Глава третья. Новое письмо из тьмы

Через несколько дней вместе с первыми солнечными лучами, такими первыми, что они были просто горизонтальными, дяде Фёдору снова пришло письмо. Оно было толстое. В нём была записка, составленная из вырезанных газетных букв, и ещё лежала магнитофонная кассета.

Записка была такая:

Когда поставили кассету на магнитофон, всем троим стало немного жутко. Потому что из магнитофона полилась песня:

Жили тринадцать разбойников
И Кудеяр-атаман.
Много разбойники пролили
Крови честных христиан…

Разбойники жили в исполнении знаменитого певца Фёдора Шаляпина [Шаля́пин Фёдор Иванович (1873–1938) — великий русский певец. (Прим. ред.)].

— Вот не думал, что знаменитый Шаляпин поёт такие плохие песни, — сказал Матроскин.

— Откуда ты про Шаляпина знаешь? — спросил дядя Фёдор.

— Я однажды целую зиму в шахтёрском санатории жил. Имени Фёдора Шаляпина, — ответил кот. — Там про Шаляпина пять раз на дню говорили. Шахтёры не знали, куда от Шаляпина деваться.

— Ну, так что будем делать? — спросил дядя Фёдор.

— Надо в милицию бежать, — предложил Шарик. — Этих жуликов сразу схватят.

— Нельзя в милицию бежать, — сказал Матроскин. — Милиция сразу спросит: «А почему вы не сдали клад государству?»

— «Почему, почему»? — закричал Шарик. — По кочану!

— Значит, будем маму с папой вызывать, — решил мальчик.

— Не будем, — сказал Матроскин. — У нас целый месяц впереди. Пусть они докажут сначала, что это их предки клад награбили. Может быть, это и не они вовсе. Может быть, они просто к этим предкам примазались.

— Как они это докажут?

— Пусть они документы предоставят. Фотографии там, справки, метрики.

— Я вот что сделаю, — сказал Шарик. — Я по деревне побегаю и по посёлкам дачным. Посмотрю: не поселился ли где кто-нибудь посторонний, подозрительный.

И он начал бегать.

Глава четвёртая. О, Печкин! Печкин!

Чу́дна речка Простоквашка при тихой погоде, когда вольно и плавно полощет она свои длинные водоросли между камней и берегов.

Когда бегущие к реке избушки будто остановились и замерли в удивлении перед чистой рекой. Ещё секунда — и они дальше побегут купаться.

Редкая птица — зимородок — порой допрыгает по камням до середины речки — и бух в воду за маленькой рыбкой.

Нет, вы не знаете, что такое Простоквашино!

Печкин меж тем начал письма получать от тётенек. Они были разные, от самых тёплых до самых ругательных.

...

Таинственный мистер Икс, ты — большой нахал! Искать подругу жизни для ухода за поросёнком! Ты уж тогда свинью заводи!

Это было ругательное письмо.

...

Дорогой, замечательный, скромный мистер Икс! Мне тоже нужен спутник жизни для ухода за двумя дойными коровами, четырьмя гусями, трактором, одним гектаром картофеля и тремя детьми от предыдущего романтического спутника.

С нетерпением жду от тебя сватов. Неутомимая пчела Нина Сергеевна.

Это письмо было тёплое. Остальные были средние или полусредние. Как вот это:

...

Таинственный мистер Икс, Ваше объявление произвело на меня неизгладимое впечатление. Пришлите Вашу фотографию. Жду, волнуюсь. Загадочная мисс Игрек!

Или как вот это:

...

Мистер Икс, я заинтересовалась Вашим предложением. Пришлите фотографию поросёнка.

Печкин всё читал и перечитывал письма. Прочитав последние два, он решил сделать совместную фотографию себя и поросёнка, чтобы не тратить лишние деньги.

Борька был великоват, уже под шесть пудов, и вести его в «Фотографию» было хлопотно. Поэтому Печкин вызвал фотографа на дом.

Благо в это время в селе Троицком фотоателье открылось.

Глава пятая. Жгучие новости

Шарик весь жаркий день бегал по деревням и пытался что-то узнать. Под вечер, когда все коровы и даже Мурка разошлись по сараям, когда уже и солнце наполовину ушло в свой коровник, он явился весь запылённый, но гордый.

Он принёс целую кучу оглушительных новостей.

Оказывается, многие жители деревни получили такие же письма. Например, баба Нюра из Троицкого, которая недавно построила дом:

А бабка Нюрка, между прочим, после постройки дома совсем обеднела. Она вместо крестика на шее ключ от почтового ящика носила. Из драгоценностей в доме у неё была лишь простая радиоточка с музыкой.

Пелагея Капустина, которая продала поросёнка и на радостях купила мотоцикл, получила такое послание:

В числе тех, кто угрожательные письма получил, был хромой Шуряйка с лесопилки. Хромой Шуряйка за пять долларов купил машину «Запорожец». Машина старая была, но Шуряйка так её отполировал, что она чище самовара сияла и выглядела очень дорогой. Ему письмо было такое:

Как он вынул из почтового ящика письмо, так с места в карьер в милицию и поехал. Но его «Запорожец» застрял на втором километре, и Шуряйке пришлось вернуться. А потом он и совсем поостыл на счёт милиции. Очень его фраза испугала: «Нам всё известно». Эта фраза не только в Простоквашино, в любом городе кого угодно могла напугать.

Короче, все, кто хоть как-то показал своё благосостояние в деревне Простоквашино и селе Троицком, подверглись преследованиям.

И ещё Шарик сказал, что в палатке на берегу речки Простоквашки живут два небритых туриста, а в селе Троицком открылось фотоателье, и там работает новый городской мастер с двумя ассистентами. Фамилия мастера — фотограф Щелчков, а фамилии ассистентов узнать не удалось.

Он сказал дяде Фёдору, что завтра предъявит фотографии пришельцев и представит целый список жителей, которые за последние дни разбогатели. То есть представит олигархов.

— Какие мы выводы делаем из всего этого? — спросил дядя Фёдор.

— Никаких не делаем, — быстро сказал Шарик.

— Это ты никаких, — сказал кот. — А я делаю, даже несколько. Целых два.

— Какие? — спросил дядя Фёдор.

— Первый вывод, что эти жулики очень трудолюбивые.

— Почему?

— Чтобы написать столько писем вырезанными буквами, надо клеить их день и ночь.

— А второй? — спросил дядя Фёдор.

— Второй, что они не знают, кто именно клад нашёл. Поэтому шлют записки тем, кто что-нибудь купил.

— Значит, надо объединяться. Надо создавать ассоциацию пострадавших! — предложил Шарик.

— Но ведь пока что никто не пострадал, — возразил кот.

— Это только пока, — сказал Шарик.

Глава шестая. События запутываются

Профессор Сёмин — самый знаменитый дачник Простоквашино тоже получил угрожающее письмо в красном конверте:

Профессор немедленно послал им в ответ такое письмо:

...

Ни на какие средства я дачу не покупал. Её приобрела моя бабушка Сёмина Зинаида Кузьминична ещё в 1929 году. И надо быть вежливыми.

И скоро получил ответ, тоже по Интернету:

В этот же день ближе к обеду к миcтеру Икс (к Печкину) по вызову пришёл фотограф Щелчков из села Троицкого. Это был серьёзный фотограф — пушкарь [Пушка́рь (ист.) — бродячий фотограф или художник-одиночка, представитель малого бизнеса. (Прим. ред.)], он не фотографировал, как некоторые, «мыльницей», он носил с собой большой аппарат на ножках.

Фотограф Щелчков спросил Печкина:

— Вам какое фото делать — групповое, одиночное или портрет?

— Вроде как групповое, но в то же время портрет, — ответил Печкин.

— Как сниматься будем: на природе или в домашнем интерьере? Или, быть может, в рабочих условиях?

— В домашнем вроде как лучше, — объяснил Печкин. — Надо и буфет, и телевизор захватить.

— А зачем на портрете телевизор? — спросил фотограф.

— Чтобы благосостояние показать.

Фотограф удивился такому заказу, но делать нечего — клиент всегда прав.

— Хорошо, — говорит он. — Зовите ваших товарищей.

Теперь уже Печкин удивился:

— Каких товарищей?

— Ну, тех, для группового фото.

— А у меня всего один товарищ Борька.

— Так Борьку и зовите.

— А чего его звать. Он всегда в сарае сидит.

Фотограф заглянул в сарай и говорит:

— Нет там никакого товарища, только хряк здоровенный хрюкает.

Печкин ему объясняет:

— Это и есть Борька. Он мне и нужен для портрета.

Фотограф Щелчков обиделся:

— Я — творческий человек, я — художник плёнки, я вам не папарацци какой-нибудь. Мои работы на выставках бывали. Не буду я снимать этого хряка в домашних условиях.

Печкин стал его упрашивать:

— Мне это не просто так нужно, а для журнала. Я под этого поросёнка себе хорошую невесту подберу.

Фотограф Щелчков когда узнал, что для журнала, сразу успокоился. Сельскому фотографу всегда приятно напечататься в городском журнале. И кроме того, в журналах и не такую ерунду печатают.

Они вдвоём втащили поросёнка Борьку в дом и привязали за ногу к столу возле телевизора. Борька здоровый был, но спокойный. Он особенно не упирался.

Конец ознакомительного фрагмента