Клетчатая юбка в складочку смотрелась весьма легкомысленно на этом седеющем мужчине за пятьдесят — особенно в комплекте с белыми гольфами и тяжелыми ботинками, не говоря уже о тельняшке с закатанными рукавами. «Горец» курил длинную трубку и напевал что-то на непонятном языке, вероятно, на гэльском.

— Галлюцинация. От жары, наверное, — констатировала Лиза, уронив со стуком чемодан.

Шотландец выпустил очередное колечко дыма и обратил внимание на девушку. Зрелище, надо сказать, было незабываемое: растрепанные волосы, сползшие на кончик носа очки, дрожащие коленки и покрытый пылью чемодан невероятных размеров.

— Извините, вы не подскажете — это «Лахесис»? — отдышавшись, срывающимся голоском спросила Лиза.

— «Лахесис», — подтвердил «горец» и вопросительно уставился на девушку.

— Вы знаете… Я не знаю, с чего начать…

— С начала, — мужчина, кажется, потерял к ней всякий интерес и снова принялся выпускать колечки дыма.

— И сказал Он: «Да будет свет!» — и стал свет… — Единственным спасением в абсурдных и неловких ситуациях для Лизоньки всегда был юмор.

— О! — шотландец рассмеялся и даже опустил трубку. — Это начало я знаю. С другого начала. Давайте познакомимся.

Говорил по-русски мужчина очень чисто, но что-то неуловимое выдавало в нем иностранца.

— Ян МакКеллен, боцман «Лахесис».

— Лиза Данилова. И я, видимо… — Девушка робко взглянула на странного шотландца, оказавшегося боцманом ее корабля.

Боцман… Ноги и глаза, кажется, у него на месте. Может, все не так уж плохо? Да и попугаев не видно. И Ян МакКеллен звучит гораздо лучше, чем Джон Сильвер…

Окончательно смутившись, Лиза нашла в несессере пухлый конверт с надписью красным маркером «Боцману», полученный у секретарши отца, — документы, подтверждающие ее капитанство и соответствующие распоряжения команде.

— В общем, наверное, я теперь ваш капитан. — Лиза протянула конверт МакКеллену. «Стоит ли мне величать его мистером?»

— Дочка хозяина? Капитан? Старикан, видимо, совсем умом тронулся, — пробурчал боцман, но вскрыл конверт.

Поняв, что ждать придется долго — уж очень толстым был этот самый пакет, — Лиза присела на чемодан. Этот человек назвал ее отца стариканом — и вообще отозвался о нем в весьма вольной манере… Лиза знала, что отец проводил свои отпуска на море, но что между ним и командой существовали такие отношения? Это совершенно не укладывалось в голове.

Если боцман на «Лахесис» — шотландец, то какие сюрпризы еще ее ожидают? Первый помощник — чукча? Представив моряка в унтах и оленьих шкурах, Лиза улыбнулась. В первом же порту их корабль назовут «Сумасшедший клипер». «Если мы вообще куда-нибудь доплывем, с таким капитаном».

Усталая, она не заметила, как задремала: в поезде спалось плохо, солнышко пригревало… Очнулась Лизонька от прикосновения к плечу:

— Госпожа капитан, добро пожаловать на «Лахесис». — Мистер МакКеллен вытянулся во фрунт, даже берет с кокардой надел.

— О! — Лиза заморгала, пытаясь стряхнуть дрему. — Да, конечно.

Чемодан боцман благородно взял на себя. Поднимаясь на борт по тонкой дощечке, гордо поименованной боцманом трапом, девушка слышала, как за ее спиной мистер МакКеллен весьма критически оценил умственные способности ее отца. Может, он прав? Как, если не сумасшествием, можно назвать всю эту затею с путешествием под парусом?

— Я провожу вас в вашу каюту. То есть, в каюту капитана.

Лиза пробиралась по палубе вслед за боцманом, обходя всякие странные штуки. Господи, как здесь ходят люди. Матросы, например. Кстати…

— Извините, скажите, пожалуйста, где вся команда? И сколько их вообще?

— Экипаж «Лахесис» — двадцать восемь человек. Сейчас команда состоит из двадцати матросов, боцмана, кока, двух лейтенантов, связиста и судового врача. Обязанности капитана исполнял я, — бодро отрапортовал Ян. — В настоящий момент все находятся на берегу в увольнительной, но вернутся на борт к четвертой склянке пятой вахты.

Лиза вопросительно взглянула на боцмана, но переспросить не решилась.

— К восемнадцати ноль-ноль, — снизошел МакКеллен, насладившись ее замешательством.

Боцман распахнул перед Лизой двери каюты: маленькая комнатка с узкой кроватью, но на полу лежал узбекский ковер, стены обшиты дорогими деревянными панелями, мягкий свет лился из большого окна… «Иллюминатора», — поправила сама себя девушка. Кроме кровати, в каюте был письменный стол с удобным креслом, встроенный шкаф, полки с книгами — на них Лизонька обнаружила свободное место для привезенной с собой небольшой библиотеки, — дверь в углу вела в крошечный санузел. Слава Богу, что хоть такой, но отдельный: не придется стоять в очереди с матросами. Хотя, ее, как капитана, должны бы пропустить без очереди.

Закончив осмотр, Лиза обратилась к боцману:

— Мистер МакКеллен…

— Боцман МакКеллен, капитан.

— Б-боцман МакКеллен, что мне делать дальше?

— Приказы здесь отдаете вы. Я немедленно сделаю запись в журнале о передаче командования. — Шотландец внимательно посмотрел на Лизоньку и замер, ожидая распоряжений.

Вот оно, началось. Приказывать, причем в той области, в которой она совсем не разбирается. Кошмар!

— Э-э-э… Боцман, мистер МакКеллен… Пожалуйста…

«Горец» молчал, как истукан, продолжая сверлить ее насмешливыми черными глазами.

— Папа сказал, что первый порт, куда мы должны зайти — Амстердам, — прошептала одними губами Лиза. — Как только вернется команда, мы отплываем в Амстердам! — стараясь, чтобы голос звучал решительно, громко заявила девушка. — Командование до завтра доверяю вам, — уже почти шепотом закончила она.

— Есть, капитан! Какие еще будут приказания, капитан? — гаркнул боцман.

Лизонька подпрыгнула от неожиданности.

— Н-никаких. Можно, я останусь до утра в каюте, мистер МакКеллен?

— Боцман МакКеллен. Вы вольны делать все, что угодно. Разрешите идти?

— Пожалуйста, конечно, идите.

Шотландец вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Лизонька без сил рухнула на кровать и расплакалась. Этот человек совсем не склонен принимать ее всерьез, этот боцман просто смеялся над ней. Какой ужас, Господи, какой ужас!

Наплакавшись вволю, Лиза незаметно уснула и не слышала суеты отплытия, не почувствовала, как заскрипели мачты, когда распустили паруса, не видела, как стремительной птицей пролетел клипер по лунной дорожке, стелившейся по свинцовым волнам Финского залива.

Огни Питера скрылись за горизонтом.

Глава 4

Пробуждение оказалось приятным: ласковый луч солнца пробрался сквозь бамбуковые жалюзи, закрывавшие окно; пахло морем и живым деревом. Сладко потянувшись, Лиза, не открывая глаз, нашарила на тумбочке очки. Как она замечательно выспалась!

Но, стоило открыть глаза, как хорошее настроение махнуло хвостиком: это капитанская каюта «Лахесис», и за этой дубовой дверью ее ожидают одноглазые попугаи и говорящие боцманы… Или наоборот? Лиза была законченной «совой», поэтому стройность мыслей просыпалась не вместе с ней, а где-то в районе второй чашки кофе. Интересно, а как на корабле можно заполучить этот самый кофе?

Завершив ритуал утреннего воскрешения в рекордные для себя сроки — примерно за час, — Лизонька отважилась высунуть нос из каюты. Кают-компания. Офицерская, наверное. Никого. Не успела девушка сделать и пары робких шагов, как дверь соседней каюты распахнулась… Лиза тихо взвизгнула и попыталась спрятаться за спинку кресла. Пока она спала, корабль, видимо, захватили чеченские террористы.

Личность, едва не припечатавшая девушку дверью по лбу, выглядела неописуемо: роста и ширины в ней, личности, было поровну. Нет, этот человек не был низким или толстым, просто высокий рост дополнялся поистине чудовищной комплекцией. Косая сажень в плечах — это мелко. И гималайский медведь — тоже. Вся эта «красота» была, почему-то облачена в белую пижаму. Размеры — не самое страшное, гораздо страшней — лицо: густые черные волосы, брежневские брови, жгучие глаза и лихо закрученные усы.

— Вах! Зачэм визжать? Зачем за крэсло прятаться? Абижаешь! — Чудовище говорило с заметным горским акцентом.

— И-извините, — пискнула Лизонька, но из-за кресла не вышла.

— Прости и ты, красавица, если напугал. — Подозрительная личность примирительно протянула руку. — Гиви Члаидзе. Кок и стюард «Лахесис».

— Л-лиза, — прошептала девушка, робко касаясь протянутой ладони, больше похожей на поднос. — Елизавета Данилова.

— Дочь Петрова? — вопросил Гиви.

— Да, Петрова, в смысле, Елизавета Петровна. — Лизонька окончательно смутилась. Сейчас обязательно придется заявлять о своем капитанстве.

Кок порылся в кармане своей белой пижамы и извлек какую-то тряпочку; тщательно расправил и водрузил на голову. Теперь стало понятно, что белая пижама — великолепный наряд шеф-повара, потому как тряпочка — это колпак.

— Рад приветствовать вас на борту «Лахесис», капитан! — От богатырского баса даже кресла подпрыгнули — Лиза же испуганно присела.

— Я тоже необычайно рада знакомству. — Вежливость из Лизоньки одним громовым голосом не выгонишь.

Девушка покосилась на дверь своей каюты: может, стоит ретироваться? Сделав пару шагов по направлению к заветной двери, Лиза поняла, что Гиви совершенно никак не реагирует на ее странные маневры — замер столбом и только глаза еще больше выкатывает. Что это с ним? «Он ждет твоих дальнейших распоряжений». Кошмар! Но очень хочется кофе.