А я его слышала. Как и все те звуки, о которых говорила моя кошка. Может, прибой не так отчетливо, слух у меня все же не сверхчувствительный, а самый обычный. А гул все нарастал, но при этом оставался таким же низким, монотонным и не перекрывал другие звуки.

— Герда, по-моему, тебе надо было еще поспать, — промолвила Бастет, внимательно глядя на меня своими круглыми ярко-зелеными глазищами.

Меня посетила мысль позвать кого-то из гостиной, но тут я поняла, что гул прекратился. Причем непонятно, в какой момент это произошло.

— Ну что, еще гудит? — спросила у меня Бастет.

— Уже нет.

— То у тебя в голове от усталости гудит после вчерашнего вечера, — заявила она, усмехнувшись. — Уж больно он был насыщенный.

— Да. Видимо, мне нужен абсолютный отдых в эти выходные. Кажется, я действительно устала. То практика с тренировками, то семинары, то репетиции в театре. А потом хочется в город сходить, когда свободное время выпадает.

— Значит, завтра, ты сидишь дома и отсыпаешься по полной программе. Чтоб ничего у тебя в голове не гудело. И никаких маханий мечом со Свеном или Йоанном!

— Слушаю и повинуюсь! — пошутила я и, погладив свою кошку, вышла на улицу под яркие лучи осеннего солнца.

Все эти сны и непонятный гул ясно давали понять одно — у меня накопилась усталость и организм требует отдыха. Все же я маг, и у меня нет той выносливости, как у вампиров и оборотней или даже эльфов. Хотя именно сны наводили меня на мысль, что дело все же не в усталости, но думать об этом сейчас не хотелось.

Вся наша девчоночья компания сначала собралась у дома Эмилии, где она встречала нас у порога. По старинной традиции девичник начался с выхода невесты, одетой в красное платье, из дома к экипажу, и ей полагалось пройти под большим рушником с красными рунами, который держали подруги. Этот обряд издревле олицетворял прощание с девичеством. Затем мы поехали в парк Эриналлин для прогулки с эмберотипом и там же раздавали прохожим маленькие сладкие подарочки — чтобы у будущих молодоженов жизнь была «сладкой». Вдоволь нагулявшись по парку, мы отправились в модный столичный салон красоты, где при виде белых банных накидок и разноцветных стеклянных баночек, скляночек и флакончиков с разнообразными скрабами, масочками, маслами и пилингами я окончательно забыла все тревоги и волнения, наслаждаясь приятной компанией в роскошной обстановке, которую смело можно было именовать женской усладой.

— Так, девчонки! Это еще не все! — торжественно провозгласила Эмилия. — Сейчас я по традиции, как объяснила мне мама, должна и вас угостить сладким пирогом, чтобы разделить с вами свое счастье. Все верно я запомнила?

— Да!

— А после пирога у нас знаете что?

— И что же? — спросили мы чуть ли не в один голос.

Эмилия торжествующе улыбнулась, шутливо поиграв бровями:

— А дальше после сауны нас ждут молочные ванны, массаж и обертывание! И даже это еще не все!

Радостно гомоня, вся наша дружная компания принялась поднимать бокалы, провожая девичью фамилию невесты и предвкушая предстоящий вечер в салоне красоты. Какая девушка не мечтает о таком отдыхе? Возвращались домой мы поздно, румяные и довольные. Мое настроение поднялось на недосягаемую высоту, и все неприятности были позабыты.

Эрик

Глядя в глаза этому моральному уроду, я испытывал лишь отвращение и неукротимое желание свернуть ему шею. Он что-то бессвязно лепетал, умоляя его отпустить и уверяя, что раскаивается в содеянном.

— Заткнись! Мне надоело слушать твое жалкое блеяние, — выплюнул я ему в лицо. — Врешь как дышишь! Ни о чем ты не сожалеешь, урод, и если б мы тебя не выследили, ты бы еще убил, и не раз! Тебе это в наслаждение, признайся уже! Ты упиваешься своей властью над чужой жизнью. Ты, мразь, достоин самой мучительной смерти, какая только может быть.

— Например, из него можно сделать «кровавого орла», как во времена викингов, — вкрадчиво промолвила Ольга, обманчиво игриво постучав пальцами по плечу убийцы, который сейчас трясся, как кролик перед удавом. — Во всяком случае, так гласят легенды. Эрик, а ты бы смог это исполнить?

— Легко, — ответил я, зловеще улыбаясь и упиваясь страхом этого нелюдя, убившего двух молоденьких девчонок.

На самом деле, этот вид казни на моей исторической родине не практиковался в те времена, когда я родился, потому что тогда христианство уже прочно вошло в нашу жизнь, вытеснив большую часть языческих элементов. Но убийце это было неизвестно, и, едва услышав о жуткой казни времен викингов, он побелел как полотно.

— Тебе просто повезло, что у нас мало времени и мы спешим. Так что…

Едва он открыл рот, чтобы снова что-то сказать, я схватил его за шею, резко дернув в сторону. Всего одно молниеносное движение. Раздался противный хруст, и тело безвольным мешком упало на землю.

— Стоило его дольше помучить, — сказал Стефан, равнодушно разглядывая бездыханного убийцу. — Чтобы он прочувствовал хоть долю того, что испытали его жертвы.

— Стоило, — согласился я с ним. — Но вы сами сказали, что у вас сегодня вечером запланирован поход в Мариинский театр и давно куплены билеты.

— Мой любимый балет «Ромео и Джульетта» на музыку Сергея Прокофьева, — проворковала Ольга, кокетливо обняв Стефана.

— Ну вот. Я не мог допустить, чтоб вы опоздали на прекрасное культурное мероприятие.

— А куда девать это? — поинтересовался Стефан, носком туфли слегка пнув тело маньяка.

— Да это не вопрос! Раз! — я шепнул заклинание огня. — Два! — сделал пасс. — Три! — щелкнул пальцами.

Тело тут же оказалось в плену магического огня, за минуту превратившего его в пепел, который тут же разнесло ветром по тротуару.

— Вот и все. Был маньяк. И нет маньяка. Ибо нечего в таком великолепном городе водиться всякой дряни, — сказал я и посмотрел на своих созданных. — Смотрите, чтобы следили за городом, когда я уеду! И помогали ему в случае чего избавляться от вот таких…

— Эрик, может быть, все-таки останешься, а? — с надеждой спросила у меня Оля, продолжая обнимать Стефана, который кивнул в знак согласия с супругой.

— Нет, дети мои. Мне пора двигаться вперед. Я слишком долго сидел на месте. Не переживайте за меня, я нигде не пропаду. А уж тем более на Эсфире.

Обернувшись птицами, мы покинули парк. Дома меня ожидало послание с Эсфира от агента по недвижимости: он предлагал посмотреть у одного незнакомого мне лорда усадьбу с трехэтажным особняком в северном стиле. «Ну, наконец-то подходящий вариант!» — подумал я, разглядывая несколько снимков особняка с прилегающей территорией. От меня требовалось согласиться посмотреть и назначить время. Главное, чтобы усадьба оказалась столь же прекрасной, как и ее снимки. «Да хоть завтра утром. Если этот дом — то, что нужно, переезжаю немедля», — сказал я вслух самому себе.

Сердце мое уже стремилось и рвалось в столицу Южной империи. Прости меня, любимый Петербург. Прости меня, я не останусь.

Глава 6

Окно в другой мир

Герда

Мыслительный процесс на парах у адептов сегодня не шел. А если все-таки и шел, то не ахти как. Адепты тормозили с расчетами, магистр Мирайл медленно закипал, как чайник на плите. Желтый чайник в черный горошек. Вот-вот, казалось, у него из ушей повалит пар, а с носика закапает вода. Чтобы не сесть на восемь суток за хулиганство и порчу имущества, Джерану пришлось заплатить кругленькую сумму в качестве возмещения ущерба хозяину трактира и штраф в казну империи. Это обстоятельство добавляло очков к плохому настроению магистра.

Сосредоточиться было действительно сложно, и виной тому оказалось несколько причин — понедельник, первая пара и, самое главное, начало праздничной недели Самайна. Очень трудно держать в голове магические формулы и вычисления, когда там уже столпились мысли о парочке новых аттракционов в парке Эриналлин, построенных специально к Самайну, танцевальном фестивале на главной городской площади, параде небесных фонарей «огненные цветы» и осеннем фестивале кимоно. А еще нашему «разноцветному трио», как называла нас моя мама, предстояло посетить осенний бал дебютанток в императорском дворце в качестве приглашенных почетных гостей. Ну какие тут могут быть расчеты?!

— А ну-ка сейчас же прекратите зевать! — гаркнул на нашу группу Джеран, выйдя из себя. — Пляшу тут у доски, как чертов балерун в музыкальной шкатулке, а они рты пооткрывали! Того и гляди проглотите меня! Бестолочи и обалдуи! Расселись и сидят! А кто будет головой работать, а? Здесь вам не тут, мать вашу!

Бросив напоследок свою коронную фразу, магистр сверкнул гневным взором на нас и швырнул мел в адептов, сидящих на задних рядах. Послышались тихие сдавленные смешки. Наблюдая эту картину, я еле сдерживала рвущийся наружу хохот. Учитывая настроение Джерана, сегодня можно легко стать мишенью для мела, чего мне, конечно, не хотелось. На паре по зельеведению у магистра Кэллмана царила спокойная атмосфера по той причине, что сам по себе магистр Кэллман флегматик и пофигист, которого сонные и рассеянные адепты никак не раздражали. Он так же, как и всегда, терпеливо и неспешно объяснял тему занятия, совершенно не обращая внимания на всеобщую несобранность. В аудитории господствовала тишина, нарушаемая лишь скрипом перьевых ручек и голосом магистра.