Когда ты не любишь себя, ты отчаянно ждешь, чтобы тебя любил кто-то другой, чтобы он закрыл наконец эту «дыру». И в то же время все равно не можешь «напитаться» этой любовью, не веришь, что достоин ее. Поэтому Жертва легко принимает на свой счет все плохое и с большим трудом — хорошее. Ей кажется, что все прекрасное случайно и быстро закончится. Все эти умозаключения помогли нам выжить там и тогда, но топят нас здесь и сейчас. Жертвенные паттерны неочевидны и оттого коварны. Их сложно не то что признать, а даже заметить.

Жертве свойственны сильные чувства: страх, злость, тоска, беспомощность, стыд, обесценивание себя и других, желание «слиться» с кем-то, чтобы было не так тревожно жить, или, наоборот, сильное избегание близости. Она живет в круговороте повторяющихся историй: каждый мужчина — тиран, каждый работодатель задерживает зарплату, каждый «друг» предает. Эти признаки говорят о том, что мы имеем дело с травматическим опытом, который не прожит и не переработан. Над Жертвой нависла зловещая тень прошлого в виде повторяющихся сценариев и оставила на сердце шрамы, которые будут очень долго заживать.

По сути, это стратегия жизни человека с недолюбленным и травмированным Внутренним ребенком. Так я называю отголоски детского опыта, те стратегии поведения, убеждения, которые мы вынесли из детства. Как это ни парадоксально, но быть жертвой бывает выгодно. Детская позиция «обслуживает» право не делать, не развиваться, не рисковать, не принимать решения, не выходить из зоны комфорта, переложить ответственность на близких. Эти «бонусы» психологи называют вторичной выгодой.

Я была в этой роли. И точно знаю, что это не роль «злодея» и «лентяя». Это внутренняя тюрьма, отчаянный тупик и искреннее непонимание: как и куда бежать, чтобы что-то было по-другому. Это такой клубок неверия в себя, ощущения своей ничтожности, страхов, отсутствия энергии, в котором, какую нить ни потянешь, чтобы выбраться, она обрывается, и ты снова в той же точке. Чужой успех, чужое счастье доставляют тебе почти осязаемую боль. Это самая печальная и незавидная роль на свете.

Когда я пишу эти строки, мне очень хочется обнять всех тех, кто узнал себя в описании. Мне хочется обнять маленькую девочку или мальчика внутри вас, ту самую или того самого, в которых когда-то не верили важные люди. Мне хочется заглянуть вам в глаза и, если удастся, то даже глубже, куда-то, где прячется душа, и сказать: «Вам сейчас трудно, но вы на верном пути. Очень скоро в вашей жизни все изменится. Я буду рядом до тех пор, пока вы не почувствуете больше устойчивости и веры в себя. А пока я стану тем, кто будет в вас верить».

Сейчас я сделаю вдох и выдох и продолжу описание жертвенных стратегий с большой болью за тех, кто сейчас там, где я была всего 14 лет назад, с верой в то, что вы пройдете все трудности и выйдете из них Героем. Ниже я разложу по полочкам аспекты проявления психологии жертвы.

Стыд и вина

Основные чувства, которые управляют действиями Жертвы, — стыд и вина. Слово «стыд» образовано от индоевропейского корня steu/stu. Первоначальное значение слова — «то, что заставляет цепенеть, коченеть». И действительно, от стыда мы прячемся, сжимаемся. Стыд и вина — спутники жизни тех, кого часто ругали в детстве. «Я недостаточно хорош», «Я все делаю не так», «Меня не поймут», «Меня бросят» — эти мысли возникли не по нашей воле, но в наших силах положить им конец — сделать для себя то, чего не смогли родители.

Жить со стыдом значит чувствовать себя отвергнутым и проигравшим. Эта эмоция — последствие презрения и психологического насилия со стороны близких. Стыд — это опыт изоляции, в котором мы чувствуем себя беспомощными. Он мешает человеку удовлетворять свои потребности и заставляет его мучительно контролировать то, что не поддается контролю.

Вина — часто маркер того, что вы взяли на себя чужую ответственность или, наоборот, не взяли свою, — произошла какая-то путаница с границами. Если ребенок в детстве отвечает за родителей (например, за мамину грусть, или папино пьянство, или их развод), то, вырастая, он чувствует вину перед всеми подряд. Иногда люди замещают вину злостью, срываясь на других по поводу и без. Важно, что само по себе это чувство не означает, что вы сделали что-то плохое, и тогда психологи говорят «невротическая вина», то есть для нее нет реального повода.

Вину и стыд с удовольствием используют абьюзеры и негодяи, подсаживая своих жертв «на крючок». Для девушек-жертв сценарий может разворачиваться следующим образом. Мужчина говорит: «Ты — так себе девушка» (она ощущает стыд и вину), «поэтому, если что, я тебя брошу и найду другую» (у Жертвы возникает страх). Все, вы «в кармане» у любого нарцисса, социопата или психопата. Будучи зависимой от мнения окружающих (в данном случае мужчины), девушка-жертва начинает смотреть на себя глазами партнера и ощущать стыд.

Что касается мужчин, к ним общество предъявляет очень высокие требования, которые становятся основой нереалистичных ожиданий от себя. Буквально на днях клиент-мужчина, который 24 часа в сутки разрывается между зарабатыванием денег, воспитанием детей и утешением вечно недовольной супруги, сетовал на то, что он — плохой партнер. Почему? Не догадался, что жена хотела новую машину на день рождения.

Взрослой позицией будет перестать винить во всех проблемах себя, обнаружить за стыдом гнев и страх, а также не впадать в вину, если кто-то обижен на вас. Если он обижен, не факт, что вы сделали что-то не так. Злость — это движение вовне, развитие, стыд — движение внутрь, изоляция. Когда вы научитесь злиться на обидчика вместо того, чтобы обвинять себя, вам больше не будет стыдно: «Я не хочу, чтобы мне угрожали разрывом», «Я не готов жить в постоянных требованиях».

Зависимость от других

Человек в роли Жертвы чувствует, что он тотально зависим от некой внешней силы (мужа, мамы, начальника, правительства, экономики, национальности, финансовой ситуации). И сила эта более могущественна, чем он сам: «Зачем искать новую работу, все равно с моим образованием зарплата будет копеечная».

Отношения, к сожалению, такой человек строит также зависимые или, можно сказать, токсичные. Обычно Жертва выбирает партнера «так себе», не веря в то, что достойна лучшего. Она настолько боится одиночества, что готова терпеть самого невыносимого человека, лишь бы кто-то был рядом.

Помимо того, что партнер уже выбран Жертвой исходя из «Я недостойна(недостоин) лучшего», она будет пытаться ему понравиться, не вызвать негатива, услужить, поэтому стерпит то, что не-жертва терпеть не станет. Ваша «половинка» очень быстро считает, что можно, а что нельзя, что «прокатит», а что нет. А потом Жертве будет казаться, что партнер «делает с ней что-то», как будто она полностью в его власти.

Перекладывание ответственности

То положение вещей, которое я опишу в этой части, безусловно, будет во многом утрированным. Я сделала это для того, чтобы отчетливее были видны важные моменты. Жертвы винят в своих неудачах обстоятельства, но никак не воздействуют на них. В каком-то смысле им выгодно, чтобы все оставалось как есть.

«Вот если бы только родители дали мне хорошее образование» — типичный пример мышления Жертвы. Такой человек считает, что в его невзгодах виноват кто-то (в данном случае мама и папа), но не он сам. Он винит Бога, злой рок, судьбу, президента или подругу, иногда некий набор цифр или звезд, потому что так сказал астролог. И это большая трагедия. Подлинная внутренняя тюрьма. В книге мы найдем выход из нее.

Каждый день мы сталкиваемся с обстоятельствами, которые могут сделать нас жертвой: с болезнями, сложностями в отношениях, трудностями с деньгами, социальной и экономической нестабильностью и другими досадными обстоятельствами. Бывает так, что мы совсем не властны над ними: несчастные случаи, дискриминация и т. п. Это «виктимизация» — процесс, который обусловлен внешней реальностью и не зависит от нас. В противовес ему «виктимность» — ощущение себя Жертвой, — это то, на что мы можем влиять. Виктимность, или психология жертвы, обусловлена внутренним состоянием человека. Даже в ужасных обстоятельствах никто не может навязать нам эту роль, кроме нас самих.