Все эти мысли стрелой пронеслись в сознании, пока она выкарабкивалась из постели, с трудом попадая ногами в тапочки, а потом неслась в прихожую.
Металлический звук, позвякивание ключей…
В прихожей был Коля, полностью одетый. Собирался уходить?
— Коля? — окликнула она его.
Сын обернулся.
— Ма? Ты не спишь?
— Нет. Что случилось?
— Да ничего, все хорошо. Черт… не хотел тебя беспокоить.
Она смотрела на него молча и ждала. Наконец он сказал:
— Звонила Милка. Она вылетает, просила встретить.
— А, — Маша подалась назад, сводя пальцами полы халата у горла.
Конечно, кольнуло то, что дочь не хочет звонить и обсуждать это с ней. Но ладно, в конце концов, они с Колей погодки, брат ближе ей по возрасту. Маша постаралась не показать, что это царапнуло ее. Сказала только:
— Поезжай осторожно.
— Да, мам, я помню, — ее взрослый сын усмехнулся.
Он замешкался, как будто хотел сказать что, но молчал. Надо было что-то говорить, и Маша спросила:
— Куда Милка потом?
— Думаю, поедет к себе.
— А ты?
И тут он сказал:
— Нам надо поговорить с ней. Об отце и… обо всем. А ты ложись, не жди нас сегодня.
Повисла секундная пауза. Наконец Маша проговорила:
— Хорошо.
Но сын не ушел сразу, он прежде обнял ее и только потом вышел. И дверь закрыл своим ключом.
А она внезапно осталась одна в огромной пустой квартире. Странное ощущение неправильности всего. Казалось бы, радоваться надо, что прилетает дочь, не виделись сколько, а у нее одно в голове: теперь их ждет новый виток разборок. И это будет по нарастающей, раз Паша подключил к делу «тяжелую артиллерию».
Нет. Об этом Маша думать не хотела.
Побрела обратно в спальню и улеглась в постель. Но какой уж теперь сон? Она лежала, смотрела в потолок. Невольно пришла мысль: интересно, что Торопов сделал с тем сшивом со свадебными идеями от Ангелины? Выбросил или своей юной любви понес?
Хотя выбросил — это вряд ли. Она постаралась, чтобы альбом тот по всем журналам учета прошел. Маша мрачно усмехнулась, вспомнив, какое у Павла было лицо.
Павел Торопов действительно отвез этот сшив Наташе. Его начинало выкручивать от злости каждый раз, стоило вспомнить, как жена ему с улыбочкой цедила в лицо: «Наташе отнеси, там интересные идеи, вам с ней пригодится».
Получалось, как будто он плясал под ее дудку! И это бесило еще больше. Еще его безумно раздражал момент, что Мария возвращается домой чуть ли не ночью. Спрашивается, где она ошивалась все это время? И часто она так делала?
Очень нехорошие ревнивые чувства шевелились в груди, и он ловил себя на мысли, что слишком доверял Маше. А она? На самом деле, чем она могла заниматься, когда она как бы "задерживалась на работе"?!
Ведь это он честно пришел к ней и сказал, что у него отношения. А она? Была ли она честна с ним? Стоило подумать об этом, к горлу подкатывал горячий клубок злости, а руки нервно подергивались.
Однако он уже подъехал к дому. Прежде чем подняться в квартиру, позвонил Наташе и спросил:
— Что у нас на ужин?
А она замялась, голос виноватый:
— Паша. Прости, я не выходила сегодня, а заказать тоже как-то не вышло…
— Ты что, вообще без еды? — изумился он.
— Ну… это ничего, мне не хотелось просто… столько всего произошло…
— Жди. Сейчас принесу чего-нибудь.
Мысль, что его девушка сидела там голодная, была как серпом по яйцам. Павел зашел в ближайшее кафе напротив их дома, взял еды и поднялся в квартиру. Она выбежала встречать его в маечке на тоненьких бретелях и в маленьких шортиках. И сразу бросилась на шею, стала целовать, и такая детская радость при виде еды.
Конец ознакомительного фрагмента