Глава 5

Семья

Герда

Флер сна постепенно таял, возвращая меня в реальность, и я нехотя открыла глаза. В комнате царил полумрак, рассекаемый лишь узкими полосками света из-за плотно задернутых штор. Около моей кровати неподвижно стояли две маленькие темные фигуры, закутанные в черные мантии. Я вскрикнула, запоздало осознав, что это наши младшенькие сорванцы — Марнемир и Бригитта.

— Гер, ты чего это орешь? — спросил братец, выглядя при этом искренне удивленным.

— А вы чего у моей кровати столбачите, как два изваяния? — задала я им встречный вопрос.

— Мы шли мимо твоей комнаты и в приоткрытую дверь услышали, как ты разговариваешь на непонятном языке, — пояснила Бригитта. — Мы решили зайти и спросить, что за тарабарщину ты несешь.

— Да, вдруг ты какую-нибудь бяку вызываешь из Нижнего мира, чтобы она покусала твоего бывшего, — добавил Марнемир.

— Или заговор читаешь для привлечения приличных кавалеров, — предположила Бригитта.

— Или, наоборот, отворот для неприличных, вроде Виэля с Дарэном, — вновь выступил Марнемир.

— Так, достаточно! — цыкнула я на них. — Разошлись с утра, фантазеры! Вы чего эти балахоны черные напялили?

— Мы играли в черных магов-некромантов, совершающих жертвоприношения, — пояснила Бри.

— За такие игры можно и от мамы с папой выхватить, — пригрозила я.

— Риск — дело благородное, — пафосно провозгласил брат.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского! — поддержала его сестра.

— Ладно, демоны мои верные, — усмехнулась я. — Что я там говорила-то во сне?

— Так непонятно, мы же сказали, — пожал плечами братец. — Но нам стало слишком любопытно… Искушение было столь велико…

— Даже не сомневаюсь, — перебила я его, еле сдерживая смех.

— И мы все записали на листочке, — закончил он свою мысль.

— Транскрипцией на нашем языке, — добавила Бригитта и протянула мне сложенный пополам пергамент для письма, на котором торопливо детской рукой были нацарапаны алфавитом эсфирани совершенно незнакомые мне слова. Еще не факт, что они правильно услышаны и записаны.

— И что это? — спросили близнецы в один голос.

— Без понятия, — призналась я, оторвавшись от загадочных строчек.

— Но это ведь не древний язык, на котором вы с подругами в боевой трансформации общаетесь?

— Нет, не он.

— Как странно, — сказала сестра. — А что тебе снилось, хоть помнишь?

На минуту я задумалась. Память упрямо прятала цельную картину, но в этот раз я запомнила хотя бы обрывки сновидения — пир, разгоряченная танцующая толпа, и я играла для этой толпы на тальхарпе. А потом берег холодного моря, тихо падающий снег, легкий морозец, щипавший за щеки, и разговор с кем-то, чьего лица я опять не помнила. Как и самого разговора.

Близнецам рассказала только о пире.

— А это может быть связано с силой Триумвирата или воспоминаниями Иллинторна? — спросила Бригитта.

— Нет. Точно нет. И рядом не стояло. Видения, связанные с Триумвиратом, посещают нас троих одновременно. А когда я болтала во сне по пути домой, то Эмилия сидела как ни в чем не бывало.

— Что-то давненько не объявлялся Иллинторн в вашем сознании. Почти больше года никаких видений.

— Мне порой кажется, что это затишье перед бурей, — ответила я сестре. — Но хочется думать, что все обойдется.

Воцарилось минутное молчание, пока мы все невольно задумались над сказанным.

— Значит, дело в тебе, — заключил Марнемир.

— Знать бы еще, что это за дело такое и чем оно мне грозит, — подумала я вслух.

— Может быть, ничем таким не грозит, — промолвила Бригитта, сев со мной рядом на кровати, и брат последовал за ней. — Может, это вообще воспоминания из твоей прошлой жизни прорываются.

— Точно! — воскликнул Марнемир. — Зуб даю, это оно самое!

— Вы же знаете прекрасно, что мы не помним свои прошлые жизни. Таков закон Мироздания. И я не исключение. Чтобы переродиться, душа должна сначала познать забвение.

— Сестрица, тебе ли не знать, что границы возможностей Триумвирата неизвестны никому? — возразил мне брат. — Так что я лично даже не удивлюсь, если благодаря магии Триумвирата ты можешь видеть некоторые эпизоды своих прошлых жизней. Это же круто!

— Не знаю даже, — ответила я брату. — В некоторых случаях чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Мало ли, что там у меня в прошлом было. Блаженно неведение.

Маленькие часики на прикроватном столике, украшенные традиционными рунами, показывали половину двенадцатого дня. Помнится мне, что сегодня в полдень мы ждали на обед Свенельда с его семьей.

— Свен с девчонками еще не приехал?

— Нет, — ответили близнецы в один голос.

— Что планируешь делать с запиской? — задала мне вопрос сестра.

— Пока ничего. Пусть лежит у меня. Я предпочитаю решать все дела и проблемы по мере их поступления. Вся эта моя болтовня во сне, безусловно, занятная, но сейчас у меня есть дела и поважней. Потом поговорю об этом с папой или дедушкой как с главными спецами по древним языкам в нашей семье. А сегодня у меня — девичник лучшей подруги!

— Повеселитесь там на славу, — пожелала мне Бригитта. — Забудь про этого болвана Дарэна.

— Я так понимаю, что все наше семейство уже в курсе моего расставания с ним?

— Естественно! А ты сомневалась? — снова в один голос подтвердили брат с сестрой.

— Мама даже успела уже порталом сходить на пару часиков в Сноугард и обсудить это с бабушкой и дедушкой. А там у них, кажется, и тетя Лагерта в гостях была. Ну и Свен стопроцентно расскажет Элинн, — сообщила мне Бригитта. — Да и Лагерта по-любому уже рассказала все дяде Ингемару.

— О Боги-и-и! — взвыла я, представляя эти масштабы.

— Да-да. Кости этому Дарэну в нашей семье перемыли основательно, — сказал Марнемир, зловеще улыбаясь. — Готов поспорить, что у лорда Эйвилла с утра уже горят уши. Папа, конечно, очень кипятился по поводу его поступка и даже грозился, что направит их семье официальную ноту протеста — обвинение Дарэна в неподобающем поведении…

— О нет…

— Не волнуйся, Фрея уговорила его этого не делать, — успокоила меня Бастет, зайдя в комнату и прыгнув ко мне на постель. — Сказала, что время — самый лучший судья. И я с ней в этой ситуации согласна. Тем более что между вами и так накопилось слишком много недопонимания и дело верно шло к расставанию. Случилось то, что должно было случиться.

— Какого только демона он анитари мне вручил? — задалась я вопросом в который раз.

— Ну, ты же сама не раз сетовала, что он до ужаса ревнив, даже в тех ситуациях, где это было совершенно неуместно. Хотя, как выяснилось, у самого лапки нечисты по этой части, — рассуждала моя питомица.

— А точнее, не лапки, а…

— Марнемир! — перебила я брата, посмотрев на него с укором.

— Ой, да ладно! Я десять лет уже как Марнемир. И я взрослый! И все знаю про отношения!

В ответ на это заявление я лишь засмеялась и покачала головой.

— Возможно, с помощью анитари он надеялся сильнее тебя привязать. Пока сам смотрел по сторонам. Идио-о-от… — промолвила Бастет, сладко и широко зевая.

— Слушайте, давайте перевернем эту страницу моей жизни и будем идти дальше, — высказалась я, поднявшись с постели. — Анитари ему рано утром еще отправилось. Вместе с пояснением почему. А то вдруг он ничего не понял, с него станется.

— Не переживай, сестренка, — сказала Бригитта. — И на твоей улице остановится экипаж с прекрасным, знатным, благородным лордом.

— Спасибо, милая, но что-то лордов пока не хочется. Ни знатных, ни благородных, никаких. На данный момент мое разочарование перевешивает желание вообще смотреть в чью-то сторону.

Близнецы картинно вздохнули, переглянувшись, пока я шла в сторону ванной комнаты.

— Ах да! — я обернулась, глядя на брата с сестрой. — Зная вас, предупреждаю сразу — не вздумайте пакостить Дарэну! Поняли?

В ответ мне снова прозвучал картинный вздох.

— Смотрите у меня! — пригрозила я им и закрыла за собой дверь в ванную.

Близнецы ушли, напоследок крикнув, что будут ждать меня в столовой. Когда я вышла из ванной через пятнадцать минут, на письменном столе в углублении для портальных писем лежал небольшой конверт с сургучной печатью.

— Герб семьи этого козла Эйвилла, я уже посмотрела, — пояснила мне Бастет еще до того, как я, раздвинув шторы, подошла к столу.

— Интересно, что он тут написал, — сказала я своей питомице и открыла конверт.

Что ж, лорд, раздери демоны, Эйвилл оказался до безобразия краток. «Извини, что так вышло. Наверное, стоило расставить все точки над i еще до этой свадьбы, но я не решался».

— Вот подлец, — промолвила Бастет, злобно фыркнув. — Расстаться он не решался, зато какую-то девицу зажать в темном углу смелости хватило. Кстати, интересно, что это за леди такая легкомысленная? Весьма рискованный поступок для собственной репутации.

— Да тролль ее знает, вообще плевать.

Злость на Дарэна, едва успокоившись, снова поднялась во мне жгучей удушливой волной. Сделав медленный вдох и выдох, я смяла письмо в руке и обратила его взглядом в пепел без всяких заклинаний.

— Чтоб тебе это все бумерангом вернулось, сволочь ты похотливая! — прошипела я сквозь зубы, вытирая салфеткой остатки пепла с рук.