А теперь, когда наша небольшая конференция закончилась…

Улыбка Дельфины стала открыто презрительной, но усмешка Дэвида не содержала иронии, только своего рода беспомощное удивление. На сей раз миссис Вассилу не спустила высокомерного взгляда с Дельфины.

– Следующую неделю или две я сама буду выписывать счета, – спокойно сказала она. – Больше не хочу, чтобы ошибки – или назовем их недоразумениями – исходили из офиса.

С этим она поднялась и совершила свой королевский выход, а Дельфина в ярости обернулась к Ирэн.

– Она обращается со мной так с самого вашего приезда! – воскликнула она. – Подталкивает к увольнению! Я бы так и сделала, прямо сейчас, если бы не ребенок на руках!

– Перестань, Дельфина. – Дэвид говорил дружески, но решительно. – Слушай! Мне спешно надо по делу в Кирению. Принеси свою тетрадь для стенографирования, и поедем. Пожалуйста, скорее.

– Это просто предлог увести меня, пока я не познакомила Ирэн с правдой.

Управляющий игнорировал ее слова:

– Я сказал «спешно». Значит – пять минут. А теперь иди.

Она ушла, и Дэвид повернулся к Ирэн.

– Будьте терпеливы с Дельфиной, – попросил он и в который раз заметил: – Она – комок нервов.

– Знаю. Похоже, поэтому ведет себя так по-дурацки, не по отношению ко мне, это не имеет значения, но к моей бабушке. Если бы я обращалась с моими лондонскими предпринимателями с такой неприкрытой дерзостью, меня бы выгнали взашей.

– В этом я не сомневаюсь. Но на нашем небольшом острове общество тесно сплочено, десятиюродные братья часто считаются родственниками. И есть личное. Прежде чем уволить Дельфину, миссис Вассилу подумает о благополучии маленького Тео. – Бог знает, я не хочу, чтобы она потеряла работу, – резко ответила Ирэн.

– Об этом не волнуйтесь. В пути я поговорю с ней. Дайте ей возможность проявить доброту. Это должно заставить ее встряхнуться. – И затем он добавил кое-что, что Ирэн совсем не находила приемлемым. – Должен сказать, что она мне очень предана. Решительно поддерживает в вопросе введения дополнительной платы за модернизированные комнаты. Великодушие вашей бабушки временами граничит с безумием.

– Бабушка умнее вас, Дэвид, – напряглась Ирэн. – Так или иначе, я лояльна прежде всего к ней. Назовите меня подлизой, если хотите!

Она не уловила его ответ. Послышались шаги Дельфины, и, предпочитая с ней не встречаться, Ирэн скрылась в офисе.

Ирэн чувствовала раздражение. Почему Дэвид приплел сюда какую-то преданность? Верно, она еще мало знала финансовое положение «Гермеса». Но бабушка успешно управляла гостиницей задолго до появления Дэвида – хотя более скромной и старомодной. Ирэн имела все основания верить в нее и разделяла ее симпатию к пожилым пенсионерам, которые не могли, как ни пытались, растянуть свои пенсии для оплаты своего проживания в «Гермесе» по более высоким ценам.

Усталая и злая, она обрадовалась, когда поздно вечером ей позвонил Андреас, чтобы подтвердить дату открытия нового клуба в Никосии и удостовериться, что она окончательно приняла его приглашение.

– Надо посоветоваться с бабушкой. Но вы абсолютно уверены, что мы не останемся вдвоем, Андреас?

Он лукаво рассмеялся:

– А разве это было бы не прекрасно? Мне бы понравилось. Однако на этом архаичном островке, где девушки должны советоваться с бабушками перед принятием приглашений от поклонников, отвечу одно: «Твердо уверен».

– Я могу сказать ей, что поедет ваша сестра с мужем? И другие друзья тоже будут на вечере?

– Конечно.

– Очень хорошо, я пойду и спрошу ее. И перезвоню минут через десять.

Когда Ирэн повесила трубку и вернулась в гостиную к бабушке, то с легкой насмешкой подумала, что жизнь на Кипре в самом деле отличается от лондонской. В глазах молодой девушки тетя Этель имела одно большое достоинство – совершенно не интересовалась ее занятиями, если она входила тихо и гасила за собой свет. Тетя Этель не хотела делить гостиную ни с кем, – курящий в углу дядя Герберт не в счет, – чтобы без помех сосредоточиться на конкурсах, которые обязательно принесут такие желанные призы: бытовую технику, автомобиль и еще что-нибудь, если только она будет настойчива, конечно.

Миссис Вассилу задумчиво выслушала внучку и спросила:

– Что насчет транспорта? Не допущу, чтобы поздно вечером – да и в любое время – моя внучка ехала одна в автомобиле с молодым человеком. У киприотских мужчин горячая кровь, твой привлекательный друг, Андреас Николаидес, я уверена, не исключение.

– Он достаточно долго отсутствовал на Кипре, чтобы его кровь немного остыла, – улыбаясь, заметила Ирэн. – Однако третьи лица не помешают. И я скажу ему, что это обязательное условие.

Она направилась к телефону за гарантией Андреаса, которую он дал, отпустив пару шуток, и вернулась к бабушке с улыбкой на губах.

К своему удивлению, Ирэн увидела там Дэвида со стаканом «Коммандери», который он только что налил по предложению бабушки, и, к своей досаде, залилась краской.

– Ну, моя дорогая, ты договорилась с молодым человеком? – Госпожа Вассилу подала ей стакан с, очевидно, своим любимым вином.

Чувствуя на себе острый взгляд Дэвида, Ирэн сказала со всей возможной непринужденностью:

– Да, все улажено. Клуб открывается в субботу вечером, Андреас, его сестра и зять заберут меня в восемь часов.

– Ваш друг Андреас обошел меня на финише! – Ирэн подумала, что Дэвид тоже не смог говорить так небрежно, как хотел. – Я собирался просить вас пойти со мной, то есть если кириа Вассилу отпустит нас в субботу.

– Конечно отпущу. Отелю полезно, если я иногда лично пройдусь по нему и поработаю. – Она посмотрела на Ирэн. – Полагаю, ты слишком тесно связана с этим молодым человеком, чтобы бросить его и отправиться на праздник с Дэвидом?

– Разумеется, – быстро сказал Дэвид. – В любом случае Николаидес, несомненно, танцует намного лучше меня.

– Мой дорогой Дэвид, вы слишком чувствительны. Небольшая хромота не мешает вам танцевать. – Бабушка повернулась к Ирэн. – Он – один из лучших танцоров острова. Всего год назад выиграл кубок в Лимасоле.

Прежде чем заговорить снова, Дэвид посмотрел стакан на свет, словно больше интересуясь желтовато-коричневым вином, чем беседой.

– Особенно хороший сбор, – заметил он. Затем, опуская стакан, врастяжку произнес: – Кроме танцев, Ирэн должна быть рада новой компании. Полагаю, он весельчак и забавник, этот Николаидес. Настоящий любимец женщин.

На языке Ирэн вертелся искренний ответ, что, по правде говоря, она предпочитает в роли кавалера Дэвида, что, прояви он хотя бы половину настойчивости своего конкурента, она, вероятно, пошла бы с ним, но она промолчала.

Дэвид слишком самоуверен и слишком беспечен. Открытие нового клуба – одно из больших событий года. Он не спешил с приглашением, явно полагая, что других не последует. Наказание пойдет ему на пользу.

Затем ее посетила другая мысль: возможно, Дэвиду в радость освобождение от неприятного долга вежливости. Теперь он может пригласить Дельфину, не опасаясь обвинений кириа в пренебрежении внучкой. Вместо этого она весело сказала:

– Но Джози и я приняли другое ваше приглашение, не забывайте. В ближайшем будущем вы везете нас в Белла-Паис – или так мы надеемся.

– Я не забыл. Возьму вас завтра, если уверены, что не соскучитесь.

Ирэн хотела сказать: «Не будьте ребенком – такой большой!» – но снова передумала.

– Уверена, скука нам не грозит, – дружелюбно произнесла она. – Только сообщите время отъезда, и мы будем ждать у главного входа с корзиной для пикников, щенком и всем прочим.

На всю оставшуюся жизнь она запомнит поездку к руинам этого великолепного древнего готического аббатства и в деревню, которая носила то же имя.

По указанию Дэвида щенок Принц в конце концов остался дома – слишком уж беспокойный пассажир для такой долгой поездки. Но не успела Джози произнести слов разочарования, Дэвид бодро сообщил ей, что вместо пса поедет Тео. Он договорился с миссис Киприани. Они заберут мальчика из школы после уроков и ранним вечером вернут в дом его бабушки.

Поэтому они втроем, Дэвид, Ирэн и Джози, поехали по солнечной прибрежной дороге в Кирению и нашли Тео, нетерпеливо ожидающего их на школьном дворе. Через мгновение он был уже на заднем сиденье, взволнованно болтая с Джози, и они снова стартовали в восточном направлении через зубчатые горы к Белла-Паис.

В детстве родители возили Ирэн в старый монастырь, и он вызвал благоговейный страх своей грандиозностью, тишиной, величественной красотой сегодня, те же чувства испытают Джози и Тео.

Теперь, в двадцать один год, эти высокие, окрашенные золотом руины, громоздящиеся на краю пятидесятифутового утеса, произвели на нее другое впечатление. Первоначально постройка четырнадцатого века называлась Аббатством Покоя – из-за своей удаленности от людских соблазнов, и, когда все четверо, минуя буйство высокого львиного зева и великолепные розы, вошли под крытые аркады, чье безмолвие нарушал только щебет стрижей и ласточек, Ирэн ощутила не только страх, но и действительно глубокий покой. Вскоре они забрели в обширную столовую – над головой все еще метались птицы, – осмотрели кафедру, с которой в те давние времена какой-нибудь монах читал отрывки из Библии братьям, сидевшим за своей скромной трапезой, и выглянули сквозь стрельчатые окна на равнину.

Покой! Она прошептала это слово Дэвиду, и вместо простой ответной улыбки его лицо озарилось невиданным ею прежде светом.

– Для меня нет лучше места на земле, – очень спокойно сказал он. – А как вам известно, я много повидал. Обычно я прихожу сюда один и всегда ухожу с ощущением, что все неприятности и заботы сгинули – благость сошла на меня. – Ирэн кивнула, и он быстро продолжил: – Рад, что вы чувствуете то же самое. Если спутник неподходящий, все несколько портится…

Она, в свою очередь, внутренне засветилась, не из-за вежливого комплимента, а потому, что ей хоть на миг удалось испытать духовное единство с другим человеком. Опыт редкостный, и поэтому драгоценный – незабываемый.

Хотя большая часть старого здания лежала в руинах, церковь сохранилась, и они вошли через большие двери в полутемное помещение, украшенное, как оказалось, когда глаза привыкли к недостатку света, иконами старых знакомых святых – святого Георгия с драконом, святого Иоанна Крестителя в верблюжьей накидке и многих других.

В церкви работал молодой священник в черной рясе, с каштановыми волосами, аккуратно причесанными на старинный манер. Он с двумя мальчиками готовился к заутрене. Это дружелюбное трио удивилось и обрадовалось, что вместо обычных косноязычных туристов появились посетители, явно британцы, по хорошо владеющие греческим.

– Ну, конечно, мы знаем греческий. Мы здесь живем. И наши матери – коренные киприотки. – Джози напустила на себя самый важный вид. – Хотя моя сестра и я… ну, наша мама погибла в авиакатастрофе… – замявшись, невесело добавила она.

– Боже, упокой ее душу! – Священник перекрестился, затем взглянул на Тео. – Что касается этого мальчика, – улыбаясь, заметил он, – предположу, что он киприот до кончиков ногтей.

– Так и есть, – очень серьезно подтвердил Тео. – Отец умер вскоре после моего рождения в Греции. Но мама не говорит о нем. Ей слишком грустно. – Он сделал паузу. – Я понимаю. Но мне так хочется больше знать об отце.

– Однажды сердце твоей мамы исцелится, и она поговорит с тобой. – Священник ласково положил руку на черноволосую, кудрявую головку мальчика. – Тем временем, я уверен, ты большое подспорье для нее.

Но мальчик пожал плечами.

– Может быть, – безразлично пробормотал он и вежливо поклонился, принимая благословение молодого священника, дарованное всем четверым.

Оказавшись снова на дворе, они задержались, даже дети, очарованные грандиозным зрелищем окружающих гор и долин, синего моря далеко внизу и вдали, за морем, лавандового побережья Турции на фоне снежных шапок Тавра.

– Нам пора подниматься в деревню, – через некоторое время объявил Дэвид. – Все будут потрясены, если вечером мы вернемся, не посетив ее и не посидев под Деревом Безделья.

Ирэн так не хотелось оставлять это место, с его щемящей красотой, благородными руинами, ароматом цветов, атмосферой давно заброшенного мира. Она обязательно придет сюда снова при первой же возможности, но, как заметил Дэвид, с подходящим человеком. Нельзя посещать древнюю святыню с тем, кто не разделяет чувства ее благости и неотразимого милосердия.

Тео знал дорогу, так что дети побежали вперед и, когда старшие догнали их, уже гордо восседали на главной площади под развесистыми ветками знаменитого дерева – по легенде, оно лишало тех, кто задерживался в его тени, всякого желания и даже способности работать. И Дэвид, и Ирэн были не в настроении для разговора, но после того, как дружелюбный хозяин принес кофе для взрослых и лимонад для детей – беседа пошла легче.

На площади после рабочего дня неторопливо пили кофе несколько жителей деревни. Когда они узнали, что гости говорят по-гречески без малейших затруднений, то забросали их бесчисленными вопросами, исходя из гипотезы, что Дэвид и Ирэн – муж и жена, которые, должно быть, поженились чрезвычайно рано, раз у них такие большие дети.

– Значит, вы еще помолвлены, – вынесли они заключение, когда выяснили, что ошиблись.

– Моя сестра не собирается выходить замуж, – объявила Джози, прежде чем Дэвид или Ирэн успели внести ясность.

– Значит, она пойдет в монахини, эта красивая молодая леди? – На лице жирного старика с жесткими черными завитками и лысиной на макушке появилось крайне неодобрительное выражение.

– Конечно нет! Однажды она станет помощницей моей бабушки в гостинице «Гермес».

– И к тому времени найдет себе хорошего мужа. Попомни мои слова, малышка.

– Возможно, для тебя тоже, мое дитя, – раздался другой приветливый голос.

С внезапным изменением настроения Джози посмотрела на Дэвида и хихикнула:

– Вы подождете меня, дядя Дэвид, скажем, лет шесть-семь?

– Тогда, если мисс Ирэн все еще не хочет замуж, она могла бы жить с вами обоими, – пропищал Тео. – А я буду главным официантом или кем-нибудь вроде того, если мама разрешит.

– Звучит слишком сложно, – сухо заметила Ирэн. Дэвид осушил свою кофейную чашку:

– Но вполне поддается упрощению… – Казалось, беседа ему наскучила, потому что он сосредоточился на оплате счета. – Пора идти, если хотим успеть осмотреть деревню. И сэкономить силы – нам предстоит дьявольски тяжелый подъем.

Тут некоторые сельчане навострили уши.

– Это вас сидение под Деревом Безделья утомило, – вынесли они веселый приговор. – Если останетесь подольше, вообще не одолеете наш пологий склон.

Каменная дорожка на самом деле была крутой, и Ирэн задалась вопросом, как старшие, особенно те, кто жил наверху, могли ее преодолевать. Сама немного запыхавшись, она, однако, была очарована первозданным видом примитивных домиков с маленькими садиками, откуда с приветственным криком выбегали дети. Родители тоже дружески махали и улыбались и неизменно переходили к разговору, когда выяснилось, что гости говорят по-гречески.

Несмотря на сонный вид, деревня в тени древнего аббатства демонстрировала безошибочные признаки жизни; плотник в своей маленькой лавке пилил дерево, в другой лавке работал сапожник, а от кухни к кухне струился острый запах пищи.

– Устроим пикник, и домой, – была немедленная реакция Дэвида, и скоро они повернули назад, не тратя времени на поиск места на склоне, перекусили в автомобиле, поскольку наступали сумерки.

– Мы могли бы отправиться пораньше, если бы не ждали окончания уроков, – заметил Тео, жуя мягкую булочку с сочной мясной начинкой. – Но мама сказала, что мне нельзя пропускать уроки.

– И совершенно правильно! – назидательно отреагировал на его замечание Дэвид.

– И именно поэтому мне нельзя остаться на ночь в «Гермесе», – продолжал Тео. – Уроки. Мама говорит, что я должен упорно трудиться, чтобы наверстать упущенное после учебы в классе мисс Тейлор. Но учитель говорит, что я не отстал, что она отлично преподает. Может, поэтому мисс Тейлор переезжает в Кирению…

– То есть покидает «Гермес»? – удивилась Ирэн. Она вопросительно посмотрела на Дэвида.

Управляющий слегка смутился.

– Это связано с переделками, – пробормотал он. – Кто-то – не знаю кто – допустил большую бестактность в ее присутствии: о людях, которые платят гроши, а хотят жить как миллионеры. Она приняла это на свой счет. Комнаты мисс Тейлор включены в модернизацию. Наверняка кириа Вассилу убедит ее не обращать внимания на происшедшее. Они же такие друзья. Но эта маленькая мисс Тейлор невероятно горда.

– Джози, если она переедет, ты каждый день будешь ездить в Кирению. – Тео уже взвешивал ситуацию, причем не по годам мудро. – Но мы будем видеться, только если она поселится около нашей школы или рядом с квартирой бабушки. Все равно в «Гермесе» намного веселее, чем в Кирении. У бабушки почти нет сада.

– Если бы твоя мама… – раздражительно начала Джози; но взгляд Ирэн заставил ее замолчать, и на этом тема была закрыта.

Когда, оставив Тео у его бабушки, остальные вернулись в дом миссис Вассилу, они сразу ощутили – что-то не так. И когда Джози после ласкового поцелуя бабушки ушла спать, Дэвид и Ирэн узнали, почему старая дама так встревожена и сердита.

Ее гости, с жаром заявила бабушка, включая тех, чью дружбу она ценит больше всего, подверглись оскорблению недостойных людей. Она еще не добралась до сути. Но когда доберется, наглядно докажет всем, кто в «Гермесе» хозяин.

Больше на эту скользкую тему не было сказано ни слова. И на этот раз бабушка не проявила обычного радушия: не вытащила круглую бутылку «Коммандери» и не предложила им пропустить по стаканчику.

– Ты устала после вылазки в горы, – сказала она Ирэн. – И я сама валюсь с ног от усталости, так что нам прямая дорога в постель. – А Дэвиду коротко заметила: – Завтра утром будет серьезный разговор. Я глубоко обеспокоена и, позвольте мне сказать раз и навсегда, ожидаю от вас тесного сотрудничества.

На утреннее совещание пришел Никос, главная горничная Анастасия и Дельфина, лица первых двух выражали тревогу и недоумение, Дельфина явно скучала.

Когда бабушка попросила ее заняться делами в гостинице, восполняя отсутствие трех важных членов коллектива, Ирэн с облегчением вздохнула. После золотых часов покоя в Белла-Паис сама мысль о конфликте вызывала у нее отвращение.

Дельфина уже приступила к работе: в офисе Ирэн не обнаружила ничего срочного. Поэтому она занялась своим самым любимым делом: поддержанием уюта и порядка в общественных помещениях и задушевной беседой с гостями.

Она так и не встретила мисс Тейлор и узнала от Паноса, что та отменила сегодня уроки и отправилась по делу в Кирению.

– Вы знаете, что случилось, мисс Ирэн? – спросил молодой человек. – Как говорят Никос и Анастасия, последний раз кириа вот так созывала всех, когда одна гостья потеряла сумочку и заявила, что ее украли. Глупая женщина нашла сумочку, но не раньше, чем угрожала сообщить полиции. Они говорят, что не хотели бы повторения. – И уверенно добавил: – У нас, греков, есть слабости. Но мы гордимся своей честностью.

– И обоснованно, – уверила его Ирэн. – Работай и не волнуйся. Никос говорит, что доволен тобой – так продолжай в том же духе!

Она обходила спальни, когда вернулась Анастасия и сказала, что кириа прочитала им одну из своих регулярных лекций о важности вежливого обращения с каждым гостем, достойным нашей репутации гостеприимных киприотов.