— Обвиняемая…

Амадин не обращала внимания, что он говорил, со все возрастающим изумлением рассматривая мужчину в темной мантии. Бесспорно, она видела его раньше, но не могла вспомнить где. Внезапно второй судья пробормотал что-то, председатель повернулся, и Амадин чуть не вскрикнула, вспомнив, где она имела сомнительное счастье лицезреть этого человека. Салон Шуаз!

Позабыв о своем положении, девушка уставилась на судью. Тот же разрез глаз, выпирающая вперед нижняя челюсть, нижняя губа толще верхней. Сомнений не оставалось — перед ней был любитель выпрашивать наказания у строгой нянюшки. Амадин даже пожалела, что тогда оказалась присоединиться и отхлестать его по рыхлому заду. Возможно, это уберегло бы ее от дальнейших неудач.

Какой-то человек с бокового стола тем временем зачитал обвинения. Похоже следователь из Блодетта, мстя за отказ, не постеснялся приукрасить и без того впечатляющие "подвиги".

Амадин заметила, что зрители притихли, а некоторые смотрят на нее с суеверным ужасом.

— …признаете себя виновной?

Вопрос отрезвил.

— Я?

Муторная тяжесть за грудиной нарастала, браслеты начали снова болезненно покалывать запястья, реагируя на бушующую внутри нее магию, но это уже не имело значения.

Судья похоже был склонен иронизировать и отпустил шутку по поводу ее места в зале. Попроси ее повторить сказанное, она едва ли смогла бы. Но общий презрительный тон и основную мысль уловила.

Виновна ли она? О да! Ей нечего терять:

— Разумеется! — Выпалила Амадин и добавила, перекрикивая толпу. — Но лишь в том, что прилежно училась в то время как другие…

Она понимала, что она на грани срыва, что ее несет, но остановиться уже не могла. Девушка всхлипнула, ее сразу же прервали.

— … усугубляете наказание… — донеслось до нее. Этот человечишка пытался урезонить ее грозя наказаниями? Перед глазами промелькнули сцены в доме Шуаз, и голос судьи грозящий ей тут в реальности наложился на поскуливание пресмыкающегося мужчины, умоляющего о порке.

— Наказание? — спросила она с самой издевательской интонацией. — Ах, да, я и забыла: ваша честь обожает наказания!

И она расхохоталась, взмахнув руками, чтоб удержаться на узкой скамье. Зал загалдел. Судья же от такого намека опасно побагровел и забарабанил молотком так, что рисковал сломать или его или проломить стол.

Амадин чувствовала себя готовой взорваться от гнева и обиды. Не самое умное дело — кидать оскорбления и обвинения судье, называя процесс фарсом, но остановится она уже не могла. Глаза снова застилала пелена, а от грохота пульса в ушах раскалывалась голова. Но остановиться и замолчать она уже была не способна.

Неожиданно ее эмоциональное выступление нашло отклик. Из зала посыпались выкрики и смешки. Судья всерьез рисковал остаться без молотка, но наконец смог призвать распоясавшихся зрителей к тишине.

Кажется сейчас всё и закончится.

Подсудимая Амадин Гросс, — прозвучало веское, — поскольку вы упорствуете и не удосужились предоставить суду доказательства своей невиновности…

— Стоп! — негромко произнес кто-то, и в огромном зале суда словно и правда все остановились. Замолкли зрители, на волос не долетел до стола молоток председателя, прекратился скрежет грифеля по бумаге, даже зажравшиеся на казенных харчах снулые мухи казалось замерли в полете.

Только сейчас Амадин заметила, что за судьями находится еще один человек. Великий инквизитор, призванный следить за правомерностью действий суда. Слишком взволнованная, Амадин забыла про эту древнюю традицию. А вот герцог л'Армори не забыл. И теперь стоял, возвышаясь над всеми.

— Остановите процесс! — потребовал он, медленно спускаясь в зал.

— Но ваша светлость… — подал голос судебный распорядитель. Герцог повернул голову и смерил наглеца тяжелым взглядом.

— Вы хотите оспорить мои слова?

— Н-нет!

Если кто-то еще хотел что-то сказать, то резко передумал.

— В таком случае, судебное разбирательство отменяется для уточнения обстоятельств. Дело подсудимой передается в ведение инквизиции!

Остальное происходило будто во сне. Мир сузился до единственной фигуры в черном, почти закрывшей свет от окна. Шаг, еще один. Инквизитор, не торопясь, спускался по ступеням. Черная мантия зловеще колыхалась в такт его шагам. Амадин нервно сглотнула. С чего вдруг в ночном саду она сочла герцога привлекательным мужчиной с чарующим голосом? Сейчас на нее надвигалась гроза. Или, скорее, смертельный ураган, готовый на своем пути сокрушить любое препятствие. Она вдруг вспомнила, что герцогу даровано звание Карающего меча королевства. И теперь этот меч приближался к ней.

Не в силах пошевелиться, Амадин беспомощно смотрела на Великого инквизитора, осознавая, что развязка близка.

Он подошел, небрежно оперся на перила и чуть подался вперед, внимательно вглядываясь в глаза девушки, которая продолжала стоять, с каким-то отчаянным вызовом глядя ему прямо в глаза.

— Уведите обвиняемую в камеру! — приказал распорядитель, растерянно пытаясь сообразить, что делать. Жандармы двинулись вперед. Судя по дернувшемуся уголку рта, герцогу это не понравилось.

— Обвиняемая идет со мной, — бросил он через плечо и, еще раз скользнув взглядом по хрупкой фигурке, приказал — Снимите с нее кандалы.

— Ваша светлость, позвольте, обвиняемая может быть опасна…

— Опасна? Мне? — с издевкой переспросил герцог.

Служащий смутился:

— Простите, ваша светлость…

— Выполняйте, — инквизитор мотнул головой в сторону девушки и посторонился, давая возможность исполнить приказ.

— Сейчас, сейчас, — судебный секретарь подскочил и суетливо начал снимать браслеты, неловко дергая цепь и тревожа раны на запястьях, но в сравнении с болью от искавшей выхода с эмоциями магии это было сущей мелочью.

Служащий особенно сильно дернул за цепь и Амадин со свистом выдохнула сквозь зубы.

Герцог, все еще стоявший у перил, едва заметно улыбнулся и дотронулся до ее ладони, боль вгрызавшаяся в запястья все сильнее внезапно отступила.

И тяжелый пульсирующий узел гнева в животе развязался.

От облегчения Амадин чуть не рухнула обратно, но ее удержали.

— Шевелись, раз его светлость требует! — девушку бесцеремонно пихнули вперед, к герцогу. Показалось, или глава Великого Инквизитора гневно сверкнули.

— Поль. вам следует научиться быть более вежливыми с дамами, — подчеркнуто спокойно заметил он.

Служащий побледнел и вытянулся в струнку.

— Виноват, ваша светлость!

— Свободен! — процедил герцог. — И, господа, не забудьте передать протоколы сегодняшних заседаний моему секретарю!

Не дожидаясь ответа, он подхватил девушку под руку и повел к едва заметной дверце, через которую входили судьи.

— Куда это он ее тащит? — заволновался кто-то в зале.

— Дык это, на благонадёжность проверять! — глубокомысленно заметил какой-то мужик. — Проверит раз пять, да и отпустит!

Предположение было встречено смехом и улюлюканьем. кто-то на галерке начал возмущаться вседозволенностью властей, но его быстро вывели из зала.

Амадин ожидала, что ее отпустят, как только дверь за спинами захлопнется, но цепкие пальцы герцога продолжали до боли сжимать плечо.

Широким шагом инквизитор пересек судейскую и вышел через другую дверь, волоча девушку за собой. Ошеломленная всем случившимся с ней, она не возражала, послушно семенила следом. Удивленные взгляды и перешептывание за спиной заставляли выпрямиться и делать вид, словно ничего не случилось. Самообладание подвело, когда они подошли к стеклянной галерее, соединявшей здания. При одной мысли что ей придется пройти в тюремном платье на виду у всего города, ее замутило.

— Нет! — Амадин покачала головой.

— Что? — инквизитор впервые за все это время посмотрел на свою пленницу.

— Я… эти буквы… — дыхание перехватывало не то от быстрого шага, не то от волнения.

Странно, но герцог сразу все понял. Весело усмехнувшись, он повертел головой.

— А, Тристан! Ты все еще здесь?

Похолодев, Амадин смотрела, как муж подруги приближается к ним. Она низко опустила голову, надеясь, что мужчина не станет всматриваться в ее лицо.

— Где же еще я могу быть, ты сам сказал, дождаться тебя, — проворчал л’Эрме, подходя к ближе.

— Я сказал зайти часа через два, — поправил его герцог. — Впрочем, хорошо, что ты не ушел, дай свой сюртук!

— Что?

— Сюртук дай, — инквизитор требовательно протянул руку.

Ошеломленно моргая, муж Полетт послушно избавился от предмета гардероба и протянул приятелю. Тот спокойно накинул его на плечи девушки.

— Вперед! Тристан, зайдешь позже.

— Но… — тот недовольно покосился на Амадин. Вернее, на свой сюртук.

— Как раз и заберешь. Потом, — герцог снова подхватил девушку под руку и потянул за собой.