало им двоим. Уперев руки в бока, Соня окинула взглядом бухту, горы на горизонте, белые огни военной базы вдалеке.
Галька под ногами у девочек — обломки валунов. Алена уселась на булыжник размером с походный рюкзак; у нее за спиной возвышалась отвесная стена Никольской сопки. С одной стороны вода, с другой — скала. Днем сестры гуляли вдоль берега, пока не набрели на это место. Бутылок нет, птичьих перьев тоже, и девочки решили остаться. Рядом опустились чайки, и Алена прогнала их, взмахнув рукой. Лето выдалось холодным и дождливым, но в этот августовский день стояла такая теплая погода, что можно было надеть футболку с коротким рукавом.
Соня сделала широкий шаг вперед; пятка утонула в каменистой крошке.
Алена подскочила на месте:
— Я кому говорю? Нельзя!
Сестра сделала шаг назад. Над ней пролетела чайка.
— Что ты за неслух такой?
— Я не неслух.
— Ты никогда не слушаешься.
— Слушаюсь, — возразила Соня и отвернулась. Алену в сестре раздражало все: раскосые глаза, тонкие губы, острый подбородок, даже кончик носа. Ей восемь, но выглядит она на шесть. Алена на три года старше, и она тоже выглядит младше своих лет, но Соня совсем миниатюрная: тоненькие ручки, ножки, хрупкое тело. Она и ведет себя иногда как маленькая. Например, в изножье кровати рядком посадила мягкие игрушки, любит воображать себя знаменитой балериной и не может уснуть ночью, если хоть краем глаза увидит по телевизору какой-нибудь кадр из ужастика. Мама балует ее. Соня младшая, а значит, имеет право оставаться ребенком всю жизнь.
Уставившись в одну точку на обрыве высоко над Алениной головой, Соня подняла одну ногу над водой, вытянула носок и поставила руки над головой в пятую позицию. Поднялась на полупальцы и замерла. Алена поерзала на камнях. Мама всегда хотела, чтобы старшая дочь брала с собой сестру, когда идет в гости к подружкам, но Алена этого не делала из-за таких вот Сониных выкрутасов.
Все летние каникулы они провели вместе. Алена учила сестру делать перевороты назад с опорой на руки на парковке за домом, мокрой после дождя. В июле они сорок минут ехали на автобусе до зоопарка, а там сквозь решетку совали карамельки в вольер жадному козлу. Козел вращал узкими зрачками. Потом Алена просунула молочную карамельку в обертке в вольер с рысью; кошка зашипела, и девочки отпрянули. Карамелька осталась лежать на цементном полу. Вот и весь зоопарк. Если утром перед уходом на работу мама оставляла девочкам деньги, они ходили в кино, а после сеанса покупали один на двоих блин с бананом и шоколадом в общепите на втором этаже. В основном же они целыми днями слонялись по городу, любовались дождевыми облаками и солнечными бликами. На лицах постепенно появлялся загар. Девочки гуляли, катались на велосипедах или сидели на берегу.
Соня балансировала на одной ноге, Алена глядела на берег. Вдалеке показался человек.
— Кто-то идет, — сказала старшая сестра. Соня плюхнула одну ногу в воду и подняла другую. Может, ей плевать, что кто-то увидит, как она дурачится, но Алене, ее вынужденной спутнице, не все равно. — Хватит, — велела она. К горлу подкатила горячая волна, и девочка повысила голос: — Перестань!
Соня перестала.
Человек, шедший вдоль берега, пропал. Наверняка нашел местечко, где присесть. Все Аленино недовольство, поднимавшееся внутри, схлынуло, как вода из ванны, когда открываешь сливное отверстие.
— Скучно, — пожаловалась Соня.
Алена прислонилась спиной к скале, нащупав плечами твердую поверхность; камни холодили затылок.
— Иди сюда, — позвала она. Соня вышла из воды, выбирая, куда ступить, и села у Алены под боком, согнув колени. Камешки скрипнули. Ветер остудил Сонину кожу, и она стала холодная, как галька под ногами.
— Хочешь, расскажу историю? — предложила Алена.
— Да.
Старшая сестра посмотрела на дисплей телефона. Нужно успеть домой к ужину, но еще нет и четырех часов.
— Знаешь про поселок, который смыло волной?
— Нет.
Хотя Соня никогда не слушалась, слушала она всегда очень внимательно. Сестра вскинула голову и сосредоточенно поджала губы.
Алена махнула рукой влево, туда, где возвышались скалы. Справа располагался центр города, там девочки гуляли сегодня днем, а слева границу бухты очерчивали черные силуэты старых кораблей.
— Тот поселок стоял вон там.
— В Завойко?
— За Завойко. — Девочки сидели у подножия Никольской сопки. Если пойти вдоль берега, то увидишь каменистый склон сопки, а за ним друг на дружке громоздятся прямоугольники многоэтажек. Пятиэтажные дома советского времени из бетонных блоков. Деревянные остовы развалившихся домов. Стеклянная желто-розовая высотка с рекламным баннером об аренде помещений под офисы. Город длится до района Завойко, это последний участок суши, а за ним — вода. — На краю обрыва, где бухта выходит в океан.
— Большой был поселок?
— Да нет, домиков пятьдесят. Там жили солдаты, их жены и дети. Это случилось давным-давно, после Великой Отечественной войны.
Соня задумалась.
— А школа там была?
— Да. А еще рынок, аптека, почта и все такое. — Алена живо представила себе этот поселок: деревянные срубы, резные наличники, выкрашенные в бирюзовый цвет двери. — Сказочная деревушка. В центре реял флаг, а на площади местные жители оставляли свои старомодные машины.
— Ясно, — ответила Соня.
— Однажды утром жители городка готовили завтрак, кормили своих кошек, собирались на работу, как вдруг земля у них под ногами задрожала. Землетрясение! Да такое сильное, какого никто и припомнить не мог. Стены ходят ходуном, бьется посуда, мебель…
Алена оглядела каменистый берег: нет ли какой выброшенной морем ветки, чтобы ее сломать для наглядности?
— …Мебель трещит. Дети кричат в колыбельках, а матери не могут ничем им помочь. Даже подняться на ноги не могут! Это было самое мощное землетрясение на полуострове.
— Их всех завалило? — предположила Соня.
Алена покачала головой, камень больнее вонзился ей в затылок.
— Слушай дальше. Через пять минут землетрясение прекратилось. Для жителей поселка эти минуты тянулись целую вечность. Когда все закончилось, младенцы плакали, а взрослые радовались. Они ползли навстречу друг другу и обнимались. Пусть на дороге трещины, пусть провода порваны, главное — все живы. Они лежали на полу в обнимку, как вдруг через дыры на месте выбитых окон увидели тень.
Соня не мигала.
— Волна в два раза выше их домов надвигалась на берег.
— На Завойко? — переспросила Соня. — Быть такого не может. Слишком высоко.
— Говорю же, поселок стоял за Завойко. Землетрясение было таким мощным, что даже в Гималаях почувствовали толчки. А в Австралии прохожие натыкались друг на друга и спрашивали: «Это вы на меня налетели?» Вот как сильно тогда тряхнуло.
Соня молчала, и Алена продолжила рассказ:
— Землетрясение оказалось таким мощным, что в океане поднялась волна высотой двести метров, и она… — Старшая девочка вытянула руку в сторону моря и будто смахнула что-то с горизонта.
Ветерок обдавал холодом голые руки. Вокруг кричали птицы.
