Эдвард Мунк

Дневники и письма

Предисловие

«К свету»

О текстах Эдварда Мунка

Это издание — плод совместного труда трех переводчиц, увлеченных Мунком. У каждой из них свой стаж в «мункологии» и своя степень интереса к личности и творчеству этого мастера. Однако их объединяет восприятие Мунка не только как художника, но и как автора уникальных текстов, которые наконец пришло время опубликовать на русском языке.

Мунк писал всю свою жизнь, с юности до самой смерти, ведя записи разной степени интимности и литературности. На некоторых своих записных книжках он на склоне лет даже оставил пометки «сжечь», однако сам этого не сделал, что говорит о его желании, чтобы они все-таки были прочитаны «понимающими людьми». В одном интервью он как-то обмолвился, что хотел стать не художником, а писателем, и что многие его замыслы рождались именно в текстах. Кстати, именно так, в форме литературной зарисовки, и возник знаменитый мотив «Крик», ставший своего рода мировым брендом, не теряющим популярности до сих пор.

Самые ранние дневниковые записи Мунка относятся к 1879–1882 годам. Литературные амбиции зародились у него позже, около 1889 года, когда он после смерти отца стал записывать свои воспоминания. С тех пор, вдохновленный заветом друга по богемному кружку, писателя и философа Ханса Егера — «Пиши свою жизнь» (Du skal skrive ditt eget liv), он не переставал создавать тексты в самых разных жанрах: литературные зарисовки, полемические статьи, воспоминания, стихотворения в прозе, наброски романа, пьесы. Свою знаменитую символистскую серию «Фриз жизни» (Livsfrisen) Мунк хотел издать в виде альбома на двух медиа-языках, сопоставив текстовые и визуальные версии одних и тех же ключевых мотивов. Реализовать этот замысел в полной мере художнику не удалось, однако частично он воплощен в итоговом альбоме-портфолио «Древо познания Добра и Зла» (Kunskabens Træ paa Godt og Ondt, 1930–1935), выдержки из которого приведены в этом издании.

В течение своей жизни Мунк общался и дружил со многими знаменитыми писателями — Ибсеном, Стриндбергом, Пшибышевским и другими. Он получил хорошее образование, в основном домашнее, прекрасно знал историю скандинавской и европейской литературы, следил за новейшими художественными течениями — а во многом и сам задавал ход их развития. Интересовали его и философские, и социальные вопросы, и научные открытия. На своем долгом веку — несмотря на наследственные недуги, Мунк прожил 81 год (1863–1944) — он стал свидетелем смены парадигм в искусстве: от реализма и натурализма к импрессионизму, экспрессионизму и абстракционизму.

Все свое литературное наследие — около 3000 страниц записей и дневников, а также огромный эпистолярный фонд — Мунк завещал муниципалитету Осло: «Черновики моих литературных работ завещаются коммуне Осло, которая, проконсультировавшись со специалистами, сможет определить, в какой степени и в каком объеме их следует опубликовать» (завещание Мунка, городской архив Осло, док. PN 1253). Сегодня почти все его записи находятся в ведении Музея Мунка, который выложил их в открытый доступ на портале emunch.no. Отдельные издания с подборками его текстов выходили на английском, французском, чешском и других языках. Благодаря международному издательскому проекту Музея Мунка «Бесплотной тенью покидаю тебя…» они впервые стали доступны и на русском языке в переводе Елены Рачинской.

Настоящее издание больше по объему, чем эта первая подборка, вышедшая в 2019 году, и отбором текстов здесь занимались сами переводчицы, а не музей. Сюда включены не просто отдельные цитаты и афоризмы: три части сборника отражают структуру всего корпуса текстов художника. Первая — литературные дневники, воспоминания и наброски романа, который Мунк так и не закончил; вторая — его философские размышления об искусстве, жизни и структуре Вселенной, афоризмы, воспоминания о современниках и публицистические тексты, опубликованные при жизни; третья — переписка с друзьями и родственниками, где он проявляет себя уже не только как литератор или философ, но и как остроумный собеседник.

Стиль его дневниковых заметок явственно отличается от публицистики и эпистолярия. Они довольно хаотичны — и по структуре, и по пунктуации, и даже по орфографии: у Мунка прослеживаются некоторые признаки дислексии, нередко свойственной гениям. Мы постарались по возможности верно отразить дух оригинала, хотя это нелегко. Особенно причудливо и непривычно может выглядеть обилие тире — любимого знака препинания художника, которым он часто заменял точки и запятые. Нам важно сохранить оригинальный вид этих текстов, чтобы читатель мог почувствовать их особую ритмику, поэтому мунковские тире остались на своих местах.

В этом смысле мы солидарны с французским переводчиком Мунка Люсом Хиншем, который в предисловии к сборнику текстов художника (Jérôme Poggi, Luce Hinsch. Écritsde Edvard Munch. 2011) написал: «С одной стороны, сохранять его орфографию при переводе кажется задачей невыполнимой, однако редактура и корректура лишают эти тексты присущей им особой тональности. Поэтому мы сознательно решили как можно ближе следовать стилю оригинала, сохраняя всю его суггестивную силу».

Многие исследователи сходятся в том, что написание текстов было для Мунка не только «автоархеологической», мемуарной, но и терапевтической практикой. Он и сам писал, что занимается самоанализом в психоаналитическом ключе, «препарируя» собственную душу.

И в визуальном, и в словесном творчестве Мунк любил по многу раз повторять и варьировать одни и те же мотивы, добиваясь некого отстранения и выводя их на уровень универсальных символов. Общая траектория движения его жизни и творчества — движение к Свету и Солнцу (mot Lyset), к «прояснению смысла жизни» не только для себя, но и для других. Следуя по этому пути, ему удалось создать из своих переживаний, прожитых, осмысленных и объективированных в «двойной кодировке» — через слово и изображение, — собственную символическую вселенную и личную мифологию, которая оказалась актуальной для миллионов людей.

Напоследок мы хотели бы привести две цитаты, которые могут в какой-то мере облегчить читателю понимание текстов Мунка — не только на языковом, но и на смысловом уровне.

Первая — это слова Александра Блока о пишущих художниках: «Прекрасен своеобразный, ломающийся стиль художников. Они обращаются со словами как дети; не злоупотребляют ими, всегда кратки. Они предпочитают конкретные понятия, переложимые на краски и линии (часто основы предложения — существительное и глагол — совпадают, первое — с краской, второе — с линией» (статья «Краски и слова», 1905). Вторая — цитата из записных книжек философа и поэта Сэмюэля Кольриджа (1772–1834), которую Карл Густав Юнг использовал как эпиграф для своей книги воспоминаний, сновидений и размышлений: «Он взглянул на свою душу в телескоп. То, что раньше представлялось совершенно беспорядочным, оказалось прекрасными созвездиями — ему открылись скрытые миры внутри миров».

Желаем приятного знакомства с мирами Эдварда Мунка.

Елена Рачинская («Литературные дневники»)

Мария Макаридина («Философия жизни и искусства»)

Евгения Воробьёва («Письма»)

Автопортрет. Рисунок пером. 1930-е гг.