— Если могу вам чем-то помочь, не стесняйтесь обращаться ко мне. Мне небезразлична судьба Маргарет.

— Я учту, Лоуфорд. Увидимся.

Распрощавшись с поверенным, Коул решил, что пришло время навестить Мэгги. Вероятно, она уже вернулась домой, так что не стоило больше откладывать разговор. Единственная загвоздка состояла в том, что он не знал, где она живет. К счастью, завернув в конюшню, он застал там Хуана и расспросил дорогу к дому папаши О'Ши.

Двухэтажный дом на самой окраине городка утопал под сенью старых дубов и сосен. Здание оказалось типичной постройкой начала века. Коул вспомнил, как папаша О'Ши рассказывал ему, что родился в этом доме. Судя по всему, не так давно его как следует отремонтировали, сделали несколько пристроек и покрасили.

Коул постучал в дверь и, когда на пороге появилась пожилая женщина с седыми волосами, аккуратно собранными в пучок на затылке, вежливо снял шляпу, чтобы поздороваться:

— Здравствуйте, я...

— Я знаю, кто вы, Коул Маккензи, — резко оборвала его дама. — Вы тот человек, что довел мою бедную девочку до слез. — Женщина всем видом выражала крайнее недоброжелательство. По всей видимости, это та самая экономка, о которой говорил Лоуфорд.

Коул невозмутимо кивнул.

— А вы, должно быть, экономка. Я помню, папаша О'Ши говорил, что его супруга умерла сразу после рождения Мэгги.

— Я и не говорила, что она моя дочь. Да, я экономка. Меня зовут Элли Мастерс.

— Рад знакомству, миссис Мастерс.

Экономка по-прежнему сохраняла недовольный вид.

— Мисс Мастерс, позвольте заметить.

— Прошу прощения. Не будете ли вы столь любезны передать мисс О'Ши, что я хочу поговорить с ней.

— Передам, когда она проснется. Бедняжка так измучилась за последнее время, что едва дошла до дома. Не стану же я ее будить! Коул не мог понять, почему в таком маленьком городишке столько неприятных людей сразу! Может, что-то с водой? Бедные люди на протяжении жизни пьют отравленную воду, и характер у них портится на глазах. По крайней мере в Лоуфорде, кажется, возможно все. Все самое плохое, естественно.

— Не возражаете, мисс Мастерс, если я все-таки войду в дом?

— А если возражаю?

— Я всю равно войду.

— Я так и думала. — Она отступила в сторону, пропуская его. — Как следует вытирайте ноги и не вздумайте будить мою девочку.

Переступив порог, Коул почти сразу почувствовал себя как дома. Обстановка показалась ему очень милой и по-домашнему уютной. На первом этаже располагались гостиная, маленькая столовая, кухня с водопроводом и, по всей видимости, одна из спален.

— Вы осматриваете дом так, как будто собираетесь его купить, — обронила Элли.

— А чья спальня на первом этаже? — спросил Коул, указывая на дальнюю комнату с приоткрытой дверью.

— Моя. И не суйте свой нос куда не следует, — добавила она, захлопывая дверь в спальню.

— А сколько комнат наверху, мисс Мастерс?

— Комната Мика. Комната Мэг... я хотела сказать, Маргарет. И ванная.

— Отлично. Значит, у нас все получится.

— Что получится? — спросила Элли Мастере.

Экономка продолжала смотреть на Коула с крайним подозрением. Он даже подумал, что нелегко, наверное, так долго носить на лице недовольную гримасу.

— Что ж, Элли, слушайте меня внимательно: готовьтесь к переменам. Вы переезжаете в спальню на втором этаже.

— Нет, сначала вы послушайте меня, мистер Маккензи...

— Просто Коул, Элли.

— Я веду хозяйство в доме с того дня, как родилась Мэгги, и не позволю вам здесь распоряжаться! Я оставалась в доме даже тогда, когда Мику вздумалось искать золото на Аляске. Разумеется, я всегда знала, что однажды он вернется в свой родной дом. Так что никакой проходимец вроде вас не смеет указывать мне и менять здешние порядки.

— Я и в голове не держал подобного, Элли, милая моя, — промурлыкал Коул, подхватывая экономку под руку. — Указывать вам, скажете тоже! Такой прекрасной женщине, как вы, совершенно незачем беспокоиться по пустякам и воображать невесть что прямо с порога. Знаете, мне тут сказали, что вы готовите лучший кофе в городе. Уверен, что они говорили правду. Так почему бы нам просто не поболтать с вами за чашечкой-другой? Что вы скажете?

«Видишь, отец, кое-чему я у тебя все-таки научился», — подумал Коул, сам удивляясь собственной обходительности и терпению. Он услужливо пододвинул для Элли стул, достал из буфета две чашки и наполнил их из стоящего на плите кофейника.

Едва сев за стол, он тут же с невинным видом демонстративно принюхался.

— Не может быть, чтобы чутье меня обмануло. Я чувствую запах свежей выпечки. Должно быть, сладкое печенье? Сразу вспомнил дом.

— Что правда, то правда, — кивнула Элли, поднимаясь из-за стола. Через минуту она вернулась с полной тарелкой печенья. — Я испекла его для Мэг... для Маргарет. Думала хоть немножко ее порадовать. — Элли подалась вперед и шепнула заговорщическим тоном: — Между нами, она жуткая сладкоежка, хоть и не хочет в этом признаться.

— Вы правы. Помню, еще на Аляске, когда я ездил в Доусон-Сити, всегда привозил ей пакет мятных леденцов. — Он тут же вспомнил слова Мэгги о том, что он грубо обходился с ней. Да уж, короткая у малышки память.

— Может, расскажете мне, что у вас на уме, Коул Маккензи?

— Собираюсь переехать сюда. Не знаю, надолго ли, но в любом случае, думаю, лучше будет, если я поселюсь на первом этаже, а вы с Мэгги — наверху.

Элли поджала губы и медленно покачала головой:

— Не думаю, что ей понравится ваша идея. Мы еще даже не дотрагивались до вещей Мика.

— Здесь есть пустой чемодан, Элли?

— Да. — Элли продолжала хмуриться.

— Я сам соберу его вещи и оставлю в чемодане, пока вы будете жить в его комнате.

— Не знаю, может, стоит посоветоваться с Маргарет? — колебалась Элли.

— Элли, — внушительно заметил Коул. — Папаша О'Ши сделал меня опекуном Мэгги, и я имею право решать, где мне находиться.

— Девочка просит называть ее Маргарет, — поправила его Элли.

— Я в курсе. Но коней на переправе не меняют, для меня она навсегда останется малышкой Мэгги.

— Для меня тоже. — Впервые за разговор она позволила себе сдержанную улыбку, так что Коул мог праздновать победу.

— Вот что я еще хочу добавить, — начал Коул, взяв Элли за руку. — Как бы мне ни хотелось баловать ее и потакать ее прихотям, но отец не для того сделал меня ее опекуном. Я должен думать о ее благе. И мне понадобится ваша помощь, Элли. Мне нужно, чтобы вы поверили, что я все делаю ради нее, даже если ей будет казаться наоборот. Думаю, что всем нам будет проще, если я перееду сюда, пока она спит. — «Да уж, — подумал он про себя, — так я избавлюсь от очередной истерики». — Так где пустой чемодан?

— В чулане рядом с ванной. Комната Мика слева от лестницы, Мэгги — справа.

После разговора Элли ушла к себе в комнату собирать свои вещи, а Коул поднялся на второй этаж, чтобы взять чемодан и сложить вещи друга. Много времени на такую процедуру не потребовалось — папаша О'Ши отличался крайней неприхотливостью. Коул уже собрался закрывать чемодан, как ему на глаза попался старый смокинг. Папаша О'Ши обожал его и даже на Аляске иногда надевал его вечером, чтобы раскурить одну-две трубки возле костра за дружеской беседой. И тут Коул понял, какое несоответствие бросилось ему в глаза тем утром в конторе О'Ши. На его рабочем столе лежали трубка и табакерка!

Но папаша О'Ши никогда никуда не ходил без своей любимой трубки! Никогда и никуда.

Раз Кит Лоуфорд сказал, что все вещи сожгли, значит, трубку не могли принести сюда после смерти хозяина. А уж если папаша О'Ши решил отправиться за город осматривать старую шахту, то трубку-то он с собой прихватил бы обязательно. Чутье все-таки не обмануло Коула — смерть папаши О'Ши не несчастный случай. Папашу О'Ши убили. Либо в конторе, либо где-то поблизости. А потом тело отвезли в старую шахту и представили все как несчастный случай.

Коул захлопнул чемодан. «Клянусь, дружище, никто не сможет вышвырнуть меня из города, пока я не найду убийцу», — подумал он.

Вскоре в комнату вошла Элли, неся в одной руке сумку с вещами, а в другой — горшок с цветком. Коул помог ей перенести остальные вещи и распрощался, чтобы сходить в гостиницу. К счастью, он успел вернуться со своим чемоданом еще до того, как Мэгги проснулась. Он зашел в свою новую комнату и осмотрелся. Элли за время его отсутствия успела поменять постель и прибраться. В распахнутое окно рядом с его постелью проникал легкий аромат роз из цветника возле дома.

— Мне будет недоставать моих роз, — вздохнула Элли. — Из окна комнаты Мика их не видно.

— Элли, если все пойдет как надо, то скоро вы вернетесь в свою комнату и будете сколько угодно любоваться на розы.

— Пойду займусь обедом. Когда Мэгги проснется, разразится буря.

Коул успокаивающе коснулся ее руки:

— Не беспокойтесь, Элли, я сумею справиться с Мэгги.

— Надеюсь, потому что она прямо позади вас, — предупредила Элли и выскользнула из комнаты.

Глава 4

Коул с улыбкой повернулся к Мэгги:

— Маргарет, дорогая, ты хорошо спала?

— Прекрасно. Что имела в виду Элли, когда сказала, что начнется буря?

— Думаю, она имела в виду, что ты очень расстроена. Мы о тебе беспокоимся.

Мэгги бросила на него скептический взгляд. Ему ее не провести. Пусть он сколько угодно притворяется лапочкой, но она-то знает, какой он на самом деле.

— Что ты здесь делаешь, Коул?

— Давай-ка лучше присядем и спокойно поговорим. Для нас обоих обстоятельства повернулись не лучшим образом. У меня есть некоторые мысли по поводу того, что нужно предпринять в первую очередь, но мне бы хотелось, чтобы ты все правильно поняла. Мы оба взрослые люди, так что, думаю, нам не составит труда наладить хорошие отношения друг с другом.

— Не надо опекать меня, Коул. Неужели ты думаешь, что я не вижу твоих уловок? Поверь, я не так доверчива, как мой отец.

— Черт возьми, ты ведешь себя нечестно! Я любил и уважал твоего отца, Мэгги. И думать никогда не думал обманывать его или что-то в таком духе.

— Я просила называть меня Маргарет, — спокойно поправила она. — Ладно, давай поговорим по делу, Коул. Зачем ты сюда приехал?

Мэгги опустилась на диван, и Коул поставил кресло напротив. Мэгги отметила про себя, что он взял любимое кресло отца. Впрочем, она сейчас не будет думать о пустяках. Надо оставаться спокойной и собранной. Нельзя, чтобы повторилась ситуация в конторе. Она сумеет доказать Коулу Маккензи, что больше не ребенок, а взрослая и разумная женщина, умеющая за себя постоять. Не зря же она почти два года промаялась в пансионе благородных девиц в Сент-Луисе!

— Честно говоря, Маргарет, мне бы не хотелось обсуждать дела сейчас... Так мало времени прошло со дня смерти па... В общем, все слишком быстро. Я понимаю, тебе нелегко, но я не хочу, чтобы ты потом обвинила меня в том, что я действовал без твоего согласия.

— Я ценю твои намерения.

— Я изучал бумаги твоего отца, — продолжал он. — Дела совсем плохи. Ты в курсе, что он находился на грани финансового краха?

— Хочешь сказать, что на счете в банке нет денег? — Коул кивнул.

— По-хорошему хватит на неделю-другую.

Для Мэгги новость оказалась неожиданной. Отец никогда не обсуждал с ней финансовые вопросы, но она считала, что все идет как надо. Она тяжело вздохнула.

— Разумеется, ты можешь рассчитывать на доход от салуна, — проговорил Коул. — Я еще не разговаривал с Даллас и не могу тебе назвать точную сумму, но предполагаю, что в таком городишке много не заработаешь даже в салуне.

— Отец оставил долю в салуне тебе, Коул. Мне не нужна благотворительность. Кроме того, мне принадлежит служба перевозок. Думаю, доходов от нее вполне хватит на достойную жизнь.

— Бизнес перевозок почти совсем захирел. Я бы его продал.

— Даже не думай, Коул Маккензи! — крикнула она, чувствуя, что начинает терять над собой контроль. — Я не позволю тебе продать лошадей!

— Но дело невыгодное! К тому же службой перевозок некому управлять.

— Я буду сама вести дела. — Коул усмехнулся:

— И дилижансом сама будешь править?

— Если потребуется. Хотя им у нас занимается Эмилио Моралес.

— Все равно здесь нет клиентов. К тому же заниматься перевозками вообще не женское дело.

— Почему?

— Почему? Да потому что, мисс Маргарет, леди не занимаются бизнесом. Разве вам неизвестно?

Она тут же вскочила на ноги.

— Не смей смеяться надо мной, Коул Маккензи!

— А с чего ты решила, что я над тобой смеюсь?

— Ухмылочка выдает.

Опять у нее не получилось вести себя спокойно и сдержанно! Боже, она готова вспыхнуть от каждой его фразы! Мэгги заставила себя глубоко вздохнуть и в самой изящной манере из усвоенных в пансионе вернулась на свое место и села.

— Скажи мне, Коул, — спросила она с едва уловимой улыбкой на устах, — какое место в обществе ты отводишь леди?

Он хмыкнул и удивленно приподнял бровь.

— Ты ведь не хочешь слышать моего ответа, правда, Мэгги?

Она в негодовании скрипнула зубами.

— Я имела в виду место в бизнесе.

— Нет такого места. Женщина — хранительница домашнего очага.

— И как же она его хранит?

— Так, как делали во все времена жены и матери. Да благословит их Господь.

— Мыть, стирать, готовить, убирать, угождать своему господину и благодарить небеса за то, что Бог послал мужа? — Голос ее взвивался все выше и выше, по мере того как она произносила свой монолог.

— Вы все чертовски правильно поняли, мисс Маргарет.

— О, как ты невыносим! Убирайся с глаз долой, пока я не начала звать на помощь.

— Хочешь сказать, что можешь кричать еще громче, чем сейчас? — Коул покачал головой. — Такое поведение тоже не подобает истинной леди.

— Убирайся!

— К сожалению, не могу последовать... твоей просьбе. Видишь ли, я только-только вошел. И собираюсь остаться здесь на некоторое время.

— Что-что? — Она задохнулась от возмущения. Коул сохранял совершенно невинное выражение лица.

— Я буду жить в комнате Элли, а она уже перебралась в бывшую комнату твоего отца.

— Нет, не может быть! Всему же есть свой предел! Элли, ты что, тоже против меня? — Мэгги бросилась на кухню, Элли стояла возле плиты. — Он говорит правду, Элли? Ты переехала в комнату отца?

Не поворачивая головы, Элли коротко кивнула. В ужасе Мэгги метнулась обратно в гостиную и, к своему удивлению, застала Коула в том же самом кресле. Казалось, он даже не пошевелился, пока она бегала и кричала:

— Выметайся отсюда, Коул, и не занимай любимое кресло моего отца. Ты не имеешь права здесь находиться! Даже если отец назначил тебя моим опекуном, вовсе не значит, что ты можешь вести себя здесь как хозяин.

— Мэгги, ты должна понять, что теперь на мне лежит ответственность за твою жизнь и удобство.

— Да что ты говоришь? Ты считаешь, что мне будет лучше, если ты поселишься в моем доме?

— Думаю, я принял самое лучшее решение, особенно учитывая, что в доме появилась свободная комната. В конце концов, жизнь в гостинице не из дешевых. Я же не знаю, сколько мне придется здесь оставаться.

— А я-то здесь при чем?

— Я должен блюсти все интересы папаши О'Ши.

— Так занимайся своими делами подальше от моего дома.

— Главное, что завещал мне папаша О'Ши, — ты. Так что о тебе я должен заботиться в первую очередь.

— В таком случае тем более незачем здесь оставаться. Твой переезд может пагубно отразиться на моей репутации.

— Ну, мы же здесь не вдвоем, есть еще Элли, так что твоей репутации ничто не грозит. Она позаботится обо всем.

— Да уж, можешь не сомневаться, ковбой, — заявила Элли, внезапно появляясь на пороге.

Мэгги поняла, что убедить Коула уехать у нее не получится. Хорошо хоть Элли на ее стороне. Ну или почти на ее стороне.

— Нет у тебя такого права, Коул! Я отказываюсь тебе подчиняться. Понимаешь ты или нет — твоя опека мне не нужна!

Мэгги выбежала из гостиной и бросилась в свою комнату. Она так хлопнула дверью спальни, что со стены в гостиной чуть не упала картина.

Коул виновато взглянул на Элли.

— Кажется, я что-то не то сказал.

— Да уж! — фыркнула Элли и удалилась на кухню. Коул пошел следом за ней и спросил:

— Вы тоже думаете, что я не прав?

— Меня не касается. — Да будет вам, Элли! Вы же давно знаете Мэгги, могли бы мне немного помочь.

Элли резко повернулась к нему, держа в руках деревянную поварешку:

— Вы правы, никто лучше меня не знает мою девочку! И я не собираюсь стоять и смотреть, как вы ее обижаете!

— Элли, Бог с вами, я и не думал ее обижать! Но поймите, папаша О'Ши доверил мне заботу о ней! Я просто пытаюсь делать то, о чем он попросил меня перед смертью!

— Вот именно, бедная девочка только что потеряла отца! Вместо того чтобы обходиться с ней помягче, вы давите на нее изо всех сил. Дайте ей отдышаться, прийти в себя, осознать новое положение дел!

— Но что я могу сделать, если в данном случае время — деньги; которые утекают сквозь пальцы. Я же думаю прежде всего о ней!

После разговора с экономкой Коул направился в свою новую комнату, чтобы распаковать вещи. Закончив, он решил вернуться в контору папаши О'Ши: вдруг на глаза попадется еще что-нибудь подозрительное?

Элли остановила его на самом пороге:

— Куда вы?

— Пойду прогуляюсь, — ответил Коул, надевая шляпу.

— Обед на столе.

— Обедайте. Я не голоден.

— Да что ж такое творится! — воскликнула Элли ему вслед. — Мэгги закрылась у себя в комнате и слышать не хочет про еду. Вы уходите. Для кого я готовила? — Она возмущенно махнула рукой и стала подниматься наверх.

Рассеянно покачав головой, Коул вышел из дома. И как ему выбраться из такой передряги? Теперь он живет под одной крышей сразу с двумя недовольными леди. За что, Господи?

Заглянув в конюшню, он застал там Хуана вместе с мужчиной, на вид несколькими годами старше самого Коула.

— Сеньор Коул, это мой папа, — сообщил Хуан. Коул приветливо улыбнулся и протянул руку невысокому сухопарому мужчине:

— Коул Маккензи. А вы, должно быть, Эмилио Моралес.

— Да, сеньор Маккензи.

Коулу он сразу понравился. В темных глазах Моралеса ясно читались доброта и дружелюбие. Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями.

— Терпеть не могу официоза, Эмилио. Зовите меня просто Коул. Давайте пройдем в контору. Хочу вам кое-что рассказать.

Когда они вошли в контору и расселись, Коул начал:

— Папаша О'Ши назначил меня опекуном своей дочери и поручил вести все ее дела. Я так понял, что вы управляете дилижансами, поэтому хочу узнать ваше мнение. Как вы считаете, заниматься перевозками — выгодный бизнес? Мне кажется, что здесь совсем нет подходящих клиентов.

— Да, клиентов мало, сеньор Коул. В основном мы перевозим грузы или почту.

— Но такого извоза не хватит даже для того, чтобы прокормить лошадей!

— Вы правы, сеньор. Если бы мы могли перейти только на перевозку грузов, возможно, дела пошли бы лучше. Но тогда надо менять всю систему бизнеса.

— Подобное возможно. — Коул заметил, что Моралес смотрит на него слегка озадаченно, и спросил: — Что такое, Эмилио?

— Дело в том, что примерно за неделю до смерти папаша О'Ши несколько раз говорил мне, что у него есть идея, как привлечь новых клиентов.

— И как же?

— Он не рассказал. Просто говорил, что знает способ. — Такого поворота Коул не ожидал. Значит, папаша О'Ши придумал какой-то план? Может, он нашел на старых шахтах золото? Тогда понятно, как он собирался привлечь клиентов. Но сначала, конечно, нужно убедиться, что золото там и вправду есть.

— Еще я много раз слышал, как сеньор Лоуфорд предлагал купить компанию.

— Да, я слышал о его предложении. Скажи, Эмилио, как ты думаешь, почему папаша О'Ши не соглашался продавать ее?

— Думаю, все дело в характере. Как сказать по-английски... — Он что-то пробормотал на своем языке.