— Значит, он будет жить. — Голос Марии задрожал.

— Да, Мария. — Боб отступил и вытер слезы. — На выздоровление потребуется время, но ему чертовски повезло, что он остался в живых. Это просто загадка, почему так и не сработала воздушная подушка безопасности.

Дверь открыла медсестра.

— Здесь есть Сэсси? Мы переводим мистера Уэллмена в интенсивную терапию, но он сопротивляется и зовет какую-то Сэсси.

Кэсси уронила бутон огненного куста, который держала в руке.

— Он так назвал меня, — сказала она. — Он не знал моего имени и назвал меня Сэсси.

— Тогда зайдите и подержите его за руку. Может быть, это его успокоит.

На следующее утро ровно в восемь часов Тед открыл глаза и неуверенно осмотрелся.

— Мама? — Одним словом он потребовал полного объяснения.

— Ты проснулся, — просто сказала Мария. Она подошла к его кровати, как будто делала это каждое утро. Мысленно она возблагодарила небеса за услышанные молитвы и поцеловала Теда в лоб.

— Что, черт возьми, со мной случилось? — Тед потрогал повязку на лбу. — Я помню… вроде бы. Я попал в аварию, верно? — В сознании всплыло воспоминание о том, как он пытался увернуться от идущей навстречу машины. — Кто-нибудь еще пострадал?

— Нет. — Кэсси хотелось прыгать от радости, но она говорила спокойно, как ей советовали медсестры. — Они в порядке.

— Та женщина сумела остановиться, — сказала ему мать. — Ни она, ни дети не пострадали. Но тебе досталось.

Тед посмотрел на повязки и гипс и поморщился.

— Что ж, это здорово — снова увидеть солнечный свет, — произнес он слабым голосом. — Я не был в этом уверен. Сколько сейчас времени?

— Восемь утра. Тебя привезли сюда вчера в полдень. Кэсси и я были с тобой всю ночь. — Мария нажала кнопку интеркома и попросила медсестру вызвать Брока. Через минуту он пришел.

— Привет, племянник. Ты проснулся рано и выглядишь прекрасно. Ты оказался крепче, чем я думал. — Брок вынул из кармана маленький фонарик и осмотрел зрачки Теда. — Хм, — пробормотал он. — Я думал, что ты будешь поправляться после сотрясения постепенно, а не сразу, но травмы головы непредсказуемы.

— Я чувствую себя цыпленком на сборище койотов. — Лицо Теда исказила гримаса. — Голова болит чертовски, рука пульсирует, а боль в ноге просто сводит меня с ума.

— Слава Богу! — Брок рассмеялся. — Если так болит, значит, ты еще не умер!

Следующие несколько дней были сплошной болью и скукой для Теда; а вот Кэсси трудилась с утра до ночи.

В пять утра она поднималась, чтобы помочь Марии с завтраком, затем ее ждал бурный день в офисе. Когда клиника закрывалась, Кэсси переодевалась в джинсы и свитер и ехала с Броком в больницу.

Во вторник, через полторы недели после аварии, ровно в пять пятнадцать Кэсси открыла дверь в его палату.

— Что сегодня на ужин? — спросила она. — Я проголодалась до полусмерти. — Рядом с Тедом даже больничная еда казалась вкусной.

— Жареная курица. — За Теда ответила новая медсестра. — К Теду, кажется, вернулся аппетит. Когда он совсем поправится, научит меня танцевать тустеп.

Медсестра подоткнула подушку и нечаянно прижалась грудью к руке Теда. Тед, казалось, не заметил этого, хотя ее густые длинные темные волосы разлетелись во все стороны, когда она наклонилась Над ним. У нее были полные губы и высокие скулы — Кэсси сразу же возненавидела ее. Любой мужчина, если он не слепой и не евнух, обратил бы внимание на эту женщину.

— В самом деле? — спросила Кэсси холодно.

— Ты его родная сестра или двоюродная? — нахально спросила медсестра. — Я еще не видела рыжих Уэллменов.

— О, тем не менее я в самом деле Уэллмен. Только я не родная сестра и не двоюродная. — Она пересекла комнату, обняла Теда и поцеловала в губы… этот долгий, медленный, влажный поцелуй удивил их обоих.

— Я его жена, — ласково сказала она медсестре.

— Ах ты черт. — Медсестра улыбнулась Теду. — Я здесь уже целый день, а ты ни разу не сказал про жену.

— Я думал, что в июне развожусь, — сказал Тед в свое оправдание, но как бы предлагая Кэсси опровергнуть его слова.

— Ну, тогда в любви и на войне все средства хороши, — сказала медсестра, прежде чем Кэсси успела ответить. У нее хватило наглости подмигнуть Теду. — Позвони мне, когда все закончится. Меня зовут Чарити Ласситер. Номер в телефонной книге. — Она помахала Теду и закрыла дверь.

Кэсси повернулась к Теду, который притворился, будто изучает потолок.

— Тед… — сказала Кэсси многозначительно.

Он повернул голову на подушке, чтобы посмотреть на нее.

— Да? — спросил он невинно.

— Теодор Эштон Уэллмен, что здесь происходит? — взорвалась она. — Почему эта сестра думает, что будет танцевать с тобой? Ты еще долго ни с кем не будешь танцевать.

— Боже милостивый, — с отвращением сказал Тед. — По крайней мере я уверен в том, что я ей интересен. До того как я разбил машину, ты вообще со мной не разговаривала, а теперь не можешь оставить меня в покое. Я не знаю, в каких мы отношениях, и мне кажется, что тебе это нравится. — Он лукаво посмотрел на нее. — Кэсси, эта медсестра всего лишь старается быть вежливой со мной. И с тобой.

Бедный, наивный Тед, подумала она. Он не видел надвигающейся кошачьей драки, даже когда был между двумя первоклассными кошками. Кэсси изо всех сил старалась не рассмеяться.

— Тед, знаешь, тебе бы следовало сломать левую руку. — Ей было нужно сменить тему. — Тогда я не должна была бы кормить тебя.

— Может, тогда бы меня кормила Чарити, — заметил Тед.

— Я исполню эту обязанность. В конце концов, ты же мой муж, нравится это тебе или нет.

Мысль об этом заставила его улыбнуться, и Кэсси улыбнулась в ответ.

— Тед, кажется, я слышу, что везут тележку с ужином. Ты так же голоден, как и я?

— Точно. Я мог бы съесть северную часть мула, идущего на юг, и закусить пряжкой от ремня и сапогами. — Его улыбка превратилась в волчью ухмылку.

— Да, ты проголодался, — сказала она.

Пухлая помощница медсестры принесла два хромированных подноса. У нее были золотые сережки с маленькими ковбойскими сапогами; в первый раз после аварии Тед вспомнил, во что был одет в то злополучное воскресенье.

— Кэсси, что стало с моими сапогами и костюмом?

Тед снял крышку с подноса и обнаружил куриную ножку с рисом, утопленные в белом комковатом соусе. Он снова накрыл поднос крышкой.

— Даже не смотри на это, Кэсси. Тебя стошнит. Позвони в пиццерию. Мы не должны это есть. Выглядит так, будто блюдо не понравилось тому, кто первый это попробовал.

— Вот теперь я знаю, что ты поправляешься, — парировала она. — Ты привередничаешь из-за еды. — Она взяла трубку и набрала уже знакомый номер. — Какую пиццу ты хочешь?

— С двойным сыром. Пепперони на моей половине, а на твоей — грибы. Скажи им, чтобы поторопились, а не то мы помрем с голоду и им придется везти наши трупы в похоронное бюро. — Тед взял пульт управления и включил телевизор.

— Ш-ш. — Кэсси хихикнула и сделала заказ.

— Ты отдала мой костюм в чистку? Где мои сапоги? — Тед не повернул головы, он был увлечен телевикториной, которую они смотрели вместе с тех пор, как он попал в больницу.

— Они их разрезали. — Кэсси приготовилась ответить на первый вопрос викторины раньше, чем это сделает Тед.

— Разрезали? — сказал он капризно. — Ты позволила им разрезать мои сапоги? Они были сшиты вручную и обошлись мне в семьсот долларов. Вот так жена! — Он закипел от злости. — А мой костюм ты тоже позволила им разрезать?

— Да. — Кэсси пыталась не выходить из себя из-за его придирок. Брок сказал ей, что люди с травмами головы часто бывают раздражительными и непоследовательными, и она старалась помнить об этом. — Тед, твоя рубашка и костюм были испорчены; их нельзя было ни отчистить, ни починить. Кроме того, они были все в крови. Я сказала медсестре, что она может их выбросить.

— Черт побери, женщина, у тебя в голове ни капли мозгов, — пробурчал он.

Кэсси забыла и о голоде, и о викторине. Забыла о пицце и обо всем остальном, кроме того, что она больше недели проводила вечера в этой больничной палате с этим капризным человеком, а он жалеет о костюме и паре сапог… когда мог купить себе полсотни новых. Может, это она виновата в том, что он разбил свою чертову машину?

Она вспомнила, что не должна повышать голос.

— Мертвым обычно наплевать на костюмы и сапоги, — произнесла она ровно. — Никто не подумал подождать, пока ты придешь в себя, и попросить разрешения разрезать твою одежду. Они все были слишком заняты, спасая тебе жизнь. А я каждый вечер прихожу сюда, чтобы уберечь тебя от скуки, — и вот благодарность?

Тед протянул руку, чтобы схватить ее укоризненно поднятый палец, и ухмыльнулся. Черт, Кэсси была прекрасна, когда злилась. Волосы вились больше обычного, и глаза блестели, когда она сдерживалась, чтобы не заорать на него. У Теда по всему телу от возбуждения забегали мурашки. Эта рыжеволосая ведьмочка всегда сумеет заставить его ходить по струнке! Но как же здорово им будет вдвоем! И ведь права во всем! Она ухаживала за ним, как будто он действительно был ей небезразличен, а он теперь принимает это как должное.

— Прости, Кэсси. Ты права, я не должен жаловаться. Действительно, я ведь остался жив, особенно когда ты рядом.

— Хм. Извинения не принимаются.

— Почему?

— Потому, что ты так и не сказал мне, отчего эта медсестра так увивалась вокруг тебя.

— Эй, я всегда притягиваю женщин как магнит! Нет, подожди минуту. Это началось тогда, когда появилась ты. Наверное, они знают, что я женат, и поэтому хотят меня.

Кэсси немного смягчилась.

— Ты же свободен. Мы же женаты только на бумаге, — сказала она.

— Подойди сюда, Кэсси, — вдруг сказал Тед. — Ты же знаешь, что мне не нужна та медсестра. Мне нужна ты.

— Зачем?

Здоровой рукой он притянул ее к себе.

— Ляг рядом со мной. Тебе тоже нужна нежность, любовь и забота.

— Тед, у тебя сломаны рука и нога. Дарить НЛЗ — это моя работа.

— С сегодняшнего вечера я беру это на себя, — упрямо сказал он. — Положи голову мне на плечо, и на этот раз позволь кому-то позаботиться о тебе.

Кэсси решила не спорить. Ей было просто необходимо немного нежности. За последнее время она набегалась так, что часто уже просто не соображала, что делает.

— Кэсси, нам нужно поговорить.

— О чем?

Тед ласково погладил ее волосы. Кэсси почувствовала, как расслабляется.

— Ты мне небезразлична, Кэсси. Надеюсь, ты знаешь.

Она кивнула, она была счастлива лежать в его объятиях, хотя и ничего не могла ответить сейчас. В эти ужасные часы после аварии Кэсси поняла, что любит его. Хочет она того или нет. Замужем она за ним или нет. Но сказать ему об этом сейчас… Пока что она не могла сделать это.

— И я знаю, что ты была здесь с того дня, когда я покалечился, заботилась обо мне, помогала маме, делала все остальное для всех нас. Спасибо тебе за это. Для меня это очень много значит.

— Хорошо, — сказала Кэсси. — Я рада, что ты заметил. — Она на секунду высвободилась из его объятий, осторожно, чтобы не побеспокоить его, и приподнялась на локте.

Тед нежно погладил ее щеку.

— Я о многом думал, Кэсси.

— О чем?

— О нас, например. Этот несчастный случай может пойти мне на пользу.

— Как это?

— Я чуть не погиб. Я понял, что получил еще один шанс прожить эту жизнь. И я не хочу его упустить. — Он надолго замолчал. — Полагаю, мама рассказала тебе о том, что случилось с моим братом.

— Да, она рассказала, — очень тихо сказала Кэсси.

— Он не успел помолиться. Он не успел… — Теду было нелегко говорить, чувства рвались наружу. — Джон не успел вырасти, еще раз рассмеяться. Не успел полюбить. С тех пор как он умер, я застрял… практически на одном месте. Я не мог испытывать никаких чувств.

Кэсси кивнула, давая ему возможность продолжить.

— Но в тот день, когда ты вошла в мою жизнь… — он остановился и посмотрел на нее, — все стало меняться. Из-за тебя.

Кэсси была ошеломлена.

— О…

— Выслушай меня, Кэсси. До сегодняшнего дня мы больше спорили, чем говорили. Или любили. Я хочу изменить все это.

— Я думаю, что не готова к этому, Тед. Мы должны пройти весь путь заново. Свадьба — не лучший вариант начать отношения. — Кэсси улыбнулась.

— Я сделал это для того, чтобы спасти тебя от шерифа. И до сих пор не знаю почему. В тебе было что-то… ты выглядела такой потерянной! И такой испуганной. В любом случае лучше всего для нас будет добиться аннулирования брака или развода.

— Таким был наш план. Я не уверена, что хочу менять его.

Тед скорбно посмотрел на нее, и Кэсси почти растаяла. Почти.

— Тед, есть многое, в чем я не уверена. Не могу сказать… какие чувства я испытываю к тебе.

Он вздохнул:

— Я знаю. Слушай, я хочу сделать вот что. Мы разведемся, когда тебе исполнится восемнадцать и ты избавишься от опекунства Сесила. Что бы ни случилось, я смогу защитить тебя от него. А до тех пор попробуем просто узнать друг друга. Узнать себя. Мне нужно разобраться с моим прошлым… со смертью моего брата… — Тед замолчал. Ему нелегко было это сказать, но он продолжил: — А ты должна понять, кто ты, Кэсси. И чего ты хочешь от жизни. Я не знаю ответов на эти вопросы, но…

— Что «но»?

— Я люблю тебя. Ты вернула меня к жизни. Я словно воскрес. И не хочу потерять тебя.

— Мне кажется, я тоже люблю, но…

— Настоящая любовь не признает никаких «но», — упрямо сказал Тед.

— Но их признает настоящая жизнь, — в свою очередь, упорствовала Кэсси. — Я думаю, что после того, как дядя Эш нас разведет, мне нужно уехать. Пойти в колледж, снять квартиру, повзрослеть немного.

Тед нахмурился. В данный момент расставание с Кэсси представлялось ему самым страшным кошмаром.

— Послушай, — продолжила она, не обращая внимания на его упрямство. — Тебе тоже нужно жизненное пространство. Чтобы понять, та ли я женщина, которая нужна тебе.

— Мне не нужно пространство, — сказал он обиженно. — Мне нужно избавиться от этого гипса, взвалить тебя на плечо, унести и раз и навсегда показать, как я люблю тебя.

— Ха, пещерный человек. Этого не будет. Вот первое правило: мы с тобой женаты только номинально. Пожалуй, было бы лучше, если бы мы даже не упоминали слово «брак», если на самом деле хотим узнать друг друга лучше. И давай попробуем не сводить друг друга с ума и не пререкаться слишком часто. Тогда, может быть, мы сможем поговорить о наших отношениях. Но сначала мне нужен развод или аннулирование брака, чтобы мы могли начать сначала и сделать все как надо.

— О'кей. — Он вздохнул. — Может быть, мы оба слишком молоды, чтобы быть уверенными в чем-либо. Но я хочу, чтобы в одном ты мне уступила.

— И в чем же это?

— Ты сказала, что, возможно, любишь меня. Ты дашь мне шанс доказать, что я на самом деле люблю тебя, после развода? Тогда мы сможем поговорить о…

Кэсси зажала ему рот ладонью.

— Не произноси слово «брак», Тед. Такое правило.

Глава 9

В одно прекрасное утро где-то в середине марта Тед наблюдал за тем, как Кэсси уезжает на работу к Броку. Затем он пошел по лестнице наверх, в офис компании, желая разобраться наконец с деловыми бумагами отцовского бизнеса. Он раскрыл складной металлический стул, чтобы положить на него ногу в гипсе, и разложил перед собой на огромном дубовом столе пачку официальных бланков.

Зазвонил телефон.

— Уэллмен, — автоматически ответил он, просматривая новые правительственные инструкции.

— Это Теодор Уэллмен? — спросил незнакомый голос.

— Точно, — ответил Тед.

— Это Сесил Горман, — сказал голос.

Тед чуть было не уронил бумаги. Меньше всего он ожидал, что позвонит кузен Кэсси.

— Да? — произнес Тед холодно. — Что я могу для вас сделать?

— Дело не в том, что ты можешь сделать для меня, а в том, что я мог бы сделать для тебя, — загадочно ответил Сесил. — Скажи мне, как проехать к твоему офису, и там мы поговорим.

— О чем? — Голос Теда сделался еще холоднее.

— А то ты не знаешь, — усмехнулся Сесил. — О Кэсси. Ты же не хочешь, чтобы я пошел к шерифу и привел его к тебе? Он посадит Кэсси в мою машину, ты и глазом не успеешь моргнуть, а она уже будет катить в Сан-Антонио.

Нехотя Тед объяснил ему, как проехать, и позвонил дяде Эшу.

Через десять минут прибыл Сесил. Эш провел его из гостиной наверх, в офис.

— Я хотел поговорить только с тобой, Уэллмен, — пробурчал Сесил, шагая по дубовому паркету. — А это кто такой?

Тед смерил его взглядом.

Сесил был больше похож на хорька, чем на мужчину. Не только физически, но также манерой обшаривать комнату взглядом. Тед понял, что его посетитель скорее всего оценивает обстановку и в его алчном умишке мелькают нули и долларовые купюры. Сесил был одет в потертые джинсы и линялую клетчатую рубашку; над левым карманом были видны дырки, прожженные сигаретами. Зубы пожелтели от постоянного жевания табака; волосы были настолько грязными, что казалось, сало с них можно использовать для готовки. От него пахло так, словно он побывал одновременно и на коровьем выпасе, и рядом с задней частью скунса.

— Мистер Горман, это мой дядя Эш. Я попросил его присутствовать при нашем разговоре. О чем вы хотели поговорить?

— О Кэсси. — Когда он произнес ее имя, на его лице появилось неприятное выражение.

— Только имейте в виду: вы говорите о моей жене, — предупредил Тед.

— Поговорим и об этом, — сказал Сесил. — Но сначала выслушайте меня. Когда бабушка Стюарт так внезапно умерла, мы с женой взяли Кэсси к себе просто по доброте душевной. Мы отвели ей хорошую комнату, а взамен она должна была немного работать по дому. И что же она сделала? Обокрала меня и сбежала, — заскулил он.

— К чему вы клоните? — уже не так терпеливо спросил Тед.

— Я хочу, чтобы Кэсси вернулась домой. — Он лгал, но им незачем было это знать. Сесил следил за реакцией Теда. Парнишка, возможно, в самом деле любит эту рыжую. Что ж, если он хочет, чтобы Сесил оставил его в покое, можно обсудить условия. Уэллмены могли себе это позволить, если только он не ошибся.

— Зачем? — резко спросил Тед, прямо глядя в небритое лицо Сесила.

— Моя жена больна, нам нужна помощь Кэсси. Мы взяли ее к себе, а штат отдал бы ее в приют. Но она обленилась и совсем не хочет работать. Кто не работает — не ест, так меня воспитывали. Кэсси украла кое-что из драгоценностей и сбежала, а теперь я узнаю от шерифа Гейнсвилла, что ты женился на ней. Кстати, как вы познакомились?

Тед проигнорировал вопрос и попытался перейти к сути дела:

— Может, вы не расслышали меня, мистер Горман: чего вы хотите?

— Я же сказал: мне нужна девчонка. — Сесил выпятил давно не бритый подбородок и посмотрел на Теда свысока.

— Поговорим о ней позже. Вы утверждаете, что она обокрала вас. Что она взяла?

— Обручальные кольца моей дорогой покойной тетушки, которые достались мне от бабушки. — Он снова заскулил.

— Какова их стоимость? — спросил Эш.

— Кто знает? Она заложила их в Сан-Антонио, и владелец ломбарда должен хранить их полгода, прежде чем продать. Но эти кольца все равно краденые, и закон ее по головке за это не погладит. — Он не смотрел на молодого человека.

— Кэсси говорила, что эти кольца принадлежали ее матери, — сказал Тед.

— Ну да, принадлежали, — неохотно признал Сесил.

— Кажется, мы ходим по кругу. Не могли бы мы вернуться к тому, что вам нужно… — сказал Эш.