Эмма повернулась к кучеру, чтобы забрать яйца, затем улыбнулась Софи и направилась к черному ходу.

— Не так быстро, дорогая, — сказал Алекс, неожиданно появляясь рядом с ней. — Позвольте, я их отнесу.

— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. Если на кухне узнают про Чарли, им это не понравится.

— Чепуха, — возразил Алекс и тут же забрал у Эммы яйца с уверенностью человека, привыкшего к тому, чтобы его приказы исполнялись.

Эмма почувствовала, что ее охватывает отчаяние. Если герцог проводит ее в дом, там начнется бог знает что и Белл, которой он, несомненно, уже был представлен, назовет ее по имени.

— Пожалуйста. — Она умоляюще взглянула на Алекса. — Прошу вас, уйдите, иначе у меня будут неприятности.

Алексу показалось, что он увидел в ее глазах подлинный страх, и он снова подумал, что, вероятно, с ней плохо обращаются.

— Хорошо. Было приятно с тобой познакомиться, Мег.

Крепко прижимая к себе сумку с яйцами, Эмма побежала к черному ходу, ощущая спиной жаркий взгляд своего провожатого.

Когда она наконец появилась на кухне, у нее было ощущение, что она вырвалась из чистилища.

— Эмма, где ты была так долго? — строго спросила Белл. — Мы все страшно волновались за тебя.

Эмма со вздохом положила сумку с яйцами на стойку.

— Давай обсудим это позже, сестрица…

Она внимательно вглядывалась в лица слуг, откровенно глазевших на нее.

— Ладно, — согласилась Белл. — А сейчас мы пойдем наверх.

Эмма чуть не застонала. Внезапно она ощутила страшную усталость: в голове у нее гудело, к тому же она не знала, что делать с этими чертовыми сережками, и все это привело к тому, что она снова потеряла сознание.

Глава 3

Алекс стоял перед дверью черного хода Блайдон-Мэншн. Хотя ему не раз доводилось встречать графа и графиню Уэрт на светских вечерах, он понимал, что слишком мало их знает. Тем более Алекс не имел понятия об их семейном укладе, образе жизни и его пугала мысль о том, что Мег могут наказать или даже побить. Он испытывал сильное побуждение зайти на кухню Блайдонов и убедиться, что с ней обходятся должным образом: как с героиней, каковой она и была в его глазах. Раздраженный мерой своего интереса к девушке, Алекс вздохнул. Он вовсе не был уверен, что Мег полностью оправилась от последствий падения. Ему очень хотелось заключить Мег в объятия, отнести в ее комнату и уложить в постель; если бы ему удалось уложить ее в постель, он едва ли ограничился бы созерцанием и не попытался улечься с ней рядом.

— Брат! — Софи высунула голову из окна коляски. — Чего ты ждешь?

Алекс с трудом отвел глаза от дома.

— Ничего, Софи, решительно ничего. Просто немного беспокоюсь о Мег. Думаешь, с ней все будет в порядке? Что за люди эти граф и графиня Уэрт?

— О, они прелестны. Я несколько раз встречала их на вечерах, и у меня осталось от них самое хорошее впечатление.

— Я тоже их встречал, но они не показались мне образцом добродетели.

Софи вздохнула:

— Если бы ты провел на вечере хоть одну минуту, ты бы убедился, что Уэрты — чудесные люди, очень добрые и ничуть не нудные. Мама очень привязана к леди Уэрт, и они не реже чем раз в две недели пьют вместе чай. Не думаю, что стоит волноваться за Мег, раз она служит в этом доме.

— Надеюсь, ты права. Мы многим ей обязаны, и наименьшее, что можем сделать, — это позаботиться о ее благополучии.

— Согласна, дорогой братец. Я на этой же неделе навещу леди Уэрт и расскажу ей, как отважная девушка спасла Чарли. Уверена, она не допустит, чтобы такая храбрость осталась невознагражденной.

Алекс взобрался в карету и устроился на мягком сиденье.

— Хорошая мысль, Софи.

— Разумеется, я уже сегодня вечером навестила бы ее, но думаю, не стоит этого делать.

— А куда ты собираешься вечером?

— Право же, Алекс, ты должен помнить о том, что происходит в обществе. Леди Уэрт устраивает сегодня большой прием: уверена, что ты тоже приглашен. Пойми, если ты не начнешь бывать в обществе…

— Прошу, избавь меня от еще одной проповеди. Я уже слышал их не раз, и мне это неинтересно.

Софи бросила на брата раздраженный взгляд.

— Но не можешь же ты вечно оставаться холостяком! Все, чем ты занят, — это кутежи с приятелями, точно такими же плутами.

Алекс ответил лукавой улыбкой:

— Право же, Софи, я ничуть не обойден вниманием женского общества.

— Смотря что понимать под женским обществом! — Софи даже стала заикаться от негодования. — Ты это говоришь, только чтобы позлить меня. И пожалуйста, никогда не упоминай об этих женщинах в моем присутствии!

— Женщины как женщины. — Герцог добродушно усмехнулся. — Они ничего от меня не хотят, кроме пары побрякушек, и именно поэтому я провожу с ними время в постели. По крайней мере они честны и не скрывают своих меркантильных устремлений.

— Опять ты за свое! Ненавижу разговоры о твоих знойных интрижках! Право, Алекс, я как-нибудь надеру тебе уши!

— Прекрати, Софи: мы оба знаем, что ты любишь слушать о моих так называемых знойных интрижках, но слишком жеманна и чопорна, чтобы признаться в этом.

Устав спорить, Софи упала на подушки сиденья, Алекс совершенно прав: она любит слушать о его похождениях и любовных интригах. И все же Софи не желала доставлять ему удовольствие, признав это. К тому же ей надо было и дальше вести наступление на брата и убеждать его жениться.

Она сделала последнюю попытку:

— Алекс, ты нуждаешься в наследнике, разве я не права?

Герцог беспечно улыбнулся:

— Я физически вполне способен зачать сына даже через десять или пятнадцать лет, но, если хочешь, скажу тебе имя и адрес своей нынешней любовницы. Уверен, она успокоит тебя насчет моих мужских способностей.

— Мама, а что такое мужские способности? — послышался рядом тонкий голосок Чарли.

— Придет время — узнаешь, — успокоила сына Софи. — А тебя, брат, заклинаю: пожалуйста, следи за своей речью при ребенке. Теперь весь следующий месяц мальчик будет рассказывать всем нашим горничным о твоих мужских способностях.

В ответ Алекс только рассмеялся:

— Ладно, обещаю уберечь наших горничных от опасности стать жертвами плотских вожделений, а ты будь хорошей девочкой и расскажи, что это за грандиозный бал намечается сегодня вечером.

Брови Софи взметнулись вверх:

— Неужели ты заинтересовался светской жизнью?

— Просто хочу побольше разузнать о Мег и проверить, все ли с ней в порядке. Приду туда минут на пятнадцать, и только.

— Леди Уэрт собирается представить обществу свою американскую племянницу, — пояснила Софи. — Я слышала, что бал и в самом деле будет грандиозным.

— В таком случае почему ты хочешь им пренебречь?

— Какая досада, что я снова жду ребенка…

— Ах, детка, это же замечательно! — воскликнул герцог, и его лицо осветилось искренней улыбкой. Он порывисто заключил сестру в объятия, после чего быстро отстранился и выглянул в окно.

— Вот мы и приехали, — сказал он, когда карета остановилась перед домом Софи. — Береги себя, сестра, и не позволяй никому тебя утомлять.

Герцог поцеловал сестру в щеку и похлопал ее по руке. Софи оперлась на руку Алекса, и он помог ей выйти из коляски.

— А знаешь, дорогой, — заметила Софи, — из тебя получился бы примерный муж и отец. Дело лишь за тем, чтобы найти подходящую женщину.

Герцог скрестил руки на груди:

— На сегодня с меня достаточно нравоучений, к тому же мне надо подготовиться к этому чертову балу… — Махнув сестре рукой, он сел в экипаж и приказал кучеру ехать на свою холостяцкую квартиру.

Когда Эмма снова открыла глаза, то обнаружила, что она лежит в постели поверх покрывала. Боль в голове почти прошла, но зато теперь у нее болело бедро.

Белл с книгой в кожаном переплете свернулась калачиком на соседнем стуле.

— Привет, кузина! — радостно воскликнула Белл, как только заметила, что Эмма не спит. — Ну и напугала ты нас! — Она быстро преодолела короткое расстояние и примостилась на краю кровати.

Эмма поднялась на локтях, чтобы лучше видеть Белл.

— А что случилось?

— Ты потеряла сознание, только и всего.

— Опять?

— Опять!

— Ну, в первый раз я, собственно, ничего не теряла — это было что-то вроде удара по голове.

— Что?

— Я упала и ударилась головой, — поспешила пояснить Эмма.

— Боже! А теперь с тобой все в порядке?

— Надеюсь, да. — Эмма осторожно потерла быстро увеличивающуюся шишку над правым ухом. — Как я здесь оказалась? Сперва была на кухне, а потом…

— Потом мы перенесли тебя сюда.

— Перенесли?

— Кухарка помогла мне.

— Господи! — Эмма поморщилась, представив, как кухарка тащит ее по лестнице. — Как это все неприятно…

— Мэри и Сьюзи тоже помогали, — добавила Белл.

Совершенно уничтоженная, Эмма рухнула на кровать, будто хотела спрятаться среди объемистых перин.

— По правде говоря, это оказалось вовсе не трудно, — продолжала Белл, не замечая смущения кузины. — Сначала мы завернули тебя в одеяло, потом я взяла за плечи, Кук — за ноги, Мэри и Сьюзи поддерживали по бокам.

— А я?

— Ты производила какие-то странные звуки, когда мы добрались до второй лестничной площадки, но, несомненно, и тогда оставалась без сознания.

— Странные звуки?

— Ну, возможно, это было связано с тем, что, когда мы поворачивали за угол, ты ударилась бедром о балюстраду.

— А твоя мать?

— Мы ничего ей не сказали, — заверила Белл.

— Но она, вероятно, слышала шум.

— Да, и пошла меня искать, как только мы уложили тебя в постель.

— Что потом?

— Я сказала ей, что ты упала в обморок.

— Упала в обморок? — Глаза Эммы недоверчиво расширились.

— Ну, от возбуждения в предвкушении твоего первого бала, — хихикнула Белл.

— Какая нелепость: я никогда не падаю в обморок!

— Знаю.

— И тетя Кэролайн это знает. Интересно, поверила она или нет?.. — Эмма вздохнула. — Ну что за нелепый день! И что ты читаешь, ради всего святого?

— «Конец — делу венец» Шекспира. Так было проще дожидаться, пока ты очнешься.

Эмма вздохнула:

— Думаю, тебе не терпится узнать, что случилось.

— По правде сказать, да, но если ты не хочешь рассказывать… — Белл раскрыла том в кожаном переплете и снова принялась за чтение. — Ты же знаешь, что у меня полно времени, — добавила она, бросив выразительный взгляд на Эмму. — Я решила прочесть Шекспира в полном объеме: сначала все пьесы, а потом все стихотворения.

— Ты это серьезно?

— Совершенно. Я собираюсь читать их в алфавитном порядке.

— И тебя не пугает то, сколько времени это займет?

— Нисколько. Все равно, учитывая обстоятельства, мне придется много времени проводить возле твоей постели.

Эмма прищурилась:

— Что ты имеешь в виду?

— А вдруг ты снова потеряешь сознание…

— Уверяю тебя, на ближайшее будущее у меня нет таких планов.

Белл улыбнулась:

— Верю, но если ты не расскажешь мне, что случилось, я сама прибегну к насилию.

Час спустя Эмма сидела за туалетным столиком и, морщась, наблюдала за тем, как горничная Мег, суетясь, делает ей прическу. Белл, сидя рядом, подвергалась такой же мучительной процедуре.

— Не думаю, что ты рассказала мне все, — заметила Белл.

— И тем не менее… — Эмма вздохнула. — Я выхватила маленького мальчика из-под колес экипажа. Потом и ударилась головой.

— А что это за сережки?

— Мать мальчика дала их мне, потому что приняла меня за горничную. Завтра я верну их ей.

— И все же ты что-то утаиваешь.

— Что, скажи? Спасла мальчика, получила в награду сережки. Точка.

— Ты отсутствовала целый час! Между спасением мальчика и сережками что-то должно было случиться!

— Неужто ты полагаешь, что за это время меня обесчестил какой-нибудь таинственный незнакомец?

Тут Эмма почувствовала себя немного виноватой: она так и не решилась рассказать Белл о своем странном приключении с герцогом Эшборном. Причина была в том, что этими подробностями она желала владеть единолично и не поверять их никому, даже Белл.

— Потрясающе! Тебе подарила серьги сама графиня Уайлдинг. — В голубых глазах Белл заплясали смешинки. — Я довольно хорошо знаю Софи: она ненамного старше нас с тобой. Моя мама дружна с ее матерью; когда они услышат о происшествии, обе будут изумлены, хотя, возможно, лучше вообще ничего не говорить им об этом. И все же я не могу поверить, что Софи подарила тебе эту драгоценность, чтобы обеспечить твое будущее, в то время как со своим состоянием ты могла бы купить или продать всех нас.

— А по-моему, ничего особенного. — Эмма пожала плечами. — Просто она подумала, что я горничная.

— Знаю, но… Интересно будет видеть лицо Софи, когда она войдет в бальный зал и увидит «посудомойку» во всем великолепии. Право же, кузина, это с твоей стороны даже жестоко: графиня может расстроиться.

— Во-первых, она чуть не потеряла сына, а во-вторых, не тебе называть меня жестокой.

— Но разве не ты королева всех розыгрышей, та самая девушка, что послала бедному Неду любовную записку от Клариссы Трент?

Эмма подавила улыбку.

— Право же, не стоило из-за этого поднимать такой содом.

— Ты совершенно права. — Белл назидательно подняла палец вверх. — И этого бы не случилось, если бы Нед не был так безнадежно влюблен.

— Но откуда мне было это знать? Я еще не вступила в свет и не могу быть в курсе самых свежих сплетен. Ладно, хватит об этом. Я уже поняла: никакого вмешательства в личную жизнь Неда. Теперь скажи мне, почему Софи сегодня не будет?

— Точно не знаю. Возможно, потому, что ее муж уже несколько месяцев пропадает в Вест-Индии — у него там дела. Думаю, она по нему скучает, ведь этот брак заключен по любви. — Белл вздохнула. — Все к лучшему: вряд ли ты хочешь видеть ее изумленное лицо.

— Да уж, увидеть меня нынче вечером было бы для бедняжки потрясением на всю оставшуюся жизнь. Думаю, будет лучше, если завтра утром я нанесу ей визит.

— Вероятно, ты права. Если позволишь, я поеду с тобой. Такое развлечение нельзя пропустить!

— Конечно, ты можешь поехать.

— Перестаньте трясти головой! — внезапно завопила Мег. — А иначе мы провозимся весь день и всю ночь и вы пропустите бал.

— Принимая во внимание мое состояние, это было бы неплохо, — пробормотала Эмма, однако природное любопытство пересилило боль. — Почему бы тебе не рассказать мне побольше о Софи? — попросила она.

— Софи? — Белл задумалась. — Она очень милая, но слишком много говорит. Тем не менее, они с мужем очень любят друг друга, и она ужасно по нему скучает.

— У нее есть еще родственники?

Белл приподняла бровь.

— Только мать и брат.

— Неужели?

— Да. Думаю ему сейчас около тридцати. Он невероятно красив: густые черные волосы и самые зеленые глаза, какие мне только доводилось видеть.

Внезапно Эмма ощутила волнение, но усилием воли подавила его. Высокомерный и самонадеянный хам — вот кто он. И не важно, что его поцелуй стал для нее самым главным событием с момента приезда в Лондон.

— Похоже, Белл, ты им очень интересуешься? — сказала она осторожно.

— Герцогом Эшборном? Не надо так шутить. Красивый проходимец, он, безусловно, опасен, однако он никогда не общается с леди, только с женщинами низкого происхождения. По правде говоря, я его едва знаю, но слышала, что по всей Англии этот ловелас разбил сердца множеству женщин.

— Звучит интригующе.

— Не то слово! У родителей случился бы припадок, если бы я проявила к нему интерес. Герцог — убежденный холостяк и не женится еще долгие годы. А если и женится, то на какой-нибудь глупенькой девочке. Когда она произведет ему наследника, он сразу забудет о ней.

— О! — Эмма почувствовала, что настроение мгновенно упало.

— Сегодня он точно не появится, я в этом уверена. Он, конечно, приглашен. Эшборна приглашают на все вечера, но он на них никогда не присутствует, да ему это и ни к чему: у него десятки любовниц в Лондоне из числа дам полусвета. Уверена, ты не захочешь с ним знакомиться: у него всегда мрачная мина, и он способен откусить тебе голову, едва ты перемолвишься с ним парой слов.

— Надо же! Судя по тому, что ты рассказываешь, это крайне неприятная личность.

Белл пожала плечами:

— Он просто до неприличия богат и до неприличия красив, а светские вечера ненавидит потому, что не хочет притворяться. Большинство моих подруг он просто выводит из себя, поскольку не позволяет заманить его к брачному алтарю.

— Должно быть, герцог обладает недюжинной силой воли, если способен отражать такие атаки, — смеясь заметила Эмма.

— Да уж, он всегда умеет добиться своего.

— А почему все пытаются найти ему пару?

— Из-за титула — он ведь все-таки герцог и к тому же несметно богат. Если бы ты увидела его собственными глазами, ты поняла бы меня: он положительно источает силу. Это человек особой породы.

— Белл! — Эмма удивленно посмотрела на кузину. — Твоя мама упала бы в обморок, если бы услышала то, что ты говоришь.

— Мама падает в обморок не чаще тебя.

— В таком случае ей как раз пора меня догонять, — невесело усмехнулась Эмма.

И все же она вздохнула с облегчением, узнав, что Алекс не появится на сегодняшнем балу. У нее все еще болела голова, и она опасалась, что в этом состоянии не выдержит еще одной встречи с ним.

Глава 4

— Эшборн! Ну и сюрприз! Не могу поверить, что вижу твою уродливую рожу!

Через бальный зал Блайдон-Мэншн к герцогу приблизился Уильям Данфорд, один из его ближайших друзей во времена, когда они оба учились в Оксфорде.

Данфорд с чувством похлопал друга по спине:

— Что ты здесь делаешь? Я думал, ты категорически против подобных сборищ.

— Разумеется, против, вот почему у меня нет намерения оставаться на этом славном маленьком банкете более десяти минут.

Алекс говорил небрежным тоном, но его бурный темперамент готов был вот-вот прорваться. Не успел он войти в зал, как в нем воцарилась тишина, вызванная появлением гepцога Эшборна в элегантном вечернем костюме.

Нервные мамаши тут же потребовали от своих дочерей, чтобы те клятвенно им пообещали держаться подальше от этого плута, хотя втайне надеялись, что он одарит вниманием их дочерей. Те же, у кого не было дочерей на выданье, тотчас расступились, уступая герцогу дорогу.

Алекс вздохнул. У него не хватало терпения принимать участие в бесцветной светской болтовне. Единственное, чего он хотел, — найти Мег и, убедившись, что с ней все в порядке, удалиться. Любовница уже ждала его в уютном особняке, и Алекс предвкушал долгую сладкую ночь с ней.

Пока же он приготовился выдержать полчаса скуки, однако встреча с Данфордом несколько облегчила положение: по крайней мере, появилась надежда на приличный разговор.

Данфорд не был таким плутом, как Алекс, но по многим качествам приближался к нему, однако большая часть светского общества прощала его проделки, потому что он был непобедимо очарователен. Алексу никогда не удавалось полностью следовать примеру друга; приятели признавали его приветливость, но не прощали того, что герцог Эшборн не отличается терпимостью по отношению к обществу. Алекс редко снисходил до того, чтобы скрывать скуку, когда его вовлекали в разговор с кем-либо, кого он находил неинтересным. Ходили слухи о том, что не одна леди стремительно убегала от него в ужасе, терроризированная его суровостью.

— Скажи, Эшборн, — на лице Данфорда появилась усмешка, — почему ты оказался здесь?

— Ах, право же, — пробормотал Алекс, — я и сам не знаю.

Он прибыл на бал часом раньше и в течение этого времени изучил весь дом, потревожив немало лакеев, горничных, а также одну уединившуюся парочку. Тем не менее, он не обнаружил ни малейших признаков Мег. В бальном зале служанки тоже не было. Алекс уже готов был сдаться и прекратить поиски, когда его окликнул Данфорд: