Мне не нужно было его предостережение, мои руки и так застыли на рычажках пульта, а глаза напряженно созерцали тьму по курсу. Я знал, что мы вошли в один из самых опасных районов Солнечной системы — Большой Пояс астероидов, лежащий между орбитами Марса и Юпитера. Тысячи астероидов, начиная с огромной и шарообразной Цереры в 480 миль в диаметре, вплоть до мельчайших астероидов только в несколько миль в поперечнике, кружились вокруг Солнца между четырьмя внутренними и четырьмя внешними планетами; их орбиты представляли собой лабиринт переплетающихся кругов и эллипсов. Большая часть этих малых планет была каменюками, которые были опасны тем, что мы не могли обнаружить и отследить их заранее. Мы могли обнаружить опасную глыбу буквально за мгновение до столкновения. И в это мгновение мы должны были среагировать, отклонив опасный камень или увернувшись от опасной скалы. При этом гравитационные поля астероидов искажали наш курс, и это тоже надо было учитывать.

Мы постоянно дежурили у приборов час за часом, пока наш космолет на скорости два миллиона миль в час преодолевал это минное поле. Пульсация генераторов была ровной и устойчивой, перегрузка вдавливала нас в кресла, но она была не велика, и мы к ней уже привыкли. Так что, пока я с Марлином наблюдал за тем, что происходит впереди, Рэндалл дежурил у иллюминатора справа, а Уайтли нес аналогичную вахту слева. Несколько часов спустя Рэндалл увидел первый из астероидов. Он издал короткое восклицание, указывая вправо и вперед, и когда мы посмотрели туда, то увидели небольшую яркую точку в черноте пространства, точку, с в быстротой молнии превратившуюся в несущуюся нам навстречу тусклую сферу! Бесплодная, лишенная атмосферы и воды, каменная масса стремительно приближалась, грозя нам гибелью! В тот момент моя рука рванула один из шести рычагов, и могучий силовой луч ударил в сторону астероида. В следующий миг громада астероида, казалось, отскочила от нас и стремительно унеслась вдаль! Но, на самом деле, это мы успели «отскочить» с ее пути. Я тут же занялся коррекцией курса, компенсируя отклонение и вновь нацеливая корабль на ту точку, где он должен был встретиться с Нептуном. А пока я занимался этим, Марлин изучал при помощи своих приборов астероид, столкновения с которым мы только что едва избежали. Астероид был крупный — миль сто в диаметре.

— Это Веста, один из крупнейших астероидов. Других крупных астероидов вблизи нашей траектории быть не должно, — задумчиво промолвил Марлин.

— Большие или малые, я не хочу видеть их больше! — воскликнул я. — Особенно когда…

— Хант!.. Мать твою!.. Слева!

Уайтли был тем, кто своим криком вернул меня к действительности, и, взглянув в иллюминатор, я с ужасом обнаружил летящую нам навстречу угловатую массу камня, еще одну блуждающую в глубинах беспредельности смертоносную скалу! Не столь большая в размере, как первый астероид, эта глыба приближалась к нам с потрясающей скоростью, и даже когда я рванул один из рычагов, направив импульс силового луча на астероид, казалось, что тот рушится на нас. Его чудовищная скалистая поверхность полностью закрыла обзор — сокрушительная твердыня на нашем пути! Мой луч в самый последний момент отбросил нас от гибельной громады, мы проскочили мимо астероида, и тот, кувыркаясь, растаял в бездне. Но почти одновременно с ним мимо нашего космолета промчалось еще два мелких астероида, так что расслабиться было невозможно.

Мы мчались вперед сквозь пояс астероидов, пронизанный смертоносными потоками камня и железа, уворачиваясь от смертоносных глыб и обломков, иногда находясь на волосок от гибели. Час за часом неся бессменную вахту у иллюминаторов и приборов, мы шли на самом большом ускорении, какое только способны были выдержать. Земля за кормой превратилась в белую звезду, яркую, но одну из многих, и даже Солнце уже уменьшилось примерно на треть. Но не то, что осталось позади, занимало наше внимание и мысли — мы неотрывно смотрели вперед. Все наши силы уходили на то, чтобы уклониться от встречных астероидов, вовремя обнаружив их. Мы видели один или два раза рои или группы таких астероидов, движущихся вместе, иногда десятки штук разом, и стремились уклониться от них. Огибая эти смертоносные рифы космоса, мы приближались к краю астероидного пояса и к Юпитеру, неуклонно растущему, постепенно превращающемуся в гигантский диск справа перед нами. И как раз у самого края астероидного пояса нас поджидала самая большая опасность! Ибо, когда я рванул наш космолет в сторону, чтобы избежать стремительного небольшого астероида, и с облегчением увидел, как он, кувыркаясь, канул в бездну, именно в этот момент я влетел в самый центр роя скалистых малых планет!

Мы мчались в центр этого дьявольского роя, и казалось, ничто не сможет нас спасти! Я слышал хриплые крики Марлина и Рэндалла рядом со мной, рев Уайтли, и я понимал, что только чудо может позволить нам проскочить. Две глыбы неслись на нас справа, а слева приближались еще две, кувыркаясь и сталкиваясь между собой. Не было времени ни для размышлений, ни для молитв. Я принял молниеносное решение рефлекторно, бросив корабль прямо в центр. Мы проскочили между космическими Сциллой и Харибдой, одновременно включив на максимум отталкивающие лучи!

Было мгновение, когда космолет, казалось, будет либо смят в лепешку, либо развалится. Корпус корабля сдавило, когда врубились лучи одновременно с правого и левого борта, расталкивая астероиды, каркас космолета затрещал. Мы невольно сжались, ощущая тень крыла смерти. Но через миг мы выскочили из смертоносного роя! Мы вырвались! Мы проскочили! Мы выжили! Госпожа удача улыбнулась нам и лично мне, как пилоту.

— Повезло! — выдохнул я, когда мы вновь помчались сквозь чистый эфир. — Но если мы опять нарвемся на нечто подобное, то на тот свет попадем раньше, чем на Нептун!

Марлин покачал головой.

— Проскочили чудом, — признал он. — Но, я думаю, мы почти вышли из астероидного пояса. Мы должны пересечь орбиту Юпитера через двадцать четыре часа.

— Космолет делает четыре миллиона миль в час, — сказал я, посмотрев показания приборов — Мы начинаем подвергаться воздействию гравитации Юпитера.

Действительно, мы уже отклонились немного вправо от прямого курса под действием тяготения огромной массы Юпитера, надвигающейся спереди и справа. Мы должны были пройти мимо гигантской планеты на расстоянии пятнадцать миллионов миль. Это более чем в два раза больше, чем то расстояние, на котором мы проскочили мимо Марса. Но колоссальная планета, большая, чем все другие планеты Солнечной системы вместе взятые, уже притягивала нас весьма сильно, несмотря на наши потрясающие скорость и импульс. До сих пор мы не уделяли царственному гиганту достаточного внимания. Нас слишком сильно помотало в поясе астероидов, все свои силы мы потратили на то, чтобы не налететь на эти «рифы» космоса. Сонливость и усталость одолевали нас после адских часов, проведенных среди блуждающих в пустоте глыб и скал. Но мы не смели расслабиться — и все так же Марлин и Рэндалл непрерывно вели наблюдения за окружающей нас со всех сторон смертоносной бездной, Уайтли дежурил у генераторов, а я ни на миг не отходил от пульта управления. Осторожно, но неуклонно мы наращивали скорость. Невозможно было использовать полную мощность генераторов — ускорение размазало бы нас по стенкам. Но даже с небольшим постоянным ускорением мы уже набрали колоссальную скорость.

И в эти часы наш рассудок начинал играть в странные игры. Мне все время мерещилось какое-то мелькание в пустоте. Даже там, где ничего не было. Впрочем, еще несколько астероидов действительно пересекло наш курс — к счастью, они пролетели довольно далеко. Этот полет на невообразимой скорости среди опасностей и блуждающей каменной смерти-напоминал дурной сон. Мы несли бессменную вахту на своих постах под заунывное гудение генератора внутри крошечной металлической скорлупки, которая мчалась в пустоте со скоростью все ближе и ближе к световой. Позади нас Земля, яркая белая звезда, неуклонно становилась все меньше и меньше. Могучий силовой луч гнал нас все быстрее и быстрее вперед. Но наш старт с Земли, дни и часы, что были прожиты до великой миссии к Нептуну, — все это я почти забыл, охваченный трансом нашего полета.

Когда мы приблизились к могучей сфере Юпитера, становившейся все больше и больше справа от нас по курсу, я очнулся. К этому времени мы вышли из опасного астероидного региона и необходимость в непрерывных наблюдениях отпала. Уайтли и Рэндалл, закончив готовить горячую еду, перебрались на койки для столь необходимого сна. Марлин сидел рядом со мной, прилипнув к своим астрономическим приборам, продолжая созерцать гигантскую планету. Он и я смертельно устали за те сорок часов, которые ушли на пересечение пояса астероидов. Больше четырех дней, больше сотни часов мы мчались сквозь эфир, но великолепие Юпитера заставило нас забыть о сне.

Это было зрелище великолепия, невероятное и незабываемое. Сияя ровным и мягким белым светом в черноте пространства, Юпитер неторопливо вращался в окружении четырех больших спутников. Меньшие спутники были слишком малы, чтобы увидеть их невооруженным глазом даже на таком малом расстоянии. Поверхность планеты гиганта разглядеть было тем более невозможно. Плотная атмосфера с разноцветными лентами густых облаков надежно прятала от наблюдателей то, что было скрыто под ней. И, хотя Марлин с помощью телескопа стремился найти в облаках разрыв, чтобы приоткрыть тайны величайшей из планет, он потерпел неудачу.