— Гой еси, Агнеша! — поздоровался Дреф с улыбкой. Голос у полевика был удивительно низким и мягким, а жёлтые глаза смотрели по-доброму, но в самую душу. Седые волосы Дрефа перехватывал обруч, а на концах заострённых ушей красовались маленькие кисточки. — Так у людей принято здороваться, верно?

Агнешка нерешительно кивнул, и Дреф тихо засмеялся.

— Я вижу, что совсем сбил тебя с толку, — хмыкнул Дреф, оглядывая своего гостя. Дреф был древнейшим лешим — он родился в ту давнюю пору, когда лешие и люди жили рядом, и князь лесного народа, в отличие от большинства леших, ведал, как выглядят дети Сварога. Агнеша по человеческим меркам был высоким юношей, наделённым редкой крепкой жилистой худобой. Дреф знал, что такие, как Агнешка, становятся хорошими и ловкими воинами. Тело юноши было будто создано для бега не только по людским землям, но и по непроходимым лесам. Длинные убранные в косу волосы цветом походили на кору дуба, а глаза были янтарными, как драгоценная смола. Не зря Индрик обратил внимание на этого лесного человека — хоть Агнешка был ещё слишком юн и глуп, учеником он мог стать даже лучшим, чем леший.

— Сомневаешься в моей силе? — улыбнулся в белую бороду Дреф, и Агнеше стало неловко. — Так я скажу тебе, что главное — сила Духа, а не тела. Когда Дух силён, тело становится ему под стать, но не наоборот.

Дреф проворно спрыгнул с высокого трона, спустился по ступеням престола и, встав перед Агнешей, зашептал. Его шёпот был тихим, мягким, спокойным, а оттого отзывался в душе человека смутным волнением. Сварогин неуверенно шагнул назад, когда зелёное кружево слов Дрефа окружило его.

Дреф, шепча Слова, поднял взгляд на Агнешку.

«Отвечай!» — властно скомандовал князь, не переставая шептать на своём шелестящем наречии, и Агнеша понял, что слышит слова Дрефа только в голове. От испуга юноша оступился и чуть было не упал. Великий князь леса продолжал шептать, его Слова ещё сильнее опутывали Агнешу, который не знал, что делать — Агнеша никогда не учился волхвованию. Когда ворожба окружила сварогина плотным зеленоватым туманом, юноша даже вскрикнул, пытаясь отмахнуться от Слов руками. Но чем пуще боролся с ворожбой сварогин, тем крепче опутывали его зелёные Слова Дрефа. «Твой страх сильнее твоего духа! — раздался в голове Агнешки мягкий голос лесного князя. — А ну-ка соберись!» Юноша попытался так же мысленно ответить Дрефу, что он не умеет волхвовать и не знает Слов, но у него не получилось. Застлавшая мир ворожба будто колола Агнешку, который не выдержал и опустился, закрыв лицо руками. В голове раздался добрый смех, и Слова опали, превратившись в зелёный мох.

— Вставай, — властно проговорил Дреф, и Агнеша почувствовал, как тело против его воли распрямляется. Какова же сила Слова полевика? Сварогин поднялся и робко посмотрел на великого князя, который был ему по колено и, положив руку на сердце, уважительно склонил голову.

— Эх, сколько с тобой работы-то будет! — хмыкнул Дреф, глядя на удивлённого Агнешку. — Человеческие путы с души снимать.

— Человеческие путы? — переспросил сын рыбака Тихона.

— Да, — кивнул Дреф и стал медленно обходить сварогина по кругу, внимательно рассматривая будущего ученика. — Глупости человеческие, что Духу твоему мешают. Правда, эти глупости и у леших стали появляться. — Дреф бросил сердитый взгляд на елмаганов, которые всё это время с недоверием смотрели на человека, и витязи тут же опустили взоры. — Но с мраком невежества нужно бороться, иначе он победит, а ты и не заметишь, — уверенно проговорил Дреф и, встав напротив Агнешки, твёрдо сказал: — Я беру тебя в ученики, как и велел мне в видении Индрик.

От последних слов великого князя удивлённо рыкнул даже Лый, который был уверен в том, что наставником человека будет он.

— Ты тоже можешь помогать ему. — Дреф посмотрел на Лыя. — Но обучить этого отрока тебе не по силам. Даже мне будет сложно распутать всю ту паутину страхов и заблуждений, которая мешает Агнеше услышать Песнь своей Души и Леса. Что же творится сейчас в мире человеческом, если Индрик Дух этого сварогина, — великий князь махнул лапой в сторону изумлённого Агнешки, — свободным и внемлющим назвал?

— Беда, — непроизвольно ответил Агнешка, и Дреф кивнул.

— И, к сожалению, эта беда настолько глубока, что коснулась даже нас, — сокрушённо покачал седой головой Дреф. — Поэтому нам придётся помочь друг другу перед тем, как лесной народ покинет Свет.

— Лесной народ покинет Свет? — удивленно переспросил Агнешка.

— Придёт время, и Боги, и духи, и лешие покинут этот Свет, оставив его вам в полное владение, — ответил Дреф поражённому сварогину. — Только главное, чтобы было что оставлять и кому оставлять. — Леший задумчиво помолчал. — Да и чтобы было кому уходить, — добавил князь, горько усмехнувшись.

— Меня пугают ваши слова, — искренне признался юноша.

— Они и меня пугают, — вздохнул Дреф и, глядя на хмурого Лыя, проговорил: — Отведи моего ученика в третий терем двора, где живут ученики Великого Ведая и йари. Посели в горнице с окнами, покажи трапезную и выдай ему одежду, — велел князь леса, и Лый покорно кивнул. Дреф вновь посмотрел на Агнешку. — Сегодня проведи день с Лыем, он расскажет тебе о городе, о наших обычаях, — сказал князь, и юноша поклонился. — А завтра жду тебя на восходе солнца на Большой Поляне, — мягко проговорил Дреф и вновь посмотрел на Лыя: — Не забудь показать ему, где это, хорошо?

Лый положил лапу на сердце и поклонился Дрефу. Агнешка поклонился тоже, и Дреф ответил коротким уважительным поклоном, чем несказанно удивил сварогина.

— Ну что, — Лый потрепал по спине Агнешку, когда за ними закрылись двери тронного зала, — поздравляю, юный йарь.

— Кто? — удивился сварогин.

— Йарь — ученик князя, — пояснил, улыбаясь, Лый. — Великая честь! Даже я, способный ученик, не был удостоен внимания самого Дрефа, — немного завистливо добавил он и, заметив удивлённый взгляд человека, рассмеялся.

— Обучением у нас занимаются ведаи — по-вашему волхвы, — объяснял леший, ведя юношу из сеней в соседний с тронным зал. В центре зала поднималась массивная дубовая лестница, освещённая факелами. — Самых способных веденников, как мы зовём учеников, берёт на обучение сам Дреф, и такие отроки именуются йарями.

— Я не понимаю, — искренне признался Агнешка. — князь же должен править, а не учить молодежь.

— Так он и правит! — улыбнулся Лый, и лестница под ним тягуче заскрипела. Агнешка стал подниматься следом, с трудом преодолевая высокие ступени. И как князь ходит по лестнице? — Какое же правление без обучения? — удивился гаркун. — Ведь Дреф передаёт мудрость и знания молодым лешим, а они ему помогают править, поступая соответственно полученным знаниям. Неужели ваши князья этого не понимают?

— У наших князей есть веденеи, которые на Соборах дают им советы, как править. А сами князья помогают править царю, на Соборах Великой Палаты Князей, — стал объяснять Агнешка, от чего Лый рассмеялся в полную силу. — Что смешного? — удивился юный сварогин.

— Ты уверен, что те, о ком ты говоришь, действительно помогают? — смеясь, уточнил Лый, и лестница повернула на второй этаж. — Да и нужна ли такая «помощь»?

— Где это видано, чтобы с целым народом один человек управился? — возмутился Агнешка. — Сваргорея-то — земля большая! Даже самому великому царю с ней не справиться!

— А зачем ему с ней справляться? — удивился Лый. — Если бы каждый из сварогинов был обучен мудрости, «справляться» бы ни с кем не приходилось.

Агнеша удивлённо посмотрел на своего спутника, и лестница повернула в третий раз.

— А у леших — так, как ты говоришь? — спросил сын рыбака Тихона. — Все лешие обучены этой мудрости?

— В том то и дело, что нет, — признался Лый. — Поэтому великий князь Дреф и учит. А судя по тому, о чём поведал мне ты, ваших князей и царей самих учить надобно.

Агнеша хотел возразить, но Лый предупреждающе поднял лапу, и юноша замолчал. На третьем этаже Лый повёл будущего йаря в сени и, отворив дверь в противоположной лестнице стене, вывел сварогина на широкий балкон. Балкон обрамляла высокая деревянная ограда с резными балясинами.

— Вот это высота! — поразился Агнешка, восхищённо глядя на представший взору Йолк.

— Не самая большая, — пожал плечами леший. — В тереме великого князя двенадцать этажей.

— Сколько? — не поверил своим ушам Агнеша. Царский Терем Солнцеграда, который славился своей монументальностью, поднимался на восемь этажей.

— Дюжина, — улыбнулся Лый. — А те, кто в трутовиках живет, могут жить и выше, почти у самой кроны высовитов.

— Кроны кого?

— Деревьев, у которых строят дома, — объяснил Лый, показывая лапой на сосны и ели с пристроенными к ним теремами. — Высовиты — древнейшие деревья, у них очень толстая кора, и наши постройки им не вредят. Идём.

Лый повёл Агнешу по балкону, что опоясывал терем. На балкон выходили украшенные простой резьбой двери и окна, в которых кое-где горел свет. Агнеша с любопытством попытался заглянуть внутрь, но леший укоризненно покачал головой, и сварогин тут же отошёл от окна. Балкон закончился большой огороженной забором террасой, с которой был переброшен подвесной мост к следующему терему, пристроенному к той же сосне и поднимавшемуся на шесть этажей.