— Привет.

Он перегнулся через стол и поцеловал ее. Конечно, хотелось расспросить его обо всем, но Коля начал первым:

— Как ты?

— Нормально, — Маша кивнула.

Теперь уже нормально, боль и обида отошли, зато работы навалом. Принесли заказ.

— Я виделся сегодня с отцом, — проговорил Коля и отвел взгляд.

А она так и замерла с вилкой в руке. Потом все же спросила:

— Он приезжал к тебе?

— Нет, — он качнул головой. — Я собрал вещи Наташи и отвез к нему.

Это сразу изменило тональность, повеяло холодком.

— К нему? — уточнила Маша.

Ну да, она же должна была догадываться, что где-то он со своей юной любовью встречается. Но когда так в лоб…

— Наверное, раньше надо было сказать тебе, — теперь сын смотрел ей в глаза. — В общем, у отца давно эта квартира.

Она отложила вилку в сторону, даже как-то аппетит пропал. Столько всего сразу потянулось за этими словами. Черт… Жены всегда узнают последними, правда? Смешно. Классика жанра.

Но это не выбьет ее из седла.

— Угу, — проговорила она наконец. — Я понимаю. Но ты же не из-за этого меня сюда позвал?

— Да, не из-за этого, — Коля тряхнул головой и подался вперед. — Я хочу подключиться. Что угодно, хоть двадцать четыре часа в сутки. Можешь часть дел сбросить на меня.

Маша на секунду застыла, глядя на него. Это дорогого стоило.

— Хорошо, — она кивнула.

Короткий взгляд от него, но такой яркий. Теперь он был прежним Колей, однако в следующую секунду тот собранный мужчина вернулся. Он снова принялся за еду и сказал:

— Да, и еще. Мне звонила Милка.

Маша сразу напряглась, хотя, казалось бы…

Дожила. Уже звонок от дочери вызывает подозрения и тревожит!

— И что Милка? — спросила ровным тоном.

Николай невесело усмехнулся.

— Интересовалась, что у нас тут происходит. Ей звонил отец, говорил странные вещи, это с ее слов. Вот она и решила выяснить.

— Странные вещи? — Мария нахмурилась. — Что именно говорил ей отец, она не сказала?

— Как не сказала, — он потер бровь. — Наш отец звонил ей сегодня и спрашивал, цитирую: «Ты с кем, дочь? Со мной или не со мной?» Она сказала: «Конечно, с тобой, папа!» А потом позвонила мне и наехала — мол, отец на нервах, почему мы его доводим.

Маша сцепила пальцы в замок и уставилась в окно. Похоже, не зря звонок Милки ее встревожил. Паша перешел к военным действиям, теперь он будет стараться вбить клин между нею и дочерью.

— А ты? — она повернулась к сыну.

— А я рассказал как есть.

В кафе всегда шум. Множество звуков, и они сливаются в привычную какофонию. Шум с улицы, его слышно хочешь не хочешь, музыка, пусть и негромкая, позвякивание приборов, легкий гомон голосов. А тут все стихло и отдалилось. И зазвенело молчание. Коля смотрел на нее, а она ждала, что тот скажет.

Наконец он произнес:

— Милка слегка обалдела, когда услышала.

Ну еще бы! Было бы странно, если бы это не взволновало дочь, ведь это она Колю с Наташей познакомила. Сначала они общались в одной компании, а дальше это в отношения переросло. Можно сказать, с Милкиной легкой руки все и началось.

За сына, конечно, душа болела очень, но это был решенный вопрос. В данный момент Машу куда больше интересовало, на чью сторону встанет дочь в их с Павлом разводе.

А Коля продолжал:

— И сказала, что это не может быть серьезно, отец перебесится и вернется. И чтобы мы не дергались, горячку не пороли. Она приедет и во всем разберется.

Даже смешно стало. Дочь думает, что можно спокойно жить дальше, как будто ничего не произошло?!

Маша отвернулась, некоторое время молчала, потом спросила:

— Почему она не позвонила мне?

— Я задал ей тот же вопрос. Милка сказала, что нервировать тебя не хочет.

— А, ну спасибо!

* * *

Обеденный перерыв закончился.

С Колей договорились, что он подъедет завтра с утра. Сегодня не имело смысла, нужно подумать, что на него можно сбросить, и все подготовить. К тому же завтра должен был подъехать Иевлев, без адвоката Маша не хотела предпринимать никаких серьезных шагов.

Но теперь ей надо было вернуться на работу.

И заниматься делами. А в душе бродило это, тряслось внутри ледяным желе, сбивало с мысли. В конце концов сделала над собой усилие и сосредоточилась. И тут звонок, она посмотрела на экран — звонил бывший муж.

Все в душе противилось, но она приняла вызов.

После разговора с сыном и последних новостей говорить с ним не хотелось вовсе. Вообще непонятно, как мгновенно обвалился весь их такой налаженный мирок. Хотя что не понять? Это строить семейное счастье долго, а рушится оно в один миг. И вот теперь человек, которого она считала своим мужем, надежда и опора, каменная стена, бл***… ей первый враг.

Опять стояло перед глазами его лицо, когда он цедил:

«Смотри, Маша, я ведь буду воевать с тобой. Безжалостно, жестко. И я не пощажу тебя, выгодных предложений не будет больше».

Спасибо, не надо. Хотелось послать его, и пусть запихнет свои «выгодные условия» себе в одно место. Однако теперь любая мелочь могла оказаться важной.

Она ответила:

— Да, слушаю.

И постаралась, чтобы голос звучал отстраненно и ровно.

— Я хочу предупредить тебя. Не смей менять замки.

— Что? — у Марии челюсть отвисла.

Умел все-таки Торопов удивлять. Она отвела гаджет от лица и потрясла им, потом сказала спокойно:

— Вообще-то тебя теперь не касается, что я буду или не буду делать у себя дома.

— Ошибаешься! — зло рявкнул Павел. — Это мой дом, и я буду приходить, когда сочту нужным. И не вздумай водить в мой дом своего адвоката!

Некоторое время она молчала, потому что трудно было дышать.

А тебе можно было водить в мой дом свою девочку?! — рвалось из нее.

Можно было обжиматься с ней по углам?!

Можно было иметь «корпоративную квартиру» и водить туда любовниц?!

Боже мой, когда это началось? Два месяца назад, годы? А может, «любовное гнездышко» у Паши было всегда?!

Хотя — нет! Маша прекрасно помнила, как они начинали. И как перебивались с хлева на квас, считали каждую копейку. Как проклятые впахивали. Оба. Ну да, тогда у него просто денег на это не было! Зато теперь у него деньги есть.

Конечно, теперь он Павел Торопов.

А она никто. Так, старая жена, которая почему-то подвинуться и освободить дорогу молодой любви не хочет.

Ее просто распирало от желания высказать ему все, но Маша не стала. Возможно, он специально выводит ее на эмоции.

Надо сменить тему.

— Зачем ты звонил Милке?

Наверное, секунду звенело в трубке молчание, потом он раздраженно выдал:

— Не пытайся настроить против меня дочь!

Она просто онемела.

— Я пытаюсь?! — у нее не было слов.

Но на этом все. Терпение закончилось.

— Я не собиралась менять замки, — жестко проговорила она, — но подумаю об этом. И тебя не касается, буду ли я приглашать к себе Вову Иевлева.

— Маша! — предупреждающее рычание раздалось.

А ей было плевать.

— В отличие от тебя, он желанный гость. А ты за своей молодой невестой следи.

— Какая же ты сссука!

— Какая есть. И еще. Что ж ты не сказал дочери правду? Слабо было?!

И не стала слушать, что он там в ответ орет. Прервала вызов.

Потом сидела, подпирая голову и сжимая ладонями лоб.

От Павла пришло еще два входящих, потом посыпались сообщения. В конце концов ей надоело каждый раз вздрагивать от нервов. Но гаджет выключить нельзя, мало ли какие могут возникнуть контакты. Она поставила на беззвучный, перевернула экраном вниз и усилием воли заставила себя погрузиться в работу.

Спустя некоторое время посмотрела — был пропущенный от Иевлева и сообщение от него же: «Перезвони мне».