Глава 3

Игорь не поехал в Питер. Он находился в съемном помещении почти на окраине столицы, и прилагал огромные усилия, чтобы не взорваться от бешенства. Руки его сжимались в кулаки, сердце колотилось, эмоции распирали. «Так и до инфаркта недолго», — подумал он сквозь пелену гнева.

Слева от него, на заляпанном краской стуле, сидел худой высокий парень. Такой же темноволосый, как Игорь, лохматый, с брутальной трехдневной щетиной, со шрамом над верхней губой, острым носом и злым взглядом исподлобья. Он тоже был в бешенстве, но проявлялось это лишь в его бледности и легком подрагивании пальцев. Это был младший брат Игоря, Петр.

А напротив Игоря, в драном кресле, сидел совершенно иной тип. Немного полноватый молодой блондин с длинными волосами, убранными в хвост, голубыми коровьими глазами, мягкими губами и носом картошкой. Эдакий простачок, всем своим видом выражающий вину и раскаяние. Его звали Илья, и именно он был причиной сегодняшней взбучки, которую Игорь устраивал своему непутевому родственнику.

— Напомни мне, на что я дал вам полмиллиона? — тихо и вкрадчиво спросил Игорь.

— На аренду помещения, — ответил Петр, глядя брату в глаза. Ни малейшего признака вины в этом взгляде не наблюдалось.

— Именно. На аренду, ремонт и сдачу в субаренду. О таком бизнесе мы договаривались месяц назад. Или мне кажется?

— Тебе не кажется, — с вызовом ответил Петр. — Мы взяли помещение в аренду. Именно в нем ты сейчас и находишься.

— Это прекрасно, но почему в нем нет ремонта? Или этот жуткий бардак, рваный линолеум и бетонные стены в газетах — это какой-то новомодный стиль, которого я, невежда, просто не понимаю?

— Не беспокойся, брат. Когда тебе потребуется лекция о современных тенденциях в дизайне интерьеров — я сообщу.

— Прекрати нести чушь, — крикнул Игорь, и ударил ладонью по колену, за неимением стола. Как вы посмели, идиоты?

Илья заворочался в кресле.

— Игорь Сергеевич, вы не волнуйтесь. Петя не виноват. Мы подумали, что так лучше… — промямлил он, глядя в угол мимо Игоря.

— Подумали они… Думать вам полезно, только плохо получается. Поэтому я подумал за вас. И выбрал вам такой бизнес, который под силу даже тупицам. Но нет, у них «поменялись планы», — с издевкой проговорил Игорь.

— Прекрати истерику, — сказал Петр. — Ты получишь назад свои деньги через три месяца.

Петр встал, подошел к двери и демонстративно открыл ее. Игорь на мгновенье потерял контроль, бросился к Петру и с силой толкнул его в грудь.

— Ты кто такой, чтоб указывать мне на дверь? Это я должен бы выставить вас к чертям собачьим. Ты, нахлебник, иждивенец! Сколько еще будешь трепать нервы?

Петру с трудом удавалось сдерживаться, но он все же отошел на шаг назад, продолжая держать дверь открытой.

— Мы можем уйти прямо сейчас, если тебе так угодно. Я не иждивенец, и деньги тебе верну.

Игорь бросил на брата полный ярости взгляд.

— Два месяца, — отрезал он, и вышел.

Игорь сел за руль, но ехать в таком состоянии не решился. Оставил машину в соседнем дворе, и пошел пешком, куда глаза глядят. Надо успокоиться. Что, в самом деле, он так разволновался? Не из-за денег же. Нет, из-за дурацких фантазий двух великовозрастных бездельников.

Петька всегда был проблемный. Младше Игоря на восемь лет, мечтатель и идеалист с массой ничем не оправданных амбиций, всю школу проходивший с фингалом, переходящим с левого глаза на правый и обратно. Борец за справедливость. Устроили его на экономический в МГУ. На третьем курсе сбежал из дому — отец ему чем-то не угодил. После смерти мамы вообще с катушек слетел, пьянствовал, курил траву — пока в армию не забрали. Вернулся, казалось, повзрослевшим. Но куда там. Доучиваться не стал, все бросил. Собирался стать художником, но, по мнению Игоря, просто бездельничал. Со школьным другом сняли квартиру на двоих и пять лет безбедно жили на мамины деньги, что достались по наследству. А потом денежки закончились.

Когда бабушка попросила присмотреть за братом, Игорь сразу подключился. Быстро понял, что Петру бизнес не интересен, а Илья — типичный неудачник. Тогда он дал им денег и составил план действий, который, будучи выполнен, приносил бы двум неприспособленным к жизни индивидам стабильный, хоть и небольшой, доход. Они должны были недорого арендовать с торгов муниципальные помещения, делать там ремонт и сдавать. Игорь давал им три года на раскрутку, не ради возврата средств, а чтобы у них был стимул не загубить даже это, несложное, дело. Напрасно. Сегодняшнее посещение, ровно через месяц после того, как они все обсудили и обо всем договорились, продемонстрировало, что друзьям по силам завалить даже самый простой и безрисковый проект.

Они взяли в аренду помещение, но решили использовать его по-своему. Петька устроил там свою мастерскую. А на оставшиеся деньги Илья развернул сногсшибательный по новизне и эксцентричности бизнес. Идиоты. Игорь снова начал злиться.

Если бы Петька потратил все на холсты и краски, Игорь бы понял. Это хоть какое-то занятие. Может, в конце концов, брат пристроится дизайнером, художники ведь тоже как-то зарабатывают на жизнь. Но до состояния аффекта Игоря довела идея Ильи: бизнес по продаже кошачьих усов. Кошачьих усов! У него не укладывалось в голове. Как двое взрослых людей могли до такого додуматься?!

* * *

Петр старался не разговаривать с Ильей в гневе. С братом можно, он толстокожий. А с Ильей нет. К тому же Илюху порой хотелось придушить, или порезать на лоскуты. Чтобы не доводить до уголовщины, Петр уехал домой. Купил по дороге новую кисть, отвлекся, успокоился. Что сделано — то сделано. Сам виноват: занялся своей выставкой, все свалил на друга, и ни о чем не спрашивал.

Петр сварил пельмени и за ужином приступил к расспросам.

— Илья, что за кошачьи усы? Я думал, ты ищешь помещения и присматриваешь стройматериалы. Как договаривались.

Илья вздохнул, потыкал вилкой пельмень, и ответил:

— Петь, ты прости. Я понимаю, моя идея вызывает у тебя когнитивный диссонанс… Но аренда — это банально, это мещанство, это не разглаживает складки [Складка — понятие классической и современной философии (Лейбниц, Хайдеггер, Делез и др.), обретающее категориальный статус в границах философии постмодернизма.], в конце концов. Твой брат мыслит ригидно, пойми, и это плохо, ведь он конформист по сути. Не расстраивайся.

Петр поморщился.

— Оставь Хайдеггера в покое и разговаривай по-человечески. Новомодные термины тебе не к лицу. Конформист он, или нет, он мой брат. И мы ему обещали. Зачем? Если ты знал, что аренда «не разглаживает складки», зачем мы согласились?

Илья обиженно засопел.

— Я целый год фрустрировал, а тут эти деньги… Не удержался. Но ведь беспроигрышный вариант. Я тебе говорил, между прочим, а ты не слушал. Усы — это золотая жила. Они коннотируют к живому, природному, это знаковая вещь! Сейчас, когда самоутратились религия и идейность, люди стремятся разложить себя по парадигме вещей, особенно таких, отсылающих к мифологии, пытаются через них погасить страх смерти…

— Илья!

— Хорошо, прости. Ты знаешь, как востребованы усы в кукольном деле? Нет? Конечно, не знаешь. Я тебе расскажу. Сейчас в моде экологичные куклы, созданные полностью из натуральных компонентов. Так вот, многие из них держат в руках скрипки, гитары, контрабасы. Для струн усы — лучше всего. Дальше, животные. Они тоже должны быть с натуральными усами. Дикобразы — все полностью из усов. Потом кисточки всякие. В общем, усы — это жуткий дефицит.

— И что, уже есть продажи?

— А как же! Я сначала взял заказы. Там десятикратные прибыли выходят. Да на биткоине столько не заработаешь.

— А берешь их где? Ловишь котов по подвалам?

— Поставщики — самое сложное. Ты знаешь, что усы у кошек выпадают крайне редко? Договариваюсь с приютами для животных, они собирают. Еще на авито покупаю.

— И какой оборот? — спросил Петр, не в силах остановить поток язвительных вопросов. Впрочем, Илья воспринимал их серьезно.

— Оборот пока ограничен закупками. Но когда налажу поставки, оборот будет хороший. Я вообще собираюсь этот бизнес монополизировать. Вот сейчас, между прочим, беру крупный заказ от кукольного оркестра…

— Ну хорошо, а деньги тогда где? Если ты покупаешь и тут же продаешь, то…

— Купил систему для дезинфекции, во-первых. Во-вторых, благотворительные взносы в приюты. Просто так они ничего собирать не станут, — перебил Илья.

— И что, ты полмиллиона на взносы раздал?

Илья фыркнул и откинулся на спинку стула.

— Почему полмиллиона? Сто тысяч только. За квартиру же заплатили, потом, ты брал на краски, и так, по мелочи ушло.

— Должно было остаться, как минимум, триста тысяч.

Илья снова поерзал.

— Они и остались. Только я их Маше одолжил.

Петр не удержался, и с силой хлопнул ладонью по столу. Ненавидел этот жест, и сделал. Это у них с Игорем от отца, его привычка, будь она неладна. Пельмени подскочили и снова плюхнулись на дно кастрюли.

— Какого черта, Илья? Какого черта ты все решил без меня? Опять?!

— Да она отдаст, — начал оправдываться Илья.

— Ах, отдаст? А если не отдаст? Как собираешься с братом рассчитаться?

— Я же не знал, что он сразу все назад потребует. Он же на три года давал. Да за три года мы разгребемся…