Глава 15. Я вспомнила

Яна

— Неуравновешенный придурок, — сонно промурлыкала себе под нос, устраиваясь под мягким пледом.

Мне так нравится, как он пахнет. Здесь я не чувствую себя чужой, но стоило выйти из комнаты и нарваться на недовольного «дядю», так сразу накатила ужасная тоска по привычной жизни.

Вот что мне здесь делать? Ни отсвечивать, ни раздражать. Так хочется вспомнить, что произошло до момента, как я оказалась у этого типа.

Сна как не бывало. Устроившись удобнее, сосредоточилась на том дне. Только ничего особенного не случилось. Поездка в торговый центр не является сверхъестественным событием, а вот за несколько дней до…

Отец приехал взвинченный. Сорвался на меня из-за невымытой посуды, хлопнул дверью своего кабинета так сильно, что из ее матового рисунка выпал кусок стекла. Он очень громко разговаривал по телефону, много пил и запретил мне входить к нему. На следующий день к папе приехал мужчина. Отец явно был не рад его визиту, но по какой-то причине не смог не впустить нежеланного гостя.

Его я очень хорошо запомнила. Ростом около метр восемьдесят, привлекательный, но опасный. И опасность эта какая-то особенная. Она отличается от той, которая исходит от Луки. Темные, почти черные глаза, темные волосы и жесткая борода. Никогда прежде после взгляда мужчины мне не хотелось принять душ. Когда смотрит Лука, по всему телу вместе с адреналином разливается тепло, сосредотачиваясь внизу живота. А тот… Он смотрел так, будто уже снял с меня всю одежду и облапал своими руками.

Отвратительно!

И в душ я тогда все же сходила. Долго терла себя мочалкой, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения на коже. Когда я вернулась из ванны, дома уже никого не было. Отец запер меня, поставил у двери охранника и исчез до следующего дня. Я думала, что с ума сойду от волнения за единственного родного человека.

«Дасаев, зря ты пришел», — вдруг вспомнила слова отца.

Тихо поднялась с кровати, вышла в гостиную. Лука так и сидит на диване, пьет, курит и щелкает по кнопкам древнего мобильника.

— Я тебе кажется сказал, Яна, — он произнес это таким тоном, что лучше бы наорал. — Спасть! Ты плохо запомнила правила?

— Помню я ваши правила, — определиться бы, как все-таки к нему обращаться. — Кое-что вспомнила, — даже в темноте видно, что Лука напрягся. — Фамилию. Хотела спросить, — кусаю губы, стоя у него за спиной.

— Пять секунд, — ответил «дядя».

— Дасаев. — Лука резко развернулся, роняя на пол телефон. — Кто он такой? Вы знаете?

— Нет, — мужчина скрипнул зубами. — Это все?

— Зачем Вы мне лжете, Лука?! — завелась я.

— А что ты хочешь услышать? — Он поднялся и сделал пару шагов ко мне. — Какая правда тебе нужна, Яна?

— Вся, — выдыхаю, отходя к двери своей комнаты. — Нам всем будет проще, если я буду понимать, что происходит. Вы не согласны?

— Согласен, — Лука оттеснил меня чуть в сторону к стене. — Я обещал твоему отцу, что не дам тебе вспомнить, — хрипит он, касаясь пальцами моей нижней губы. — Иван идиот. Он совсем не знает свою дочку. Смелая, красивая, чистая. — его большой палец надавил на губу сильнее, мне пришлось приоткрыть рот, чтобы не было больно. — Наивная, доверчивая, сексуальная. Знаешь, кто особенно ценит таких, как ты, девочка? — спросил Лука, ведя носом по моей щеке.

Каждое его прикосновение крохотными ядерными вспышками взрывается в моей голове.

— Нет, — выдохнула, как только появилась возможность.

— Очень плохим дядям, торгующим живым товаром.

Сердце на миг перестало биться. От такой откровенной во всех смыслах правды я даже дышать на мгновение перестала.

— Такую правду ты хотела, маленькая? Ты…

Его сильная ладонь больно сжалась на моей талии, но у меня нет сил оттолкнуть обладателя нереальных стальных глаз. Как заколдованная, смотрю в них и не могу оторваться.

— Ты сейчас его трофей. Товар, если называть вещи своими именами. Если Дасаев доберется до тебя, сначала он отымеет тебя во все доступные нетронутые мужчинами места, а потом отправит в бордель, и ты будешь жить до тех пор, пока ему это выгодно. Нравится такая правда, Яна?

Чувствую, как по щекам текут слезы. Колени дрожат и подгибаются. Перед глазами мелькает тот самый день:

Парковка. Здоровенные амбалы. Удар по лицу. Жуткий смех. Машина. Я в наручниках. Разговор тех двух мужчин…

Это то, о чем говорит Лука. Он говорит мне правду.

— Я вспомнила, — всхлипнула, вытирая слезы с лица. — Не все. Почему я не могу вспомнить все? Что еще там было, Лука?! Скажите мне! Вы ведь и так уже нарушили условия контракта.

— Человеческий мозг — чудесная штука. Если знать как, с ним можно договориться, — Лука сделал назад пару шагов. — Ты вспомнила только то, что я позволил. Я сейчас управляю твоей жизнью, твоими воспоминаниями. Это даже не нарушение. Так, облегчение работы. Теперь ты точно не станешь делать глупости, пытаться сбежать. Ведь правда?

Кивнула.

— Вот и славно. Тогда, будь добра, разбери утром рюкзак, что спрятан у тебя под кроватью и больше не нарушай мои правила. Сладких снов, — произнес он с жесткой усмешкой, — племянница.

Глава 16. Такой разный кофе

Лука

Утром, наскоро перекусив, я решил взять Яну с собой. Охранять ее гораздо легче, когда она рядом. Да и правильно дозированная информация делает ее послушной, а мне это на руку. Вечером сменю замок в двери, чтобы малая точно не смогла выйти из квартиры в мое отсутствие, и уже завтра оставлю дома.

Мы поехали к одному очень полезному человеку. Янка уже увереннее сидит на мотоцикле, спокойно забирается теплыми руками под кожаную куртку и забавно цепляется пальцами за ремень на штанах. Она делает это рефлекторно, когда я прибавляю скорость или резко поворачиваю, чуть наклоняя мотоцикл набок. Наверное, девчонке кажется, что держаться за кусок кожи надежнее, чем за человека. В чем-то она права, руки не соскальзывают, как с футболки или куртки. Если бы на такие ее маневры не срабатывала гребаная мужская физика, было бы вообще шикарно.

В ближайшей кофейне захватил три стакана кофе: два черных и ванильный капучино с маршмеллоу для Янки. Она сделала глоток и сморщила носик так, будто ей туда отлили.

— Что не так? — поинтересовался у девчонки.

— Попробуйте, — все так же кривясь, отдала мне стакан.

Выпил, выплюнул, отправил все три стакана в помойку.

— Ты права, отвратительный кофе. Идем, — взял за руку, потащил за собой в подъезд.

Четвертый этаж, деревянная дверь без номера квартиры, условный стук, и сонная рожа с взрывом на голове открыла дверь.

— Лука, ты озверел? — на чистом русском произнесла Ленка. — И кофе не принес! — возмутилась она.

— Кофе у вас тут — дерьмо. Хорошо, что мне до сегодняшнего дня так и не довелось его попробовать. Я по делу.

— Как будто когда-то было по-другому, — возмутилась блондинка, расхаживая передо мной в трусах и растянутой майке. — Кто это с тобой? — наклонила голову набок, откровенно разглядывая Яну.

— Это мое, не надейся даже, — сразу обозначил границы. — Найди мне владельца, — кинул на стол телефон и поломанную симку.

— Знаешь, Лука, — промурлыкала Лена. — Не будь я у тебя в долгу, хрен бы стала терпеть в своей квартире твою наглую рожу.

— Да брось. Я ж тебе нравлюсь, — пальцами двигаю ближе к ней все, что привез. — Без меня ты бы сдохла здесь со скуки.

— Это да. — Она закурила, села на табуретку, поставив на ее край одну ступню, подбородок устроила на согнутом колене. — Это да… — повторила, растворяясь в работе. — Мы ищем кого-то конкретного? Ты же понимаешь, что симка, скорее всего, оформлена на бомжа?

— Ты мне найди этого бомжа, а дальше я справлюсь сам, — не обращая внимания на свою подопечную, встал за спиной у знакомой хакерши, которую спас года три назад из рук своего «объекта».

Девчонка оказалась просто находкой, а еще мы сработались. Умная бисексуалка с принципами и чувством долга. Немного грубоватая, бесцеремонная. То, что нужно для плодотворной работы без особых проблем и претензий на секс.

— Во что ты влез, Лука? — часа через полтора у нее за спиной заскрипел старенький принтер.

— Что-то интересное нашла? — забрал распечатки, стал внимательно всматриваться.

— Телефон хоть и не долго, но успел погулять включенным по городу. Там на карте увидишь места.

Кивнул, как раз на них и смотрю.

— Заброшки, контейнерные склады, кафе, — вдруг рассмеялась она. — Будущий труп решил подкрепиться, прежде чем сделать гадость?

— Камеры там есть? — зародилась надежда.

— Нет. Совсем маленькая кафешка. Ну знаешь, пончики, тыквенный пирог в треугольничках, невкусный чай. Нет там камер. Не-ту. — Лена достала очередную сигарету, помог ей прикурить.

— Спасибо, — сложил листы бумаги во внутренний карман куртки.

— Ты должен мне кофе, Раевский, — крикнула она нам в спину. — Иначе можешь больше не приходить.

Показал ей фак, подтолкнул Яну вперед, захлопнул за нами дверь. Мы очень удачно не позавтракали.

— Что ты любишь больше: пончики или тыквенный пирог? — спросил у мелкой уже внизу возле мотоцикла.