Кэсси очень тихо стояла за стеллажом, он был достаточно высокий, чтобы скрыть ее.

Злобная продавщица начала свой монолог:

— Не на что посмотреть. Белая, простая и тощая как палка. Кажется, она просто белая голытьба из Техаса. Говорят, что в роду Уэллменов мужчины умны, но я так не думаю. У Боба, Брока и Эша на троих ни крошки ума. А Тед чем лучше? В конце концов, он же сын Боба.

— Наверное, ты права. Почему он женился на ней, может, был обязан? Понимаешь, о чем я? — Покупательница неприятно хихикнула.

Кэсси была в ярости. Этим двум курицам больше не было дела, как порочить семью, которая была к ней так добра. Она плохо знала Уэллменов, но никто, никто не имел права злословить о них и Теде в ее присутствии.

Она взяла две пары брюк третьего размера и две блузки, не примерив. Затем прошла к кассе и положила вещи на прилавок.

— Мне еще нужна пара белых туфель для медсестры, — сказала Кэсси холодно, глядя на продавщицу.

— Какой размер? — буркнула женщина.

— Шестой, — отрезала Кэсси.

Продавщица обошла прилавок и вынула коробку для обуви с нужным номером. Молча нажала на клавиши кассового аппарата.

— Сто долларов и пятьдесят девять центов. — Она протянула Кэсси чек, словно дохлую рыбу. Потом запихала покупки Кэсси в пластиковый пакет.

— У Теда Уэллмена есть кредит в этом магазине? — спросила Кэсси.

— Конечно, есть, — ответила продавщица.

— Ну, раз я — тощая девчонка из Техаса, на которой он вчера женился, тогда запишите это все на его счет. И не спрашивайте у меня документы, вы же знаете, кто я. Я слышала все, что вы обо мне говорили. — Кэсси повысила голос, чтобы покупательница-сплетница тоже ее слышала: — А пока что позволь дать тебе совет. Если я еще раз услышу, что ты и та, другая старая курица, плохо говорите о моем муже, я вас обеих отделаю!

Бросив на них взгляд, который заморозил бы даже Люцифера в аду жарким июльским днем, Кэсси взяла пакет с покупками и вышла.

Она оглянулась и увидела, что продавщица и покупательница таращатся на нее с открытыми ртами. Кэсси запрыгнула в белый пикап, скользнула по сиденью, обняла Теда за шею и поцеловала так, что это ошеломило их обоих.

Этот поцелуй удивил его. Тед хотел извиниться за свою грубость — в конце концов, она не виновата, что семья попросила ее остаться. Умей он угадывать, он бы сказал, что Кэсси по какой-то одной ей известной причине простила его заранее.

Кэсси прервала поцелуй. Она полезла в карман, достала пять бумажек по двадцать долларов, одну десятку и доллар и положила их на приборную панель между ними.

— Когда будешь здесь в следующий раз, просто расплатись и оставь себе сдачу. Я записала все на твой счет. Кажется, они знают, что я — новая миссис Уэллмен.

— Ты поэтому меня поцеловала? — спросил он осторожно.

— О, я не знаю, — сказала Кэсси. — Скажем так: ты гораздо приятнее многих других здесь. И ты очень здравомыслящий человек, не важно, что о тебе говорят. Ты же женился на мне, верно?

— Похоже на то. — Внезапно почувствовав себя неуютно под любопытными взглядами продавщицы и покупательницы, Тед убрал руки Кэсси со своей шеи и отодвинулся. Он снова стал смотреть в окно, постукивая рукой по рулю.

— Кажется, мы будем вместе гораздо дольше, чем я думал. Хотя мы даже не знаем друг друга.

— Ну, я могу сейчас же вернуть все это, ты отвезешь меня в Оклахома-Сити, и мы больше друг друга не увидим… — начала Кэсси.

— Нет. Тебе нужно где-то жить, и, кажется, ты нравишься моей семье. — Он взъерошил рукой волосы. Кэсси подшутила бы над ним, если бы он не был так серьезен. — Прости, Кэсси. Просто я не думал, что так начну новый год.

Глава 4

В пять часов утра ее зеленые глаза уже были открыты, как и всегда. Кэсси выпрыгнула из роскошной кровати, готовая встретить свое любимое время дня. Надела джинсы, в которых убежала от Сесила Гормана, белые носки и открыла шкаф в поисках футболки. В шкафу был полный набор замечательной одежды. На той неделе Алисия приносила ей что-нибудь почти каждый день с одним и тем же объяснением: вещь мала или она ее уже не носит.

Однажды в субботу в шкафу непостижимым образом оказались великолепный новый зеленый жакет и подходящая к нему короткая юбка. Кэсси спросила об этом Марию, и та ответила, что их, должно быть, принесли ночью феи. Наверное, феи знали, какой красивой будет Кэсси в этом костюме, когда пойдет в церковь со всей семьей. Кэсси подумала, что у этих фей, возможно, темные волосы с проседью и добрый голос, но приняла костюм с благодарностью.

Кэсси поправила постель и в носках побежала вниз по лестнице помочь Марии приготовить завтрак. Праздники закончились, началась уютная домашняя повседневная жизнь. Она жила в этом доме всего неделю, но уже предчувствовала, что ее время здесь пролетит слишком быстро.

Придет день, и она расстанется с Уэллменами и с Тедом, и ей не хотелось, чтобы этот день настал.

Останутся прекрасные воспоминания, но расставание будет слишком тяжелым. Кэсси уже полюбила семью. Тед… насчет Теда она не была уверена.

Мария стояла у стола спиной к Кэсси и готовила завтрак, Кэсси бесшумно подкралась к ней и поцеловала.

— О, доброе утро, Кэсси! — Мария размешивала бисквитное тесто в большой миске. — Никогда не видела, чтобы кто-нибудь просыпался с такой же энергией и прекрасной улыбкой, как ты. Ты — луч солнца, хотя оно еще и не встало.

Мария была одета по-домашнему, как и Кэсси: джинсы, белая рубашка и белый фартук. Волосы перехватывала яркая красная лента.

— Спасибо. — Кэсси сияла. Она поставила на стол стопку тарелок. — Сколько человек сегодня?

— Брока нет, час назад он уехал в клинику принять роды. Эш и Мэгги скоро будут здесь. Лиз и Рич не поедут в такой холод. Поэтому за столом нас будет семеро. — Мария выложила тесто на доску, замесила, несколько раз обмяла руками и начала отрезать от него абсолютно одинаковые кусочки для печенья. Она разложила их на противень и поставила его в разогретую духовку.

Кэсси открыла серебряный ящичек для столовых приборов, стоявший на шкафу, и отсчитала вилки, ножи и ложки. Потом выдвинула ящик и достала солнечно-желтые льняные салфетки с большими подсолнухами, которые Мария использовала за завтраком. В первый день Мария сказала ей, что завтрак определяет настроение на весь день: желтые салфетки украсят стол, хорошая еда утолит голод, а любящая семья порадует сердце.

— Почему Мэгги и Эш приезжают сюда завтракать? — спросила она. — Ведь для этого они должны очень рано вставать.

Мария засмеялась:

— Мэгги не умеет готовить.

— В самом деле?

— Нет. — Мария стала серьезной. — Мэгги хорошо готовит. Но после несчастного случая они стали есть с нами. Сначала для того, чтобы поддержать нас. Мы должны были быть вместе. Несчастный случай произошел уже давно, но мы стараемся собираться за одним столом как можно чаще.

Кэсси помолчала. Что-то действительно случилось с этой семьей или с Тедом, и, судя по тону Марии, это было что-то ужасное.

— Какой несчастный случай? Что произошло? — Кэсси положила ножи справа от тарелок и начала раскладывать ложки.

Мария продолжала работать, но не ответила. Она никогда не рассказывала эту историю, но по крайней мере Тед еще не проснулся. Никто не решался говорить о несчастном случае в присутствии Теда, опасаясь, что это подтолкнет его за невидимую страшную черту. Казалось, лучше никогда не вспоминать об этом. В конце концов, это было семь лет назад…

Мария попыталась найти лучший способ ответить на вопрос Кэсси. В жизни этой девушки уже было достаточно неприятностей, и все же, если Тед ей небезразличен, она должна будет понять, как изменил его этот несчастный случай. Мария знала, что ее сын никогда и никому не говорил об этом.

— Ты однажды сказала: если хочешь понять сегодняшний день, нужно узнать о вчерашнем — так говорил мне Тед. Поэтому я начну со дня вчерашнего, — наконец сказала Мария, когда Кэсси уже решила, что Мария проигнорировала ее вопрос.

Кэсси смотрела, как Мария вынула золотисто-коричневое печенье из духовки и поставила остывать. Затем она разбила несколько яиц в сковородку, в которой кипело масло.

Мария знала, что рутинная работа, приготовление завтрака, поможет ей рассказать Кэсси о том, что случилось с Тедом, со всей их семьей в тот ужасный день.

— Кэсси, ты знаешь, что Лиз — мой первый ребенок. Через два года после ее рождения я родила близнецов, Джона и Теда, — начала Мария.

— У Теда есть брат-близнец? — Кэсси не была уверена, что она не ослышалась.

— Да, — ответила Мария, затем поправилась: — Был брат-близнец. Мы думали, что они — половинки одного целого, так они были близки. Они начали ходить в один день, в один день заговорили. Они вместе смеялись, а когда одному было больно, оба плакали. Став постарше, они оба работали у своего отца, откладывали деньги на покупку ружей, чтобы охотиться на оленей. Им было только по четырнадцать. В тот вечер, перед их первой охотой, они так были возбуждены, что не могли уснуть.

Она помолчала.

— Джон и Тед встали до рассвета и пошли в лес. Кэсси, это произошло семь лет назад… — Ее голос сорвался. — Но для Теда это все как будто вчера. — Мария глубоко вздохнула и села на табурет. — Джон забрался на дерево, чтобы выследить оленей, а Тед ушел дальше в лес. Тед услышал выстрел, прибежал обратно и… обнаружил брата. Джон опускал ружье на землю, и оно случайно выстрелило. Он был убит на месте.

Она помолчала, сдерживая слезы.

— Тед принес тело домой и пошел обратно. Боб, в шоке, повернул за ним, но Тед даже не заметил отца. Тед разбил оба ружья о дерево и кричал на дерево, пока у него не пропал голос. Когда он вернулся домой, он не говорил ни слова, не плакал. Половина Теда ушла навсегда, и только половина осталась жить.

— Боже мой… — Голос Кэсси дрожал.

Мария вытерла слезы уголком фартука.

— Кэсси, мать никогда не готова потерять ребенка. Мы знаем, что когда-нибудь потеряем родителей, и готовы грустить по ним, когда они уйдут. Но потерять ребенка — это противоестественно, и эта печаль — противоестественна, и она никогда не проходит. Но печаль Теда сильнее вдвойне, потому что его второе «я», его брат-близнец, уже не с ним. В нем затеплилась жизнь только с тех пор, как он привел тебя. Мы благодарны тебе, Кэсси, — тихо сказала она. — Но при Теде мы никогда не говорим об этом, и ты не должна…

Она замолчала — из столовой в кухню вошел Тед. А не слышал ли он их разговор из соседней комнаты, подумала Кэсси.

— Где дядя Брок? — спросил Тед. — Он всегда приходит к столу раньше меня.

— Поехал в больницу принимать роды, — ответила Мария, стараясь говорить обычным тоном. — Пойди разбуди Алисию. Я уже слышала, как подъезжают Эш и Мэгги. И позови отца — он скорее всего в спальне, читает газету.

— О'кей, — сказал Тед. Он обернулся на пороге, чтобы поговорить с Кэсси: — Наверное, тебя нужно подвезти в офис Брока. В полдевятого я еду на лесопилку, могу тебя подбросить.

— Конечно, спасибо.

Сонная Алисия пришла через десять минут после того, как все сели за стол. Она была красавицей и, возможно, стала бы моделью, будь на фут повыше. Но она была чуть ниже пяти футов. У нее были длинные, ниже плеч, черные волосы и темно-карие, почти черные, глаза. Темные брови и длинные ресницы, полные губы, роскошный загар — на первом курсе колледжа у нее было столько поклонников, что она не знала, что с ними делать.

— Доброе утро, — пробормотала она. — Где дядя Брок?

— На капустной грядке, ищет ребенка, — ответил Тед, поедая печенье.

— О, тогда тебя нужно подвезти. — Алисия кивнула Кэсси.

— Я еду на лесопилку и подвезу ее, — быстро сказал Тед, и Алисия подмигнула Кэсси.

Тед проглотил завтрак, стараясь не смотреть на свою… жену. Кажется, он уже немного привык к этой мысли. Сегодня Кэсси выглядела невероятно красивой. Она действительно поправилась, или это все его воображение? На маминой кухне кто угодно поправится.

В восемь пятнадцать он взбежал по лестнице и крикнул Кэсси, что они могут ехать, когда она будет готова. Кэсси быстро провела гребнем по волосам. Казалось, что в желудке заплясали бабочки размером с коршуна. И Алисия, и Мария намекнули, что Тед изменился с тех пор, как она здесь.

Но почему?

Появление Кэсси было осложнением, которого он совсем не ждал. Но если он не хотел связываться с ней, то мог бы просто высадить в Оклахома-Сити, а не везти к себе домой. Эш легко аннулировал бы брак, даже если бы она не осталась у них. Но чем больше Кэсси думала об этом, тем больше понимала, что любящая семья Теда втянула ее в свой любвеобильный круг, не дав даже задуматься.

Мать Теда сказала ей, что Уэллмены всегда были близки и еще больше сблизились, чтобы помочь Теду и остальным пережить смерть Джона. У каждого из них было доброе сердце, им было естественно заботиться друг о друге — и о других тоже. Кэсси готова была поспорить: сказав Теду, что она не заблудившийся щенок, она затронула в нем скрытую нежность, которую он поклялся никогда не проявлять.

Кэсси подозревала, что клан Уэллменов, вероятно, чересчур сильно оберегал Теда. Не имея возможности выразить свою скорбь, даже поговорить об этом, Тед, казалось, совсем замкнулся.

Потеря самого близкого человека, брата-близнеца, действительно сделала его живым только наполовину.

В своей доброте и любви семья, уважая чувства Теда, оставила его в покое, замкнувшегося в своей скорби. Но жизнь продолжалась. Так и должно было быть. Кэсси слишком хорошо знала, как нелегко решать возникающие проблемы и принимать удары судьбы.

Но вот как и почему Тед решил рискнуть именно ради нее и сказать такие опасные простые слова «Я согласен», — это было выше ее понимания.

Кэсси предполагала, что Тед не выкинул бы такой номер ради кого угодно. Но почему она? Это ей нужно выяснить самостоятельно. Она вздохнула. Тед, кажется, не настроен говорить об этом. А также обо всем остальном…

Он снова крикнул снизу, слегка раздраженно, спросил, готова ли она. Кэсси бросила прихорашиваться и собрала волосы на затылке. «Он так же нетерпелив, как и настоящий муж», — подумала она удивленно.

— Иду! — ответила она и вышла из комнаты.

Когда она спустилась, он уже ждал ее, и на его лице по неизвестной причине сияла широкая улыбка. Неплохо для начала. Хотя и неясно, чем все закончится.

Кэсси понятия не имела, какой красивой она казалась Теду и как ее присутствие в доме скрашивало его утро. Но Тед знал. Даже если он не всегда хотел это показывать.

Глава 5

Тед услышал, как часы пробили один раз. Часом позже бой повторился дважды. Он так и не смог определиться со своими чувствами с тех пор, как четыре часа назад лег, подложив руки под голову, и начал размышлять. Потолок служил как бы большим телеэкраном для его воображения.

Вот Кэсси в потертых джинсах и белых носках несет к столу большое блюдо с ветчиной и печеньями. Вот они едут в офис Брока, она в белой медицинской униформе, волосы аккуратно собраны на затылке, но одному локону всегда удается выбиться. А вот она в зеленом костюме, открывающем ее прекрасные ноги.

Она вписалась в его семью так, как будто ее специально готовили к этой роли. И постепенно занимала место в его сердце, больше чем ему бы этого хотелось.

Он переключил канал на своем воображаемом телевизоре. Появился Джон, он смеялся над Тедом, проигравшим забег от школьного автобуса. Потом у них была ветрянка, и им было не до смеха… а вот Джон, бездыханный, под деревом, где и нашел его Тед. Тед заплакал, когда вспомнил день смерти брата, и боль сильнее сжала его сердце.

Да, он был прав — не любить никогда, никого, даже свою семью…

Он снова увидел Кэсси, как она выбежала из магазина, скользнула по сиденью и поцеловала его. Черт бы побрал эту злючку из Техаса за то, что заставила его кричать на нее, заставила улыбаться и снова думать о любви.

Правда, она относилась к нему так же, как и к другим членам семьи, хотя, может быть, и не настолько тепло.

Он заслужил это, подумал Тед. Ведь он внимательно следил за тем, чтобы не относиться к ней по-особому. По сути, она просто подставила его да еще и втянула в это всю семью. На чьей же они стороне? Уж точно не на его, Тед был уверен в этом.

Он должен сам о себе позаботиться и держаться от нее на расстоянии, если хочет сохранить рассудок. Если не считать поцелуя у магазина, они не касались друг друга, и Тед хотел, чтобы так продолжалось и дальше.

Он дотянулся до тумбочки и взял с нее четвертак, монетку в десять центов, пять и один цент. Он улыбнулся в темноте и прижал холодные монетки к щеке. «Расплатись и оставь себе сдачу», — сказала она. Что ж, сдачи был сорок один цент.

Ему в голову пришла запоздалая мысль: накупив столько вещей, она дала ему понять, что собирается работать у дяди Брока.

Это сделает жизнь интересной, хотя и беспокойной. Тед вспомнил о том электрическом токе, пробежавшем между ними, когда он поцеловал ее в день свадьбы, и шок, который он ощутил после поцелуя у магазина. Чувствовала ли она то же, что и он?

Надо почаще выходить из дома. Может, назначить свидание какой-нибудь девушке, сказал он себе, не подумав. Тед улыбнулся. Он не может ходить на свидания — он женат, и весь город знает об этом.

А не хочет ли он в самом деле жениться на Кэсси? — подумал Тед. Есть же такая вещь, как любовь с первого взгляда! Может, люди могут влюбиться и не заметить этого?

Часы пробили три. «Остановись, перестань волноваться и бегать кругами» — так учил его покойный дедушка. Что ж, было нетрудно следовать первым двум рекомендациям, но контролировать себя и все время не возвращаться мыслями к Кэсси — это было почти недостижимо.

Он снова подумал о ее поцелуях. До того как Кэсси ворвалась в его жизнь, он целовал многих девушек, но всегда чувствовал, что просто делает то, что от него ждут. С ней он почти… хотел еще.

В животе у него заурчало — это напомнило ему, что после ужина прошла уже целая вечность. По крайней мере этот голод он может утолить. Он вспомнил, что видел на кухне шоколадный торт. При мысли о шоколадном торте и стакане ледяного молока рот наполнился слюной. Еда — очень даже подходящее занятие для того, чтобы не думать о Кэсси.

Тед включил свет и нашел в ящике тренировочные штаны. В штанах и носках, голый до пояса, он бесшумно спустился вниз.

Кэсси беспокойно ворочалась в кровати, ей снилось, что она бежит, бежит в никуда. Ноги были налиты свинцом, по венам струилась не кровь, а чистый адреналин. Этот ужасный шериф гнался за ней, догонял, а она бежала как будто в замедленной съемке. Если он поймает ее, то вернет Сесилу, и она знала, что больше ей никогда не удастся сбежать.

Возвращаясь из кухни, Тед услышал слабый стон, доносившийся из спальни Кэсси. Не успел он сделать шаг, как она вскрикнула во сне, о чем-то умоляя и плача одновременно.

— Помогите… пожалуйста.

Он быстро открыл дверь, ожидая увидеть непрошеного гостя. Кэсси лежала на спине, запутавшись в одеяле, казалось, она пытается бежать. Она взмокла, лицо блестело от слез — ей, наверное, снился жуткий кошмар.

— Кэсси? — прошептал Тед. Он сел на край постели и осторожно встряхнул ее.

— Не делай мне больно, — застонала она, пытаясь укрыться одеялом с головой.