Так что вместе с Петром на гребне славы и почета — блистательный фельдмаршал, вчерашний продавец пирогов Алексашка Меншиков.

После Прибалтики — Черное море

Петровская гегемония на Севере привела к охлаждению отношений с остальными членами коалиции. Петр отправился в Европу — встретиться со своими союзниками и урегулировать разногласия.

20 сентября 1709 года он пишет: «Матка, здравствуй!..мы сего дня отсель едем водою в Прусы и первые будем в Торуне у [польского. — Э. Р.] короля Августа, а потом к прусскому поедем; и чаем по двух или трех неделях вас видеть… Вы поезжайте… до нашего полку, при котором будьте неотлучно». Он уже без нее не может… Две дочери у них растут, их дочери, которых он любит. Но обе незаконные, бесправные. Петр решает уладить семейную проблему, но вначале закончить с проблемами насущными — политическими.

Побежденный Карл бежал к турецкому султану. Султан приютил беглеца, дав Петру повод начать войну с Турцией. Теперь, когда у Петра есть Прибалтика, ему нужно Черное море.

Тайное венчание Золушки

Накануне похода против турок, боясь погибнуть и оставить ее бесправной с незаконными двумя дочерьми, Петр тайно женился на Екатерине.

6 марта 1711 года — в мартовские, судьбоносные для России дни (в марте умер Иван Грозный, в марте будут убиты Павел Первый и Александр Второй, отречется Николай Второй, умрет Сталин) — состоялось тайное венчание Царя и вчерашней кухарки. После венчания внебрачные дочери были привенчаны и стали законными. Для этого исполнили старинный обряд — девочек вместе с матерью обвели вокруг аналоя, на котором лежало Евангелие.

Перед отъездом в поход Петр объявил о тайном венчании царской Семье.

Все дипломаты тотчас сообщили об этой тайне своим Государям. Английский посол даже описал всю церемонию (его рассказ приводит историк Павленко): «Его Величество за два часа до своего отъезда… пригласил к себе вдовствующую царицу [жену покойного сводного брата Ивана. — Э. Р.], родную сестру Наталию и двух сводных сестер [родных сестер покойной Софьи. — Э. Р.] и объявил им Екатерину Алексеевну царицей. Он сказал им, что они обязаны оказывать ей должное этому сану почтение, и если бы с ним случилось несчастье во время войны, дать ей титул, почести и содержание, какие обыкновенно присваиваются вдовствующим царицам, потому что она действительно его супруга…»

Меншиков поспешил отправить подобострастное письмо царской супруге. «Всемилостивейшая Государыня Царица» — так величал он в этом послании свою вчерашнюю наложницу.

Подвиг Золушки

Петр плохо подготовился к походу — слишком самоуверен стал после Полтавы. Поход был тяжелым. Екатерина разделяла с супругом все тяготы изнурительного перехода от Днестра к Пруту по испепеленной солнцем безводной степи. «Царь передавал мне, — писал позднее датский дипломат Юст Юль, — что сам видел, как у солдат от жажды из носу, из глаз и ушей шла кровь, как многие, добравшись до воды, опивались ею и умирали, как иные, томясь жаждою и голодом, лишали себя жизни…»

Позицию для боя Петр выбрал бездарно — у реки Прут. Турки прижали к реке его войско и окружили. Люди гибли от жажды. Петр сидел в палатке, он чувствовал себя виновником надвигавшейся катастрофы…

Он предложил жене оставить армию и отправиться в Польшу, к его союзнику Августу. Там можно было в безопасности, без лишений ожидать конца похода. Но она наотрез отказалась…

Его военачальники граф Шереметев и князь Василий Долгорукий предложили атаковать турок. И, избежав позорного плена, с честью погибнуть в неравной схватке. Царь окончательно приготовился к худшему — к плену и пыткам. Он написал Сенату: «Господа Сенат! Извещаю вам, что Я со всем Своим войском без вины или погрешностей нашей… в сем крат сильнейшею турецкою силою так окружен, что все пути к получению провианта пресечены, и что Я без особливыя Божия помощи ничего иного предвидеть не могу, кроме совершенного поражения, или что Я впаду в турецкий плен. Если случится сие последнее, то вы не должны меня почитать своим Царем и Государем, и ничего не исполнять, что Мною… от вас было требуемо, покамест Я Сам не явлюся между вами… Но если я погибну… то выберите между собою достойнейшего Мне в наследники».

По легенде (они в нашей истории часто заменяют документы и столь же часто оказываются правдивыми), Екатерина спасла павшего духом мужа. Она предложила подкупить турецкого главнокомандующего. Посланцы Петра тотчас вступили с ним в тайные переговоры. Была названа сумма, за которую тот разрешал царю убраться восвояси.

Как пишет Вильбоа, узнав об этом, Царь «сказал с восхищением: «Екатерина, этот выход чудесен, но где мы найдем все то золото…» «У меня есть драгоценности, — ответила она, — и… я соберу в нашем лагере все деньги, вплоть до последнего гроша. А Вас я прошу не предаваться унынию и поднять Вашим присутствием дух бедных солдат. Пойдемте, покажитесь им. Впрочем, позвольте мне действовать…» Царь ее обнял и последовал ее совету, вышел из палатки, показался солдатам и направился в штаб фельдмаршала Шереметева».

Услышав о подкупе, граф Шереметев будто бы сказал: «Тот, кто присоветовал Вашему Величеству сделать этот шаг, должен считаться самым бессмысленным человеком на свете. Но если их командующий примет это, самым бессмысленным будет он». Пока царь беседовал с не верящим в ее идею графом, «она верхом на лошади объехала все палатки офицеров, говоря им: «Друзья мои, мы находимся здесь в таких обстоятельствах, что можем либо спасти свою свободу, либо пожертвовать жизнью, либо сделать нашему врагу мост из золота. Если мы примем первое решение, то есть погибнем, защищаясь, то все наше золото и наши драгоценности будут нам не нужны. Давайте же используем их для того, чтобы ослепить наших врагов и заставить их выпустить нас… Нужно, чтобы каждый из вас внес свою лепту». И так она говорила каждому офицеру в отдельности: «Что ты можешь мне дать, дай мне это теперь же. Если мы выйдем отсюда, ты будешь иметь в 100 раз больше, и я похлопочу о тебе перед царем, вашим отцом». Все были очарованы ее обходительностью, твердостью и здравомыслием, и каждый, вплоть до самого простого солдата, принес ей все, что мог. И в тот же момент в лагере воцарилось спокойствие, все воспрянули духом. Их уверенность возросла еще больше, когда вернулся человек, которого она тайно посылала к Каймакаму [турецкому главнокомандующему. — Э. Р.]. Он принес ответ, что можно посылать к Великому везиру русского комиссара, имеющего полномочия вести мирные переговоры. Дело было вскоре завершено, несмотря на интриги и угрозы шведского короля, который, узнав о положении русских войск, самолично приехал в турецкий лагерь. Он говорил везиру во всеуслышание: «Противника нужно лишь бить камнями. Я требую от тебя только этого. Чтобы тебе выдали царя со всем войском, вплоть до последнего солдата, живыми или мертвыми».

Вильбоа, изложивший всю эту историю, писал: «Можно представить, какое впечатление произвело поведение Екатерины на умы и сердца солдат! Вся русская империя воздавала должное ее достоинствам и заслугам. Царь, бывший все более и более очарованным ее качествами, не мог их замалчивать и всенародно воздавал ей должное… И чтобы оставить будущим поколениям память о той славе, которую она завоевала на берегах Прута, он учредил в ее честь орден Святой Екатерины, сделав ее покровительницей этого ордена». В Манифесте о венчании с Екатериной Петр писал о ее великих заслугах во время Прутского похода…

Было ли все здесь рассказанное правдой или легендой, пущенной Петром, чтобы оправдать перед народом женитьбу Царя всея Руси на безвестной, безродной лифляндке?

Но есть куда более прозаичный и правдивый рассказ о спасении нашей армии во время прутской катастрофы.

То, что можно откупиться взяткой из самого безнадежного положения, — это на Руси всегда хорошо понимали и без Екатерины. Коррупция — неотъемлемая часть жизни азиатских государств. И когда положение стало безнадежным, в турецкий лагерь отправился хитрейший вице-канцлер барон Шафиров. Этот крещеный еврей, награжденный титулом барона, руководил тогда всей русской дипломатией. Именно он заключал все русские мирные договоры. Ему было наказано отдать все завоевания на Балтике — все результаты Полтавской победы — за право убраться восвояси Царю с войском.

Но вместо Балтики Шафиров предложил султану и визирю огромные деньги. И хотя Карл Двенадцатый действительно умолял турок продолжать боевые действия, указывая на безвыходное положение Петра, деньги ослепили — жадность победила. В добавление к деньгам Царь отдавал туркам Азов со всеми завоеванными южными крепостями и разрешал шведскому королю беспрепятственно вернуться из Турции в родное королевство. Шафиров заключил мир с турками. Согласно ему, русская армия могла благополучно вернуться в Россию. И, снабженная турками продовольствием, она отправилась в обратный путь, к русской границе.

Войска вернулись в боевом состоянии и смогли продолжить войну со шведами и окончательно отвоевать у них Балтику. Царская чета и армия были спасены. Правда, Шафиров и граф Шереметев провели пару лет в подвале Семибашенного замка в Стамбуле, пока Петр выполнял все условия соглашения. В этой крепости, созданной в XV веке султаном Мехмедом Вторым, завоевавшим Константинополь, хранились султанская казна и архивы. Здесь же обычно содержались арестованные послы государств, воевавших с Турцией.