— Рей, послушай…

— Непременно. Ты обязательно зайдешь ко мне в кабинет через два часа, и подробно, очень подробно, расскажешь о встрече с бароном, даже дашь письменные показания! А сейчас прости, я тороплюсь.

Толкнув непутевого сплетника плечом, он продолжил путь. Несмотря на кажущееся безразличие, в душе все кипело. И дело было не в чувствах к Сесилии, теперь Рейнард прекрасно понимал, что те отношения заранее были обречены на провал, но в воспоминаниях об унижении, которое он пережил.

Сесилия… темноволосая красавица с алебастрово-белой кожей и огромными серыми глазами. Они встретились на королевском балу, протанцевали положенные два танца и… проговорили весь вечер. Сесилия легко подхватывала его мысли и отвечала его же собственными словами. Идеальная спутница!

Рей усмехнулся. сейчас бы его насторожило подобное единение взглядов и мыслей, но тогда…

Он влюбился. Влюбился страстно и бесповоротно. Тайные встречи, зашифрованные послания…

Боги знают, сколько глупостей он натворил! Барон Летард наверняка потирал руки. Сейчас Рей был склонен считать, что король был прав, утверждая, что посол намеренно подсунул дочь юному герцогу.

Но десять лет тому назад Рейнард де Треви был слишком молод и слишком влюблен. Ради прекрасных глаз Сесилии, ради ее улыбки он готов был на все. Хорошо, один из лакеев заметил неладное и сдал молодого герцога его величеству.

Их задержали, и разразилась буря. Король был в ярости, требовал прекратить эти отношения, но Рейнард оставался непреклонен: он любил Сесилию Летард и готов был жениться на ней. О чем и заявил с гордо поднятой головой.

Тогда его величество на правах законного опекуна отправил незадачливого влюбленного под охраной в родовое имение.

Рей рвал и метал. Он планировал побег, когда ему принесли письма. Несколько десятков листов, исписанных изящным почерком Сильвии. В переписке с сестрой возлюбленная высмеивала юного герцога и готовилась прибрать к рукам все состояние л'Армори.

Он оцепенел. Подавив в себе первый порыв порвать гнусные бумаги на клочки, Рейнард тщательно проверил подлинность посланий, после чего известил его величество, что просит прощения за несдержанность и хотел бы вернуться ко двору.

Король возражать не стал, и вскоре герцог л’Армори прибыл в столицу. Имя коварной соблазнительницы никогда более не упоминали.

Чтобы хоть как-то искупить вину, Рейнард с радостью принял предложение служить в инквизиции. Слишком богатый, чтобы вестись на взятки и слишком несчастный, чтобы сочувствовать мольбам, он скоро стал одним из лучших. После смерти короля герцог л’Армори по настоятельной просьбе наследника возглавил ведомство, торжественно преклонив колено, чтобы принять звание Карающего меча империи.

Злые языки говаривали о чрезмерной протекции нового короля своему лучшему другу, но герцог так быстро и жестко пресек все сплетни, волной громких процессов, что о той чистке при дворе до сих пор вспоминали исключительно шепотом.

Он никогда не интересовался судьбой бывшей возлюбленной, но знал, что Сесилия составила вполне успешную партию на родине. И, кажется, успела овдоветь.

Странно было только то, что барон появился в Сен-Кантене именно сейчас. Более пятнадцати лет прослужив послом, он, насколько было известно, вышел на пенсию, уехал из страны и спокойно жил в своем имении. Впрочем, бывших шпионов не бывает…

Сделав себе мысленную пометку, дать нагоняй своим сотрудникам, что не известили, Рейнард вошел в комнату как раз в тот момент, когда судьи, облачившись в мантии намеревались пройти в зал заседаний. Это вызвало недоумение: Великий инквизитор не просто должен был присутствовать в магическом суде, но тщательно следить за исполнением закона. Заседание просто не могло начаться без него.

— Ваша светлость, — недовольно поджал губы маркиз Легран. Судя по подергивающемуся веку. старика опять мучил тик.

— Добрый день, — кивнул граф Маргери. Являясь отцом двух дочерей на выданье, он был гораздо любезнее своих коллег.

— Вы опоздали, — подытожил судья Баррингтон, промокая платком блестящую лысину.

Рейнард дернул уголком рта, прекрасно понимая, чем вызвано такое отношение. Хоть судьи были старше по возрасту и происходили из дворянских родов, они все равно стояли на ступень ниже, чем герцог л'Армори, как по происхождению, так и по должности.

Всех троих это раздражало.

— Неужели? — Рей с подчеркнутым вниманием взглянул на огромные напольные часы, стоящие в комнате. — Похоже. они спешат. Впрочем, если вам так не терпится, могли бы начать и без меня.

Наградой ему стали кислые мины, и он решил не останавливаться на достигнутом.

— Слушания предварительные, не более пятнадцати минут на дело, — сухо предупредил он, поправляя золотую ленту.

— Но… — попытался возразить один из судей, поскольку казна платила исключительно за часы работы.

— Этого времени вполне достаточно, — герцог л’Армори произнес это так, что никто не посмел спорить.

Недовольно переглядываясь, трое судей направились в зал заседаний. Рейнард вошел последним, скользнул глазами по заполненному народом залу и направился к возвышению позади судейских мест.

По всей видимости, предшественники Рея были низкорослыми и не обладали длинными конечностями, потому что места было катастрофически мало. Герцог уже представлял, как затекут ноги после двухчасового слушания. Хорошо хоть кресло заменили, и ему не придется ерзать, устраиваясь поудобнее на продавленном сидении.

Вздохнув, Великий инквизитор занял свое место, сверился со списком, услужливо протянутым регистратором и поморщился: дел оказалось десять, что означало мучений на полчаса больше.

Понимая, что все ждут только его, герцог махнул рукой, давая сигнал к началу заседания. Регистратор громко объявил номер дела, имя подсудимого и предъявленные обвинения.

Рейнард слушал вполуха. Дела были похожи одно на другое: мошенничество, воровство, подлог — все с использованием магии, и потому виновникам предстояло лишиться дара в пользу государства и отправиться в тюрьму.

К тому же ему не давали покоя слова Тристана о Сесилии. К чему вдруг барону приезжать вместе с дочерью в страну, которую когда-то покидали со скандалом? И почему люди самого Рейнарда упустили этот визит и не доложили вовремя?

Вопросов было больше, чем ответов. Насколько герцог помнил, бывший посол Аллемандии ничего не делал просто так, и его визит вызывал обеспокоенность. Тем более, что он приехал с Сесилией…

Ноги порядком затекли, а спину ломило, когда в сознание проник голос распорядителя:

— Рассматривается дело Амадин Гросс, — знакомое имя вывело его из состояния привычной дремоты. Рейнард вздрогнул, лениво повернул голову, и замер. На секунду ему показалось, что он увидел свою давнюю и давно забытую любовь. Тот же овал лица впалые щеки, длинные темные ресницы, скрывающие взгляд, но подсудимая вдруг вскинула голову и яростно сверкнула глазами, тем не менее не перестав быть знакомой Рейнарду: девица, которую он считал подосланной Тристаном, и которая готова была стать его любовницей за триста золотых…

Первый порыв перескочить через стойку, отделявшую его от остальных, схватить и вытрясти из нее всю правду, Рейнард отмел сразу. Слишком много свидетелей, да и не к чему проявлять излишнюю заинтересованность. Следовало сначала понять легенду, по которой несостоявшаяся любовница появилась на скамье подсудимых ровно тогда, когда он находился в зале суда.

Обвинения, зачитанные регистратором заставили герцога вздернуть бровь, а людей в зале зашуметь в предвкушении: диверсия в поезде, нападение на стражников, поджог и разрушение зданий Блодетта, сопротивление при аресте… Всемогущие боги, да эту девицу следовало не судить, а вербовать, одновременно уволив из инквизиции всех служащих!

— Подсудимая, вы признаете себя виновной? — судья Баррингтон строго взглянул на девушку поверх золотой оправы очков.

— Я? — она прикусила губу, пытаясь сдержать истерический смех.

Рейнард нахмурился. Судя по поведению, девица была на грани нервного срыва. Переигрывала? Или действительно боялась того, что происходило.

Судья недовольно покосился на часы.

— Кто же еще? — недовольно отозвался он — Именно вы находитесь на скамье подсудимых!

Смешки в зале сопровождали его слова.

— Разумеется! — снова вскинулась темноволосая магичка. — Но если я и виновна, то только в том, что училась, вместо того, чтобы подобно остальным ублажать таких, как вы!

Смешки стали громче, кто-то присвистнул, а Рейнард тихо хмыкнул. Девица попала в цель: судья был завсегдатаем дома мадам Шуаз, где к его услугам были самые хорошенькие и юные куртизанки. Впрочем, как и к услугам многих, кто сейчас присутствовал здесь.

Баррингтон побагровел.

— Тишина в зале! — он остервенело потряс колокольчик, призывая к порядку. — Амадин Гросс, упорствуя вы лишь усугубляете тяжесть наказания.

— Наказания? — девушка хмыкнула и многозначительно промурлыкала: — Ах, да, я и забыла: ваша честь обожает наказания!

Зрители в зале зашумели.

Рейнард хищно прищурился, удивляясь подобной информированности. Ему хорошо были известны слабости судьи Баррингтона, но откуда подсудимая знала об этом. Или ее фраза лишь совпадение? Игра слов? Заседание становилось все более интересным. Странно только, что девушка до сих пор не упомянула об их ночном разговоре. впрочем, отведенные на рассмотрение пятнадцать минут еще не истекли.