От пара в глазах помутнело. Я опустилась на плитку, обхватила колени руками. Ничего не исправить, ничего…

— Ари?

Я вздрогнула от голоса за дверью и выключила воду. Джерад… Казалось, он помог мне, но… Кто я без Стивена?

Вновь надев спортивный костюм, я вытерла волосы и вернулась в гостиную. Кожа горела, глаза щипало. Непривычно холодный воздух.

— Я завтра съеду…

— Не надо. — Джер коснулся моего плеча. — Я буду спать на диване. Зови, если что. — Он попытался обнять, я увернулась и кивнула.

Ложная надежда отвратительна. Но вернуться в квартиру, подаренную Стивеном, я не могла: много счастливых воспоминаний, они доведут меня до безумия. Понадобится пара дней, чтобы найти жилье, и я пережду их здесь, не стесняя в маленьком лофте Эмилию и Джеймса.

Проигнорировав любопытный взгляд Андерсона, я ушла в спальню и рухнула на постель. Моя логика проста — все проблемы решаемы через постель. Каждый думает в меру своей испорченности, но я про сон.

Двуспальная кровать занимала почти все пространство. Рядом с дверью шкаф, в углу две гитары и стеллажи с CD-дисками. На тумбочке книги: «Герой нашего времени» Лермонтова, «Преступление и наказание» Достоевского, «Анна Каренина» Толстого. Но самая потрепанная — «Портрет Дориана Грея» Уайльда.

Я усмехнулась. «В нашей жизни не осталось ничего красочного, кроме порока» [«Портрет Дориана Грея», Оскар Уайльд.].

Задернув жалюзи, чтобы пронырливый фонарь не светил в комнату, я спряталась под одеяло и вновь дала волю слезам. После сна всегда легче.

Но станет ли мне когда-нибудь легче?

Стивен

Плати, Рэтбоун. Плати за эгоизм, идиотизм, вспыльчивость. За все приходится платить, и ты не особенный. Думай, как исправить ошибки. Но стоит ли бороться за Ари? Она предала меня, выбрав наркотики и Джерада.

Я проследил за тем, как Ари села в «Порше». Блеснула вспышка — скоро скандальной новостью запестрят интернет-издания и фан-странички. Марти до потолка прыгнет: «Она ушла от солиста к гитаристу — сенсация!» Интересно, что Марти подумает, когда узнает: Grape Dreams больше не бывать в полном составе. Фанаты взбунтуются, это точно. Но я не представлял, как вести дела с гребаным Джерадом Андерсоном.

Я понимал: виноват сам. Но Джерад… В голове не укладывалось. Я винил его за подлость, а себя — за доверчивость. Мне все говорили, она говорила: ему нельзя доверять. Отчего же сама поверила?

Ты был первым, кто сказал,
Что у нас не все в порядке.
Ты был первым, кто солгал,
Когда все стало рушиться.

Трясло. Колотило. Нестерпимо хотелось напиться или что-нибудь сломать. Я покрутил телефон: порывался позвонить Ари и умолять ее вернуться… Но знал, она не станет меня слушать. Не теперь, когда Джерад все перевернул. Черт возьми, а он предупреждал меня о Софи! Говорил, что Ари будет больно, если я не порву все контакты с моделью!

Конец ознакомительного фрагмента