Глава 7

Романовский

Я не пытался её искать. Честно. Озеро Белое вообще-то огромное, и дачных посёлков вокруг немерено! Но вряд ли рыжий бандит уходил слишком далеко от дома. Хотя кто его знает?! Я надеялся, что Никина дача где-то рядом. Но я её не искал!

Просто пару дней колесил по нашей «Сосновке». Заглянул в соседние СНТ «Грушевое», «Лето механизаторов», «Урожайное» и даже объехал «Яблочный край». Глухо.

Я как бы между прочим решил навестить дачный центр общественно-культурной жизни — магазин. И тут же приметил пару знакомых лиц. Могильщик и Серёга. Не то чтобы друзья, так, дачные приятели. Мы иногда жжём костры на берегу или гоняем по округе на великах.

— О, здорова, Ромыч, — Могильщик протянул руку, и я её пожал.

— Здорова. Как сам?

— Как сала килограмм, — махнул рукой Могильщик и огляделся по сторонам. — А где твоя заноза?

«Заноза» — это Романовский. А Лёха Могилов вообще-то нормальный парень. Только Романовского на дух не переносит. Это у них взаимно. Раньше мы тусовались все вместе, но теперь из-за Романовского с дачными приятелями я общаюсь нечасто.

— Откуда я знаю?

— Ну, вы ж друзья не разлей вода, — хохотнул Серёга.

— Да ну тебя, — отмахнулся я. — Пацаны, вы девчонку с рыжим котом не знаете?

— Что за девчонка? — Могильщик моментально сменил тон. — Красивая?

— Ну-у-у-у, — я покраснел как идиот. — Нормальная.

— Блондинка, брюнетка? Как зовут? Сколько лет? — спросил Серёга.

— Рыжая. Ника. Лет… тринадцать-четырнадцать. Есть огромный оранжевый кот, — я выдал всю известную информацию. Если кто и может помочь, так это Серёга.

— Ща узнаем, — заверил Серёга и скрылся в магазине.

— Ба, есть дело, — донеслось до меня из-за комариной сетки, прикрывавшей вход.

Бабушка Серёги подрабатывала в магазине. Если Ника из «Сосновки» и хоть раз заходила за хлебом, Серёгина бабушка её точно знает. У неё же не мозг — квантовый компьютер, когда дело касается дачников. Ходячая садово-огородная Википедия или, лучше сказать, Сплетнепедия. До сих пор помнит, кто где в девяносто седьмом дом перекрасил.

У меня внутри что-то подпрыгивало и трепыхалось. То ли надежда, то ли сегодняшний завтрак. Но когда появился Серёга, и то и другое запросилось наружу.

— Ну?! — вместо меня спросил Могильщик.

— Голяк, — покачал головой Серёга. — Ба её не помнит. Раз не помнит, значит, не видела. За весну несколько дач продали, но про новых хозяев не слышала.

— Может, она с другого посёлка? — спросил Могильщик. — Откуда ты её знаешь-то?

Завтрак остался на своём месте, а вот надежда упорхнула в небо. Я вздохнул и рассказал пацанам, как встретил Нику. В общих чертах. Не стал упоминать, как я лоханулся, когда бросился за камерой.

— О-о-о-о, приятель, — Могильщик хлопнул меня по плечу. — Похоже, тебе тут ловить нечего. Она-то знает, где ты живёшь. Захотела бы встретиться, пришла бы сама.

Об этом я не подумал. Ну почему я такой идиот, а? Как всё просто. Раз Ника не пришла, значит, не захотела. Можно успокоиться и больше не искать. Только почему от этого так тошно?

Могильщик и Серёга смотрели на меня с сожалением. Я и сам смотрел бы на себя с сожалением. Жалкая мокрая курица.

— Ладно. Давайте, пацаны, я это… погнал, — вяло попрощался я.

— Давай, Ромыч, — ответил Серёга. — Бывай.

Я сел на велик и покатил в пустоту.

— Если вдруг встретишь свою Нику, — крикнул на прощание Могильщик, — не знакомь её с блондинчиком.

Я обернулся. Но парни уже куда-то исчезли.

* * *

Небо на удивление ясное. Солнце печёт. Дорога пылит. Сосны пахнут. Всё как всегда. Всё на своих местах. Кручу педали, а внутри пусто. И грустно. Будто я потерял что-то ценное. Такое, что и не было моим, но мне очень хотелось, чтобы было. Так бывает, когда снится удивительный сон, но ты просыпаешься. Резко и неожиданно. Первые секунды перехватывает дыхание от потери и разочарования. Только сейчас это были не секунды.

Меньше всего мне хотелось возвращаться в пустой дом, где я никому не нужен, кроме глупых несушек. В голове звучал голос Курта:

I need an easy friend
I do… with an ear to lend
I do… think you fit this shoe
I do… won’t you have a clue [Мне нужен добрый друг. // И он ко мне не будет глух, // И он на тебя похож, // И о, когда же ты поймёшь?]

Когда я подъехал к дому, у забора валялись знакомый велик и чёрный рюкзак. Хотя их хозяина нигде не было видно. Но это не важно! Главное, он вернулся. Курт, наверное, там, на небесах, тебе аплодируют каждый раз, когда ты угадываешь чьё-то желание.

Я открыл калитку, которая, кстати, оказалась заперта, и тут же услышал:

— Где тебя носит, Григорьев? И почему на старом месте нет запасного ключа?

На крыльце сидел Романовский!

Ян Романовский. Человек, который спас мне жизнь. Мой лучший друг. Я не видел его с конца мая. И можно сказать, что самую капельку, во-о-о-от такусенькую капелюшечку, соскучился.

За это время он совсем не загорел. Он точно на Кипре был? Только волосы стали чуть светлее. Назло своему папаше Ян отрастил шевелюру почти до плеч и теперь собирал передние пряди в шишку на затылке. Тоже мне, Леголас недоделанный. По сравнению с ним я выглядел… ну, как обычный человек.

— Романовский! Откуда ты взялся?

— Какой-то не очень тёплый приёмчик. Всё твоей маме расскажу, — Романовский сверкнул эльфийской улыбкой.

— Расскажи! Она только обрадуется, что ты ей позвонил, — я отмахнулся. — Нет, я серьёзно. Что ты тут делаешь? Ты же должен быть на море до конца июня. И почему такой бледный? На Кипре отключили солнце за неуплату?

— Может, я соскучился, — ухмыльнулся Ян. — И первым рейсом бросился на выручку, чтобы ты не сдох тут от одиночества. Со своими курами.

Я закатил глаза.

— Реально, что ли?

— Нет, конечно. Долгая история.

— Как ты пробрался на участок?

— Через забор перелез. Встаёшь на велик и вперёд. А где запасной ключ? И что это за хрень? — Ян кивнул на теплицу.

— Не спрашивай! Это папин ресайкл.

— О! Круто! А то я уже решил, что пропустил апокалипсис. И теперь вся надежда вымирающего человечества на клан Григорьевых. Которые научились строить теплицы и прочие… э-м-м-м строения, — Ян кивнул на курятник, — из обломков прошлой цивилизации.

— Да пошёл ты! — я ткнул его кулаком в плечо и направился в дом. — Давай лучше поедим. Хочешь яичницу? Яиц завались!

— Это хорошо, потому что я остаюсь, — Ян вошёл следом.

— На обед?

— Насовсем. Поживу с тобой. Я и шмотьё захватил, — Ян мотнул головой в сторону рюкзака, который до сих пор валялся за забором.

— Круто!

Если честно, я другого и не ожидал. Ян часто зависал у нас на даче. У его семьи был дом в коттеджном посёлке на другом берегу озера. Огромный дом. С теннисным кортом, бассейном, причалом и вертолётной площадкой. Ладно, вру, площадки не было. Но в остальном настоящие хоромы.

Однако Романовский ошивался вместе со мной. Может, наша дача для него была чем-то вроде экзотики? Слишком много шикарных отелей и люксового жилья? Полезно разбавить ноткой сельского колорита. Говорят, есть богачи, которым до того скучно, что на каникулы они отправляются в тюрьму или в горячие точки.

У Романовского в нашем доме имелся свой матрас, полотенце и даже зубная щётка! Поэтому мама была уверена, что Ян и в этот раз поживёт со мной, пока бабушка в больнице.

— Зацени, старик, — Ян повернулся спиной и задрал майку.

— Охренеть, Романовский, ты совсем поехал?! Тебе же всего четырнадцать!

— И?

— В четырнадцать не набивают татухи! Когда ты вообще успел?

— О! Главный душнила вошёл в чат.

Я зашвырнул в Романовского подушкой. Снаряд угодил в лицо. Ян ответил очередной эльфийской улыбкой. А я пожалел, что под руку не попалось чего потяжелее.

— Дай посмотреть.

— Я знал, что ты оценишь, старик, — он отвернулся и снова задрал майку.

На левой лопатке у Романовского красовалась клоунская рожа с зелёными волосами и безумным оскалом. Линии вроде бы смелые, меткие, но им не хватает чёткости. Местами чёрный контур проваливается в кожу, а где-то едва касается поверхности. То же с цветной заливкой. Вроде бы и неплохо, но оттенки грязные. Не самый крутой рисунок.

— Ты точно поехавший, Романовский! Почему, блин, Джокер?! Почему не Бэтмен? Или там дракон на худой конец.

— Нравится мне этот псих, — Романовский пожал плечами.

— О, кажется, я понял! Почему ты такой бледный. Не успел загореть! Тебя просто выперли с Кипра! Из-за татухи!

— Вот ещё, — Ян резко одёрнул майку и отвернулся. — Можно подумать, кому-то есть до этого дело. Большого Босса я не видел с апреля. Он, конечно же, в последний момент слился. Не смог присутствовать на семейном отдыхе. Я его понимаю, тот ещё цирк. А эта… — Ян усмехнулся. — Она без папаши отказалась ехать на месяц. Типа, что ей там с детьми делать. Билеты поменяли, но мне, естественно, сказали в самый последний момент. Просто удивительно, как вообще на Кипре не оставили. Вот был бы смех. Я ей это ещё припомню, — Ян скривился. — Но так даже лучше. Чтоб ты знал, Григорьев, с татухой сильно не позагораешь. Нельзя. Пришлось в номере торчать. Скука смертная.

«Большой Босс» — это отец Яна. Он вообще-то и правда большой босс. У Романовского-старшего несколько бизнесов. Судя по всему, весьма успешных. Но дома его не бывает от слова совсем. А «эта» — мачеха Яна — тётя Света, которую он никогда не называл по имени.

Конец ознакомительного фрагмента