— А без меня никак? — тихо спросила у нее.
— Нет! — получила синхронный ответ сразу от обоих.
Дождик стал расходиться, и в кафе мы влетели, запыхавшиеся и промокшие. В очередной раз порадовалась тому, что все еще лето и одежда быстро высохнет. Прошли за свободный столик у окна. Наташка стала листать меню, а я просто смотрю на капли, стекающие по прозрачной поверхности.
— А ты что будешь? — спросил единственный мужчина в нашей небольшой компании.
— Что?.. — спросила, очнувшись от задумчивости.
— Будешь, говорю, чего? — усмехается он.
Сейчас мне показалось, что Гер гораздо старше, чем я подумала вначале.
— Чай, — растерянно уставилась на простенькую, но милую скатерть.
— И все? — не отстаёт он. — Ладно, сам разберусь, — отмахивается и делает заказ.
Мне принесли красивый фруктовый салат со взбитыми сливками в стакане на высокой ножке, зеленый чай с долькой лайма и треугольничек тирамису. Что заказали остальные участники этого праздника жизни, я даже смотреть не стала. Какая разница, когда под его взглядом мне хочется провалиться, спрятаться под стол, а еще лучше — сбежать домой!
Глава 2. Милли
Наташка что-то вдохновенно рассказывает мужчине, который обманчиво лениво пьет кофе и, кажется, совершенно беспечно улыбается. Такие себе дружеские посиделки. Дождь перерос в настоящий ливень, и теперь за окном виден только размытый свет от фар, спешащих домой машин. И я хочу домой. Я очень-очень хочу в свою комнату, как можно дальше отсюда и от этого человека. Сама не понимаю, что мне в нем так не нравится.
— Да, Милли? — смеясь, толкает меня в бок подруга. — Ну скажи ему!
— М? Что? — растерянно повернулась к ней.
— Ты совсем меня не слушала? — расстроилась Наташа, но, тут же вспомнив, с кем она отправилась гулять, махнула рукой и пояснила: — Я Гере рассказываю, как мы с тобой на природу ездили в последний раз. Помнишь? Там Степка Ерохин все не знал, как к тебе подойти, и в итоге собрал букет. — Она заразительно рассмеялась, что на моем лице тоже расцвела улыбка. — Ой, не могу! Из одуванчиков и крапивы! А что сделала ты, чтобы его не обидеть? Ведь он знатно обжег себе руки и весь чесался потом целую неделю.
На душе стало тепло от воспоминаний об этом забавном случае вначале лета. Мы тогда с уже бывшими одноклассниками ездили купаться к небольшой теплой речушке. А вокруг нее заросли деревьев, кустарников и различных неизвестных цветов. Это традиция, которую ребята соблюдали аж с пятого класса, а позже втянули и меня.
— А что я? Приняла подарок и потом тоже неделю чесалась. — Мы рассмеялись уже все вместе. — Мне стало его ужасно жалко. Он так старался.
— Жалость — не самое хорошее чувство, — назидательно заявил Герман.
Я только фыркнула и вновь отвернулась к окну, помешивая ложкой давно остывший чай. К салату тоже так и не притронулась.
— Ну сама посуди, — стал разъяснять мужчина. — К чему привела твоя жалость в этой ситуации?
— К тому, что парень не так сильно расстроился, — еле слышно ответила ему.
— Чушь! — категорично заявляет Гер. — Ты же все равно ему отказала, а жалость его еще и унизила.
— Так, ладно, — увидев, как мое настроение снова упало ниже плинтуса, за меня вступилась подруга. — Гера, Милли просто добрая очень и… ранимая, — многозначительный взгляд на мужчину и кривая ухмылка в ответ на его лице.
— Нат, я домой, — не выдержав этого, заявила подруге и поднялась со своего места.
— Там же ливень!.. — куксится красивая блондинка.
— Сядь на место, — строго заявляет Герман. — Я сейчас расплачусь, вызову такси и развезу вас по домам.
— Не… — начала я.
— Сядь! — рявкнул мужчина так, что я плюхнулась обратно на стул. — Другое дело, — он удовлетворенно кивнул и подал знак официанту.
Расплатившись, наш спутник вызвал машину, и уже минут через двадцать мы были у Наташкиного дома. Подруга быстро меня обняла и, прикрыв голову сумочкой, побежала в подъезд, бросив меня наедине с этим неприятным молодым мужчиной. Герман, уточнив у меня адрес, уставился в телефон. Только изредка косился из-под приспущенных темных ресниц, отбрасывающих причудливую тень на его лицо.
Он красив, может, чуть больше, чем среднестатистический мужчина. Обеспечен, судя по дорогим часам и властной манере общения. Уверен в себе, знает чего хочет. И вот последнее меня напрягает особенно сильно, потому что в данный момент его интересом являюсь я. Герман не привык получать отказы, именно поэтому сейчас он едет со мной в одной машине, и Наташку мы завезли первой, хотя удобнее было бы сделать наоборот.
Таксист припарковался во дворе у обочины немного вдали от подъезда, чтобы я могла выйти и наступить на сухой асфальт, дальше огромная глубокая лужа.
— Спасибо, — вежливо поблагодарила мужчину и уже взялась за ручку двери, как Гер задал совершенно бесцеремонный вопрос, который заставил меня сначала вздрогнуть, потом замереть и покраснеть до самых ушей.
Сейчас передо мной не молодой бесшабашный парень, а взрослый опытный хищник, нацеленный отлично провести время. Я убью Наташку!
— Ты девственница?
Открыла и захлопнула рот обратно.
— И чего я спрашиваю? — усмехается он, отвечая на свой же вопрос. — Это и так очевидно. Но ты ведь большая девочка, — улыбается он. — Понимаешь, чего я хочу?
Киваю. Конечно понимаю! Не в лесу же я родилась!
— Ну раз понимаешь, предлагаю отлично провести эту ночь.
— Нет, — очнулась от оцепенения и все же открыла дверь машины.
Таксист молчит, делая вид, что его вообще тут нет. Какое ему дело до нас? Уверена, он насмотрелся всякого и делает сейчас самое правильное — не вмешивается.
— Ты неправильно понял. Я не…
— А мне кажется, я все правильно понял. Твой шаловливый язычок лучше тебя намекнул сегодня, чего тебе хочется. Могу устроить, — тихо смеется.
— Это было просто мороженное, — уже почти плача, говорю ему и открываю дверь, чтобы выйти, но мужские руки ловят за талию, рывком прижимают к себе, и его горячее дыхание касается моей кожи на шее.
— Выйди, — говорит он таксисту, тот подчиняется. — Перестань, малышка. Тебе понравится. Я умею обращаться с женщинами.
— Не надо… Пожалуйста, — прошу его. — Я не хочу.
Он вдруг прекращает шарить рукой где-то в районе моего живота и просто тяжело дышит в затылок.
— Я не собираюсь брать тебя силой, — хрипит он и убирает руки. — Но нам может быть очень хорошо вместе.
Отодвигаюсь и дрожу, не в силах повернуться и посмотреть Герману в глаза.
— Ты мне нравишься, — вдруг в его голосе проскользнуло то самое тепло и легкая беззаботность, что была в первые минуты знакомства. — Ты такая настоящая.
Знать бы еще, что это значит.
— А теперь нравишься еще больше.
Не выдержала и оглянулась.
— Потому что, даже испугавшись, ты не сдалась и сказала «нет». Беги домой, Милли. Мы еще обязательно увидимся.
Пулей выскочила из машины. На негнущихся ногах под проливным дождем стала пробираться к подъезду. За спиной завизжали тормоза. Обернулась и увидела, как прямо на меня летит, пытаясь справиться с управлением, дорогая спортивная машина.
«Да что же сегодня за день?!» — подумала я и зажмурилась от яркого света быстро приближающихся фар.