— Ку-куда? — опешил Ренки от подобного внезапного перехода и в высшей мере неуместного предложения. — Надеюсь, ты говоришь не о Кредоне? — осторожно добавил он, опасаясь задеть честь приятеля.

— Нет уж, увольте! — рассмеялся Готор, выставив ладони, будто защищаясь от чего-то. — Насколько я понял этих торгашей, там нам будет еще хуже. Давай сбежим на поиски Амулета. В конце концов, это наш первоочередной долг! Разве нет?

— Но ведь как-то это… — начал Ренки, чувствуя, однако, как долг верноподданного борется в его душе с неким свербящим чувством в весьма конкретной области его анатомии, обычно толкающим молодых и полных энергии людей навстречу приключениям и на прочие необдуманные поступки. — Тут ведь вроде как… Мы же как бы…

— Да брось ты… — махнул рукой Готор. — Доод справится и без тебя. Основные принципы они уже должны были усвоить, теперь дело за наработкой. Мужики там опытные, сачковать без пригляда командира не будут. А мое исчезновение на некоторое время пойдет Тооредаану только на пользу, иначе герцог Моорееко до смерти загонит наших лошадок под названием Фааркоонские уделы.

— Но ведь это же будет похоже на дезертирство! — Верноподданный оу Ренки Дарээка нашел наконец веский аргумент.

— Смотаемся в столицу, поговорим с Риишлее, — серьезно кивнул Готор, давая понять, что принял аргумент во внимание. — В конце концов, он ведь и сам заинтересован в поисках. Я тут уже придумал определенную комбинацию. Может получиться довольно неплохо.

Ночь прошла в обсуждении плана Готора, сопровождавшемся немного излишним употреблением горячительных напитков. Так что утром Готор, которому из-за старой раны головы подобные посиделки давались достаточно трудно, остался лежать в «гостевых покоях» — они фактически стали его апартаментами в доме приятеля, и Ренки тоже всегда мог рассчитывать на ответное гостеприимство, — а хозяин дома занялся подготовкой к отъезду в столицу.

Как обычно, дел нашлось куда больше, чем представлялось вначале. Оказалось, что почти что суверенному феодалу, пусть и с весьма урезанными правами, не так-то просто сорваться с места и уехать. Пришлось переговорить с множеством людей и раздать как можно более подробные указания… Назначить ответственных за исполнение… Назначить тех, кто будет контролировать ответственных… Заботы простирались в диапазоне от загрузки хлебных амбаров до дел «тайного общества Шестого Гренадерского». Да-да, созданный некогда усилиями лейтенант Бида спрут весьма уютно устроился на имеющих несколько непонятный статус землях береговых вождей, работая как на себя, так и на владельцев этих земель. Ренки против этого почти не возражал. Особенно когда понял, что и сам старший цензор Риишлее не имеет ничего против существования этой организации, лишь бы, как он выразился, все это не переходило определенные рамки.

Вот за этими самыми «рамками» и приходилось постоянно присматривать, и это было не так-то просто, принимая во внимание тот факт, что даже Готор иной раз не всегда понимал, где проходят границы дозволенного.

Но так или иначе, а не прошло и трех дней, как скромная, но довольно удобная карета, запряженная парой весьма дорогих лошадей, наконец тронулась в путь в сопровождении минимальной охраны. Разбойников и прочих преступных элементов путешественники могли не опасаться — по разрешению Риишлее, именно на этих бедолагах отрабатывались некоторые методики обучения новых войск, основу которых составили отставники или «откомандированные» из «особой роты лейтенанта Бида». Забавно, но, несмотря на то что сам лейтенант Бид вот уже почти год как стал майором оу Бидом и принял на себя обязанности начальника штаба Шестого Гренадерского, его роту по привычке продолжали называть именно так.

— Имею ли я высочайшее счастье лицезреть военного вождя берега, грозного и свирепого оу Ренки Дарээка?

— И тебе привет, Лоик. Ужасно рад видеть. Но какими судьбами ты тут?

Давние приятели встретились на весьма оживленной улице, одним своим концом упирающейся в Дворцовую площадь, где любила фланировать знать, а другим выходящей на речную набережную — известное место прогулок и развлечений элиты столичного купечества. Улица же выполняла роль мостика, соединяющего две весьма далекие друг от друга части тооредаанского общества. Видимо, именно из-за этого обстоятельства главной особенностью местного ландшафта было обилие кабачков и всевозможных лавок с самыми разнообразными товарами, отличавшимися жуткой дороговизной и не всегда высоким качеством.

Впрочем, оу Лоик Заршаа — старый однополчанин Ренки — вопрос понял правильно и дал вполне вразумительный ответ:

— Меня отправили в отпуск. По настоятельному требованию многочисленной высокопоставленной родни.

— Ах да, — вспомнил Ренки. — Я слышал, что ты женишься. Прими мои поздравления!

— Надеюсь, что нет! — отрезал Лоик. — Не говоря о том, что мое сердце навечно отдано прекрасной воинственной Одивии Ваксай (кстати — как там она?), брак этот я считаю одинаково неуместным как с политической, так и со всех остальных точек зрения! В такое время родниться с Краастами! Да как это вообще в голову может прийти?! О чем вообще они там себе думают?

— Ну… — примиряюще заметил Ренки. — Краасты, даже несмотря на опалу генерала, — весьма сильный и богатый род. Полагаю, это выгодно обеим сторонам: Краасты получают политическую поддержку от Заршаа, а Заршаа… Думаю, скоро ты станешь одним из богатейших людей королевства!

— О боги! — простонал Лоик. — И ты туда же! Говоришь в точности как мой отец. Хотя, понятное дело — не тебе жить с этой… Ты бы видел ее — какая-то бледная немочь, тупая как пробка. Только и умеет закатывать глазки да сюсюкать, вероятно полагая, что это делает ее неотразимой. А ведь, кстати, ты же с ней, возможно, знаком! — вдруг вскричал Лоик. — Не более как три дня назад я получил анонимное послание, в коем мою «невесту» в довольно туманных выражениях обвиняют в связи с тобой. Если это правда, то я имею прекрасные шансы слезть с крючка! Так как?

— Э-э-э… — опешил Ренки. — Не представляю, о чем ты… Я вообще не помню, чтобы среди тех, с кем я… была девица из рода Краастов.

— Значит, опять обманули, — разочарованно ответил Лоик. — Впрочем, я получил уже с десяток подобных посланий. Отец объясняет это тем, что слишком многие предпочли бы занять мое место на свадебной церемонии, и считает, будто это вовсе не из-за того, что невеста вела весьма разгульный образ жизни. Кстати, в послании говорилось также что-то и о твоей знаменитой шпаге. Намекали, чтобы я поинтересовался, при каких обстоятельствах ты ее заполучил.

— Но ты ведь сам прекрасно должен помнить все эти обстоятельства. — Ренки внезапно разволновался. — Это ведь случилось как раз в то время, когда ты появился в полку. Помнишь, как разглядывал мою шпагу, а я тебе рассказал эту историю?

— Ага… Помню. Ты вроде тогда упоминал какую-то девицу и еще утверждал, что ничего у тебя с ней не было… Ты ведь сказал тогда, что даже ее имени не знаешь и лица не разглядел. Так это была она? Жаль. А то я бы вызвал тебя на дуэль, проколол бы, к примеру, плечо, был бы громкий скандал, и я бы избавился от женитьбы… Кстати, а может быть… ты ведь, кажется, питал к сей девице искренние чувства?

— Во-первых, сударь, — чопорно ответил на это предложение Ренки, — уж скорее бы я вам проколол чего-нибудь там, язык, например. А во-вторых, Лоик, право, обидно. Ты заподозрил меня в готовности отбить невесту у своего полкового товарища!

— И тем спасти его от жутко нежеланного брака! Впрочем, ладно. Я и забыл, каким щепетильным ты бываешь в вопросах чести! Кстати, а ты куда сейчас?

— В оружейную лавку мастера Лууга. Готор заказал ему пистолеты особой конструкции. Еще почти год назад… Вот, просил посмотреть, как идут дела с изготовлением.

— Я с тобой! — категорично заявил Лоик, искренне считая, что его обществу будут только рады.

Ренки осталось только пожать плечами и двинуться вперед. Секретность, о которой все время твердил Готор, видимо, была нормальным явлением для его мира, но в этом явно не срабатывала.

— Хм… Ну и уродство, — высказался Лоик Заршаа, когда мастер принес затребованные пистолеты. — Что это вообще такое?

— Ну-у-у… — задумчиво ответил Ренки. — Теоретически из него можно выстрелить пять раз подряд, почти не перезаряжая, лишь подсыпая порох на полку и взводя курок. Вот видишь, эта крутящаяся штука как бы вмешает в себя пять зарядных камор для единого ствола. Достаточно повернуть ее, подсыпать порох на полку и стрелять… Так ведь, мастер?

— Э-э-э… да… — ответил мастер, тщательно отводя глаза. — Задумка, несомненно, очень хороша, но требуется столь тонкая механика… Клянусь, я сделал все, что мог! Некоторые идеи, кажущиеся со стороны очень перспективными, не выдерживают столкновения с реальностью. Увы, сударь!

— Я же говорю: уродство! — подвел итог Лоик и потребовал показать ему висящую на стене шпагу.

— О! Глянь, — сказал он разочарованно взирающему на уродливые пистолеты приятелю. — И тут медная побитая гарда! Стиль «Тиндский герой, или Вождь берега». Причем заметь, как изящно царапины на гарде складываются в узор. Кстати, может, хоть ты сумеешь разрешить спор о том, что вообще сейчас означает этот титул?