Он улыбнулся.

— Ты прекрасно понимаешь, что я прав. Попробуй посмотреть на это с другой стороны — если будешь работать со мной, у тебя будет шанс оказаться среди кандидатов на присуждение премии.

— Ты имеешь в виду награду за выдержку? А тебе в таком случае присудят медаль за способность выводить меня из себя, — задумчиво ответила Беренис.

Его губы исказила ироничная усмешка.

— Давай-ка договоримся — ничего личного, — сказал он и так сверкнул своими пронзительными голубыми глазами, что она сразу представила себя на месте всей американской публики, давно им покоренной.

Ничего удивительного, что народ часами простаивал в очередях у кинотеатров, чтобы попасть на фильмы с его участием. Гай обладал настоящим магнетизмом. Свое природное обаяние он со временем отшлифовал и превратил в опасное оружие, которое било без промаха. Беренис часто думала, что своим успехом он обязан этой своей колдовской притягательности. Признавать его актерский талант почему-то не хотелось. Хотя… Он поражал ее своей непредсказуемостью и изобретательностью. В такие минуты она забывала оценивать его с точки зрения актерской техники. Удивительно, как это все у него получалось? Как в нем сочеталось не сочетаемое? Он был американцем с головы до ног, рассудочным и прагматичным, не терявшим голову и все умеющим просчитывать, но все-таки образование получил в Сорбонне. Потом работал в ряде газет в Европе, а по возвращении в Америку устроился спортивным корреспондентом. В свободное время писал беллетристику, а позднее увлекся сочинением сценариев. Его заметили, оценили, стали поступать предложения. Один из сценариев, написанных для Голливуда, оказался настоящим талисманом — там нашлась роль и для автора. Так Гай стал одним из ведущих актеров кино.

В свое время Беренис потеряла голову от этого головокружительного набора разносторонних качеств его личности. Она стала поклонницей его дарования задолго до того, как он приобрел популярность. Поэтому она хорошо знала, что могут испытывать зрители, глядя на экран, — замирать от восторга и восхищения.

Да, с того самого момента, как Беренис встретилась с Гаем, она потеряла голову. Через четыре месяца они поженились, а одиннадцать месяцев спустя уже развелись.

Беренис сравнивала все это с болезнью и позже называла этот угарный период своей жизни «синдромом Гая». Он затуманил ее рассудок и всецело овладел всем ее существом, отняв волю. Гай, Гай, Гай… Он был всюду. Она им дышала, жила, видела и слышала только его.

Когда он смотрел на женщину с той дразнящей усмешкой, с какой сейчас осмелился смотреть на нее, любая могла попасть в его сети. «Мистер обаяние» был мастером заставлять сердца трепетать и биться учащенно. Теперь этот номер со мной не пройдет, твердо напомнила себе Беренис.

Молодая женщина взяла в руки меню и попыталась сосредоточиться. Из прошлого опыта она хорошо знала, что с Гаем всегда нужно быть начеку.

— Что заставило тебя оставить карьеру певицы? — неожиданно спросил Гай, прервав рой ее сумбурных мыслей. — Я слышал, что ты уже давно не записываешься.

Беренис удивилась такой резкой перемене темы и постаралась осторожно подобрать ответ, чтобы случайно не обмолвиться о своем промахе с агентом.

— Просто решила, что пора сменить род занятий, — уклончиво пробормотала она, пытаясь выглядеть убедительно.

— Вот уж никогда не думал, что ты станешь актрисой. — Он покачал головой.

— Я тоже. — Лицо женщины неожиданно озарила улыбка. — Но я сменила агента, и он, оценив мои данные, посоветовал прослушаться на Бродвее. Это была небольшая роль, но для меня это было невероятное испытание! Я прошла его.

В то время Беренис совсем не надеялась на успех. Она помнила, как робела перед прослушиванием, и теперь только удивлялась, что смогла отважиться на это. И все же из сотен претенденток роль получила именно она.

Эта роль стала трамплином для новой карьеры. Спектакль прошел с большим успехом, и критики доброжелательно отнеслись к дебютантке. Именно поэтому спектакль, который был расписан в репертуаре только на четыре месяца, продержался на сцене более полугода, а перед Беренис широко распахнулись двери в актерский мир.

— Ты начала играть потому, что хотела испытать себя в новом деле? Я правильно понял? — вновь поинтересовался Гай.

Почему он так дотошно копает? — раздраженно подумала Беренис. Зачем ему нужно знать, почему я оставила карьеру певицы? Она и наедине с собой избегала этой темы. Только начни жалеть себя — сил на жизнь не останется. А тут еще бывшему мужу признаваться в несчастье. Да ни за что! Мало ли проходимцев на свете! Жить надо, а не отравлять себя мрачными воспоминаниями.

В это время появился официант. Он поставил на стол бутылку шампанского в ведерке со льдом и два высоких бокала.

— А к чему здесь шампанское? — Беренис подозрительно посмотрела на бутылку, как будто это была бомба, готовая вот-вот взорваться.

— Понятия не имею, — пожал плечами Гай, — я его не заказывал.

— Это от мистера Янга, — с вежливой улыбкой сообщил официант. — Что будете заказывать?

Официант застыл в подобострастной позе, а Беренис стала просматривать меню, ничего толком не видя. В результате она остановила выбор на первом попавшемся блюде. С какой это стати ее агент прислал шампанское? Все это выглядело более чем странно. Как ей выпутаться из этой ситуации?

— Послушай, Гай, я прошу тебя, скажи в студии, что отказываешься от съемок в этом фильме, — проговорила Беренис, изо всех сил пытаясь заставить свой голос звучать твердо.

Она надеялась, что он не расслышит в ее тоне отчаяние, которое накатило внезапно и рвалось наружу. Как же ей нужна была эта работа! Сколько бесконечных, изматывающих очередей ей пришлось выстоять, сколько пройти изнурительных съемочных проб… Кроме того, впервые за последние годы подвернулась реальная возможность заработать довольно приличные деньги. А он мог заработать их где угодно!

— Я не могу этого сделать, Беренис. Я ведь уже говорил тебе, что подписал контракт, — невозмутимо ответил Гай.

Она наблюдала, как он наливает шампанское в бокалы, и чувствовала себя все более беззащитной и беспомощной. Ее всегда удручала собственная неспособность справляться со своими эмоциями.

— Да и твой агент, похоже, рад сложившейся ситуации. Видишь, прислал шампанское. А ведь он деловой человек и чувствует, где можно сорвать куш. Он наверняка просчитал, что для тебя это выигрышная ситуация, можешь поверить мне.

— Я бы скорее поверила, что ядовитые змеи не кусаются, — резко отпарировала она. — К твоему сведению, я нисколько не нуждаюсь в твоих услугах. Я сама вполне способна о себе позаботиться.

— Нисколько не сомневаюсь.

Спокойствие, с которым бывший суженый произнес эти слова, вызвало у нее очередной приступ раздражения.

Интересно, знает ли он о Гилберте Рейни?

Беренис отвела взгляд. Нет, он не может о нем знать. Кажется, она никому об этом не рассказывала, даже своим родителям. Они бы страшно огорчились, узнав, в какую историю она попала. Беренис поделилась только с Китти и с Биллом — со своими лучшими друзьями, которым можно было доверять, зная их доброжелательность и надежность.

— Беренис, ведь это всего лишь бизнес. Ничего личного между нами больше нет, и я не вижу причин для вражды, — спокойно сказал Гай. — Я не могу понять, чего ты паникуешь, упрямишься и все время просишь, чтобы я отказался от съемок.

— С чего ты взял, что я паникую? Вовсе нет. — Она выпрямилась на стуле.

— Тогда в чем дело?

Беренис обдумывала подходящий и достойный ответ. Это было непросто. Почему в присутствии Гая она всегда чувствовала, что с ней что-то не так? Непонятно, как это ему удается сбить ее с толку, обескуражить…

— Мне трудно находиться рядом с тобой, да и, честно говоря, не очень приятно, — жестко сказала она.

— А знаешь, что я думаю? — Он облокотился на стол, сильно подавшись вперед, и в упор посмотрел на бывшую жену. — Я думаю, что ты просто боишься меня.

— Вот еще! Чего это ради?

— Ну, не знаю. Может, тебя смущают мои достоинства? — неожиданно заявил он.

Беренис заметила игривый блеск в его голубых глазах.

— У тебя всегда было какое-то извращенное чувство юмора, — натянуто проговорила она после минутного замешательства. — Тебе должно быть известно, что ты меня больше не интересуешь и мне нет дела до твоих достоинств и недостатков.

— А раньше ты говорила по-другому, — мечтательно произнес он глубоким, волнующим голосом, так что в Беренис вспыхнул целый шквал чувств и воспоминаний.

К счастью, подошел официант и принес заказанное блюдо. Никогда в жизни она так не радовалась официанту! Да, Гай был прав. Было время, когда от одного его взгляда в Беренис вспыхивало неудержимое желание.

— Похоже, что Оливер — приличный парень, — заметил Гай, обильно посыпая солью бифштекс. — Он лучше агента, которого ты нашла сразу после того, как мы расстались? Как его звали? Гилберт Рейни?

— С тем тоже было все в порядке, — стараясь не выдать себя, небрежно сказала Беренис.

— Правда? А я слышал, что многие, кто имел с ним дело, прогорели. Значит, тебе повезло.

Если бы, мрачно подумала Беренис, машинально передвигая по тарелке остывающую еду.

Гай только пожал плечами.

— Слухи, наверное. Я был далеко отсюда, так что откуда мне знать, что здесь происходило.

— Действительно, откуда тебе знать?

Беренис очень пугала перспектива того, что Гай узнает, какой идиоткой она была, связавшись с Рейни.

— Можно я дам совет? Обратись к тому парню, который занимался делами Чармиан. Она сделала успешную карьеру.

Меньше всего Беренис хотелось слышать об успешной карьере Чармиан. Мысли об этой женщине приводили ее в ярость, накаляли нервы!

— Кому же, как не ей, сделать успешную карьеру! Ведь она для этого вышла замуж за такую знаменитость, как Годфри Ллойд! — Беренис понесло: — Как говорится, не важно, что ты знаешь, а важно, кого ты знаешь. Лично я предпочитаю стоять на собственных ногах и никогда бы не вышла замуж ради карьеры.

— Тебе просто не понять всю силу этой жажды, — задумчиво проговорил Гай.

— Какой жажды?

— Я говорю о жажде славы.

Сердце молодой женщины внезапно пронзила острая боль. Господи! Он до сих пор близок с Чармиан! До сих пор по уши влюблен в нее! Какое-то время ей казалось, что он однажды устанет ждать, когда эта женщина наконец разведется со своим мужем. Но, очевидно, их устраивали такие отношения.

Беренис знала, что есть люди, которые обожают срывать запретные плоды и получают от этого удовольствие. Авантюра, приключение, трепет погони, чувство опасности только бодрят их и усиливают вкус жизни. Обо всем этом она когда-то читала и слышала, но для нее было настоящим шоком узнать, что Гай — один из них.

А поначалу она испытывала даже сочувствие к Годфри, который был намного старше своей жены. Одно увлечение Чармиан сменяла на другое. За ней тянулся шлейф скандалов. Но позже до нее дошли слухи, что Годфри и сам из того же теста.

Что ж, удачи вам всем, сердито думала Беренис. Когда-то она была безмерно рада тому, что смогла развязаться с этими играми, противными ее натуре. Подобная жизнь была не в ее стиле.

— Почему ты продолжаешь злиться на меня, Беренис? — неожиданно спросил Гай с той обезоруживающей прямотой, против которой она никогда не могла устоять. — Ведь это ты попросила развода, а не я.

Беренис изо всех сил сдержала себя, чтобы не закричать. Она чуть не задохнулась. Как он посмел упоминать об этом?! Ведь развод был всего лишь формальностью. Надо сказать, что она оценила его благородство, когда он дал ей разрешение на развод. Но разве ей приходилось выбирать?

Чего он ждал от нее тогда? После всего, что он сделал с нею, после всех ее мук, чего он хотел?

— Я не злюсь, — холодно и ровно ответила она, делая глоток из своего бокала.

От шампанского во рту остался горьковатый привкус. Странно, никогда раньше она не чувствовала такого привкуса от этого шипучего веселого напитка.

— Знаешь, Беренис, нам обоим пришлось нелегко два года назад. И я не думаю, что кто-либо из нас был тогда способен ясно мыслить, — сдержанно и проникновенно сказал он.

От вкрадчивой мягкости его тона ее передернуло.

— Я никому не желаю пережить то, что пережили мы, — на той же ноте продолжил он.

Беренис невольно посмотрела на свои руки: как ей хотелось сейчас закрыть уши, чтобы не слышать этих нежных слов, проникающих в нее и больно ранящих! Если он сейчас не остановится, она просто встанет и уйдет.

— Я несколько раз пытался позвонить тебе, но никто не брал трубку, — продолжал он.

— А зачем было звонить? — Слава Богу, разговор перешел в безопасное русло. — Наша супружеская жизнь закончилась в тот день, когда ты ушел.

Она заметила вспышку гнева в его глазах, и это ее порадовало. Приятно осознавать, что ей наконец удалось уколоть его.

— Я не хочу продолжать этот разговор, — твердо заявила Беренис. — И вообще мне пора.

— Я так и понял, — сухо сказал Гай, — но нам предстоит сниматься в одном фильме. Полагаю, что нужно подойти к этому разумно и заключить перемирие хотя бы на время съемок.

Она знала, что он прав, но как трудно ей было переступить через себя!

— Ну, что ты скажешь на это? Может, попробуем отложить в сторону наши личные обиды, претензии и настроения и, как нормальные взрослые люди, спокойно начнем работать? — Гай был настойчив.

Можно подумать, у меня есть выбор, безнадежно подумала Беренис. Отказаться от съемок в этом фильме она не могла. Ясно, что и он не сделает этого. Поэтому единственное, что оставалось — попытаться быть сдержанной в его присутствии, иначе ближайшие два месяца работы превратятся в сущий ад.

— Что ж… — Она пожала плечами. — Работать с тобой я не хочу, но контракт уже подписан.

— Значит, договорились? — Его тон стал немного игривым.

— Я попробую, — с большим трудом выговорила она.

— Вот и хорошо. Я думаю, мы славно поработаем вместе. Я читал отзывы о твоих спектаклях на Бродвее. Говорят, что ты очень талантлива.

— Не пытайся льстить мне, Гай. Это звучит пошло. — В ее голосе слышалась обреченность. — Если мы сможем просто уважать друг друга, этого будет вполне достаточно.

Он заметно оживился и, подняв бокал с шампанским, посмотрел ей в глаза:

— Давай, выпьем за это!

Но она не откликнулась.

— Может, ты хочешь кофе? — спросил Гай, увидев, что она положила ненужные вилку и нож рядом с тарелкой с почти нетронутой едой, словно устала их держать.

— Нет, я хочу уйти, — тихо сказала она.

Он не стал ее удерживать.

Беренис наблюдала, как бывший муж подозвал официанта и попросил счет. Он выглядел теперь заметно более воодушевленным, даже радостным. Неужели он думает, что их отношения наладятся? Очаровательный Гай торжествует победу?

— Увидимся через неделю на съемочной площадке, — деловито и бодро сказал он на прощание.

— До встречи, — с трудом поддерживая нужный тон, ответила она.

Что ж, у нее хватит разума относиться ко всему с такой же деловитостью, с какой относится он. Но ему уже никогда не удастся одержать победу над ней, захватить ее мысли и сердце.

2

— Ты знаешь, что я всегда любила тебя…

Голос Беренис звучал неестественно даже для нее самой. Она опять заглянула в сценарий, лежавший на кухонном столе, и вновь произнесла эти слова. Фраза прозвучала еще хуже.

— Ты что, по-прежнему бьешься над одной-единственной фразой? — насмешливо спросила, входя в кухню, Китти.

— Китти, это мука, — ответила Беренис, — но ничего не выходит. Мне через пять минут нужно ехать на студию, а я никак не справлюсь с первым эпизодом.

— Не волнуйся, на площадке все пойдет хорошо. Ты просто нервничаешь — это всегда бывает в первый день съемок.

— Ты так думаешь? — Беренис и сама хотела в это верить, но ведь раньше ничего подобного не было.

— Я в этом уверена, — ободряюще улыбнулась соседка и положила поверх сценария журнал в яркой глянцевой обложке. — Загляни на досуге.

— Ты до сих пор покупаешь всю эту че… — Беренис замерла, не договорив. Она увидела на обложке журнала фотографию. На ней были она и Гай. Они сидели за столиком в ресторане. Крупный заголовок гласил: «Неужели любимец публики Гай Дилэни вернется к своей жене?».

Читать статью Беренис не стала.

— Какой негодяй умудрился сделать эту фотографию? — возмутилась она. — Я не видела ни одного репортера возле ресторана.

— Ты же их знаешь, они могли засесть где-нибудь на дереве, — усмехнулась Китти. — Хочешь, я прочту тебе, что тут написано, пока ты будешь собираться?

— Нет, не хочу. Господи, только бы мама не читала этих сплетен.

— Милая, я уверена, что уже все в курсе. Поэтому и хотела поставить тебя в известность, чтобы ты не попала впросак.

— Спасибо. — Беренис взяла со стола сценарий, ключи от машины и надела темные очки. — После такой приятной новости самое время отправляться в дорогу. Глядишь, развеюсь.

Студия находилась в пятнадцати минутах езды от ее дома. Она въехала на территорию студии и показала пропуск человеку у ворот. Предчувствие гибели охватило ее. Заметив на стоянке машину Гая, она с тоской подумала, что он, вероятно, торчит здесь с шести утра и успел блестяще подготовиться. Поди вызубрил свою роль вдоль и поперек.

После ослепительного летнего солнца внутри студии показалось прохладно и темно. Беренис прошла в свою гримерную, где ее уже ждали.

— Всем доброе утро! — лучезарно улыбнулась она и, садясь за туалетный столик, вдруг заметила одиноко висящий на вешалке голубой пеньюар. — А это еще что такое?

— Это ваш костюм, — сказала одна из костюмерш.

— Мой костюм? — удивилась Беренис. — А я думала, что сегодня будут снимать другие сцены.

— План поменяли, — сказала парикмахер Лив. — На сегодня намечена сцена в спальне.

Беренис тщетно пыталась удержать улыбку, но чувствовала, что та медленно, но неуклонно сползает с ее лица. Только этого и не хватало в первый день съемок…

Через час молодая актриса сидела в гримерной одна и, глядя в свое отражение в зеркале, пыталась убедить себя, что сцена в спальне для нее, профессиональной актрисы, не такая уж большая проблема.

К счастью, фильм задуман, как романтическая, легкомысленная комедия, и сцены в спальне предполагались не слишком откровенные. В них не нужно было сниматься обнаженной, но… они изобиловали поцелуями и ласками.

— Тебе придется только играть свою роль, и ты можешь это сделать, — твердила она своему отражению. — Запомни, ты теперь Джина, а не Беренис. Ты можешь это сделать. Могу, могу, могу… — повторяла она про себя.

И действительно, одетая и загримированная, она стала другой. Ее светлые волосы были завиты и искусно разбросаны по плечам в тщательно продуманном беспорядке, а умело наложенный грим придавал лицу естественную свежесть, скрывая следы усталости от недостатка сна в последние дни. В самом деле, как будто не она. Но сосредоточиться на образе мешал длинный голубой пеньюар. Он был такой открытый, откровенный, вызывающий, что будь ее воля, она бы ни за что его не надела.

Да что это со мной? — думала Беренис, удивляясь. В прошлом году она играла сцену в спальне в телевизионной драме и почти совсем не волновалась. Ее партнером тогда был Билл Уотерс. Как он смешил ее на съемочной площадке, как помогал расслабиться в трудные моменты…