Эбби Клементс
Домашний очаг Амелии Грей
Посвящается всем тем, для кого дом — не просто жилище.
Часть 1. Лето
Глава 1
Средняя школа Святой Екатерины, Хэкни.
Среда, 1 мая
Классная комната медленно опустела: мои ученики из 10Е вереницей выходили в школьный коридор, оживленно болтая. Настроение было таким же чудесным, как погода на улице. Я переходила от парты к парте, собирая экземпляры «Великого Гэтсби», которые раздала час назад.
— Ты не заметил, хоть кто-нибудь открывал эти книги? — спросила я Трея, задержавшегося у парты. По крайней мере, некоторые из них смотрели фильм, так что мне удалось организовать какую-никакую дискуссию.
— Не знаю, мисс.
Трей пожал плечами, укладывая свой учебник в темно-синий рюкзак «Найк». У него за спиной, на стене, висел лист зеленой бумаги, на котором в начале четверти я разместила образчики творчества класса: «Если бы я был премьер-министром»; «Я бы выбрал в мэры Мо Фараха [Мохамед «Мо» Фарах — британский легкоатлет. // Здесь и далее примечания переводчика. ]»; «Если бы на экзаменах были разрешены айфоны»… Трей не был там представлен ни одним эссе. Он четыре года посещал мои уроки английского и ни разу ничего не написал, если я не стояла над душой.
Я взглянула на часы на стене: 11 часов. Времени вполне достаточно, чтобы во время перемены выпить в учительской чашечку кофе. Может быть, там окажется Карли и у меня будет шанс узнать новости о ее уик-энде. Она планировала снова увидеться с Алексом, и мне не терпелось услышать, как прошло их свидание.
— Давай-ка свой дневник. — Я протянула руку.
Трей направился к моему столу. Его галстук был небрежно завязан, на правой руке — золотой перстень с печаткой. Он сильно подрос и теперь возвышался надо мной.
Я взяла маленькую книжечку, которую он мне вручил, и, поставив свою подпись, вернула Трею.
— Ты знаешь, как я буду счастлива в тот день, когда мы перестанем записывать замечания в твой дневник?
Трей снова пожал плечами.
— На этот раз я ничего такого не сделал.
— Так что же случилось?
Я села и выдвинула для него стул рядом с собой.
— Ничего, — ответил он, в очередной раз пожимая плечами. — На самом деле мне бы не хотелось об этом говорить, мисс. — Но тем не менее Трей немного отодвинул от меня стул — ножки заскребли по полу — и тяжело опустился на него. Его рюкзак шлепнулся на пол.
Я смотрела ему в глаза, ожидая, чтобы он заговорил. В открытые окна классной комнаты вливался шум со школьного двора: утренняя перемена была в самом разгаре, ученики галдели и вопили, а раннее летнее тепло еще больше их подогревало. Трей опустил глаза, прикрыв их густыми ресницами, и в который раз пожал плечами.
— Продолжай. — Я отперла ящик своего стола и вынула оттуда кошелек и мобильник (мера предосторожности, которую я начала принимать в этой четверти после того, как прямо на уроке украли мою сумку). — Я не тороплюсь. — Я сложила вещи в сумку. Трей по-прежнему хранил молчание. Наконец он заговорил:
— Как я уже сказал, я ничего такого не сделал. Гэррет вошел в неудачное время. Было похоже на то, что я ударил Энди, но это не так. В любом случае Гэррет имеет на меня зуб. Он давно из кожи вон лезет, чтобы меня исключили из школы.
— Полагаю, ты не прав. Если мистер Гэррет считает, что кого-то бьют, он же не может просто стоять и смотреть на это — ему нужно что-то сделать.
— Например, снова записать замечание в мой дневник. Мы с Энди просто дурачились. Гэррет хочет, чтобы меня выставили. Мне уже все равно, мисс.
— А мне не все равно. У тебя есть способности, Трей, и в следующем году ты сможешь сдать несколько экзаменов, если приналяжешь на работу.
— Способности, — тихо повторил он. — Какие еще способности…
— Ну, ну. — Я легонько подтолкнула его локтем, и он слабо улыбнулся. На минуту он стал похож на того смышленого мальчишку с пухлыми щеками, каким пришел в мой седьмой класс. — Ты способный. И ты незаменим в классе: умеешь рассмешить нас всех, правда, когда пребываешь в лучшем настроении, нежели сегодня. Итак, просто напиши мне хоть что-нибудь на бумаге, чтобы мы могли и другим доказать твои способности.
— Я знаю. — Он елозил носком кроссовки о ножку стола. — Мне нужно упорнее работать.
Я попыталась поймать его взгляд.
— И ты это можешь, ты же знаешь. Если тебе понадобится помощь, то я к твоим услугам. И твой классный руководитель тоже.
Молча кивнув, он наклонился за своим рюкзаком.
— Спасибо, мисс.
— В любое время. — Я выключила интерактивную белую доску и закрыла свой ноутбук, предварительно проверив время. Осталось пять минут, выпить кофе уже не получится, придется поболтать с Карли позже. Но я еще успею заскочить в туалет перед следующим уроком.
Трей поднялся. Я наблюдала, как он шагнул в коридор, где не утихал шум, и его темная форма школы Святой Екатерины затерялась в толпе возле металлических шкафчиков.
Может быть, нам это удастся, подумала я, взяв свою сумку и направляясь в туалет. Трей еще может сдать экзамены, добиться каких-то результатов. Именно из-за подобных проблесков надежды я, проработав семь лет в школе, проверяя дома вечерами контрольные работы, порой почти не видя Джека и часто чувствуя себя намного старше своих двадцати девяти лет (не говоря уже о морщинах), — все еще продолжаю преподавать.
Я полезла в сумку за мобильником, обычно Джек посылает мне сообщение примерно в это время. Я поискала внутри, но моя рука не нащупала ничего, кроме маленькой записной книжки и матерчатой подкладки. Сумка была легкой. Ты меня провел.
Мой мобильник и кошелек исчезли.
— Большой стакан, — сказала я Джеку в тот вечер, когда мы ужинали в нашей кухне, и он достал бутылку вина.
— Пожалуйста. — Он наполнил мой стакан, потом подошел ко мне и пригладил мои темно-каштановые волосы — короткая челка всегда топорщится. — Похоже, это тебе не помешает после трудного дня.
— Да уж. — Я покачала головой, криво усмехнувшись. Джек, с черными кудрями и легкой щетиной на скулах, не особенно изменился, с тех пор как мы встречались студентами. Я по-прежнему таяла от одного его прикосновения. — Я так сердита, Джек. Чувствую себя законченной дурой.
— Тебе следовало быть осторожнее, Амелия, вот и все. Ты заблокировала кредитные карточки?
— Да, я сделала это во время ланча. К счастью, в кошельке было всего десять фунтов наличными.
— А твой мобильник?
— После того как стащили последний, я ношу на работу свою старую «Нокию». Айфон я оставляю дома.
— Хорошо. Но как насчет того, чтобы получить телефон обратно? Ты сказала, будто знаешь, кто его взял?
— Знаю. Но, похоже, Трей испарился. Мы с Льюисом говорили с его классным руководителем, но он не явился на дневную перекличку. Я буду удивлена, если он появится завтра. Он ищет предлог не возвращаться в школу, и, возможно, эта кража и есть тот самый предлог.
— Ты не хочешь сообщить в полицию?
— О господи, нет. Только пойми меня правильно: я очень сердита на него, но знаю, что творится в его доме, куда он возвращается каждый вечер. Еще чудо, что Трей вообще ходит в школу. Его брат покинул школу три года назад и угодил прямо в тюрьму. Я не хочу, чтобы Трей пошел по той же дорожке.
— Ты же не можешь уследить за всем сразу, — сказал Джек. — Но ты хороший преподаватель.
— Спасибо. Думаю, именно это мне нужно было услышать сегодня. — Я улыбнулась ему.
Декстер, пестрый кот, которого мы подобрали, пробрался между ножками моего стула, тихонько мяукая. В нашей маленькой кухне мы трое привыкли к тесноте и научились передвигаться, не мешая друг другу. Декстер вспрыгнул мне на колени, улегся и умильно посмотрел в глаза, как бы прося его погладить. За окнами прошел поезд, направлявшийся к узловой железнодорожной станции Далстон, и оконные стекла слегка задребезжали в рамах. К этому мы все тоже привыкли.
Джек дотянулся до моей руки и пожал ее. От его прикосновения, такого знакомого и уверенного, мне сразу стало хорошо.
— Летние каникулы не за горами, — сказал он. — Ты только подумай: через пару недель будут солнышко и травка, пикники с Карли, мороженое и шанс взглянуть на все со стороны.
— Ты прав. — Джек, неисправимый оптимист, умел напомнить мне о том, что действительно имеет значение. — Скорей бы каникулы!
На следующее утро я выехала в школу Святой Екатерины в 6.30, до часа пик. Даже в Лондоне, где обычно смог, в воздухе ощущалась летняя свежесть. Прибыв в школу пораньше, я смогу спокойно подготовиться к занятиям до того, как начнется хаос школьного дня. Я припарковала нашу серебристую «Корсу» и поднялась по лестнице на третий этаж школьного здания постройки 1960-х. Войдя в преподавательскую, я сразу же заметила Карли. Она стояла у окна, и невозможно было не узнать в утреннем свете ее силуэт и вьющиеся волосы до плеч.
— Ну здравствуй, незнакомка, — обратилась она ко мне с широкой улыбкой. На ее запястьях звякнули серебряные браслеты.
— Привет, — ответила я и, приблизившись, обняла ее.
Она вскипятила чайник, достала из буфета мою кружку и автоматически налила мне кофе, добавив молока из холодильника. Нам никогда не нужно было спрашивать, сколько ложек кофе положить. Поскольку мы вместе занимались допоздна, готовясь к экзаменам, а теперь несколько лет вместе преподавали, то прекрасно знали, сколько кофеина требуется другому. Долгие дни в аудитории, затем вечера на съемных квартирах то у нее, то у меня, подготовка к занятиям и болтовня за кофе с тостами. Получив диплом, мы обе подали заявление в школу Святой Екатерины и затаили дыхание: мы знали, что вряд ли нас возьмут куда-нибудь вместе. Но это произошло, что закрепило нашу дружбу навеки.
