Глава 2

Джек стоял у подъезда Сары и курил косячок. Когда ты бессмертен, рак легких тебе не страшен, увлечение марихуаной — тоже. Он ждал ее, ведь с их первой встречи прошла уже неделя. Скорее всего, она постаралась забыть случившееся и убедить себя, что все это ей почудилось.

Сара не заставила себя долго ждать. Ее жизнь была подчинена строгому распорядку, который она сама и установила. Поэтому со своей собакой, вест-хайленд терьером с непростым характером, она выходила гулять в семь утра и в десять вечера, когда других собачников вокруг почти не было. Это помогало ей избежать ненужных собачьих стычек. Довольный пес бежал в сторону дома, а Сара вяло плелась за ним, кутаясь в пальто. На дворе стоял октябрь, было уже холодно. Когда она подошла к подъезду, из-под козырька навстречу ей шагнул Джек. Узнав его, Сара вскрикнула.

— Нн-не… не подходите ко мне! Я сейчас же звоню в полицию! — она решительно полезла в сумку за телефоном.

— Мы же договорились, что будем на «ты», — усмехнулся Джек. — А что ты им скажешь? Что к тебе в группу анонимных алкоголиков пришел новый пациент, который говорит, что он бессмертен? Что он умеет обездвиживать людей и затыкать им рот силой мысли?

Сара остановилась, осознавая всю абсурдность ситуации. А Джек продолжал:

— Ты же понимаешь, что сопротивление бесполезно. Давай просто сядем и поговорим. Хочешь, у тебя дома, а хочешь — пойдем в одну забегаловку здесь неподалеку, там тихо и спокойно.

Перспектива остаться с ним наедине в своей квартире Сару совершенно не радовала, поэтому она выбрала кафе.

Сославшись на то, что ей нужно завести собаку домой, она зашла в подъезд и прислонилась к стене. Сердце колотилось с бешеной скоростью. Что делать? В полицию действительно звонить бессмысленно. Выходить из дома рано или поздно все равно придется, так лучше поговорить с ним сейчас и растолковать, что она не собирается выслушивать его бредни о том, что он ее для чего-то там выбрал. Не убьет же он ее в кафе, в конце концов. Эти размышления придали ей уверенности. Сара отвела собаку домой и вернулась к Джеку.

— Молодчина! — приободрил он ее. — Пойдем, здесь рядом.

Они прошли каких-то триста метров в полном молчании и подошли к сногсшибательному ресторану. Дверь открыл швейцар.

— Боюсь, я не могу себе позволить здесь даже чашку кофе, — занервничала она.

— Не волнуйся, контора платит, — и с этими словами он мягко подтолкнул ее к двери.

Все еще пребывая в смятении, она бросила взгляд в большое зеркало в холле: простые джинсы, растянутый свитер, поношенное пальто. Среди ресторанной публики, разодетой в пух и прах, она выглядела нищенкой, невесть как здесь оказавшейся.

Джек словно прочитал ее мысли:

— Не волнуйся, нам дадут отдельный кабинет.

Он знаком поприветствовал администратора, и тот тут же расплылся в широкой улыбке:

— Джек! Рад видеть! Тебя проводят за твой любимый столик.

Внешний вид Сары, казалось, его ничуть не смутил.

«Что ж, если Джек лично знаком с мэтром такого дорогого ресторана, то, может быть, он все-таки приличный человек? По крайней мере, есть надежда, что он не прикончит меня прямо здесь, — мысленно усмехнулась Сара. — К тому же, у него уже была возможность разделаться со мной, однако он ею не воспользовался».

Официант провел их через зал и дальше по роскошному коридору, по двум сторонам которого располагались двери. Дойдя до одной из них, гарсон толкнул ее и жестом пригласил Джека войти.

Вишер кивнул и проговорил:

— Как обычно, пожалуйста!

Сару терзало любопытство, что же значит это «обычно». Но спрашивать об этом она не стала.

— Мне, пожалуйста, воду без газа, — попросила она. И, немного помедлив, добавила: — И виски со льдом!

Джек расхохотался. Смех его был громким, но приятным. Официант вышел и закрыл за собой дверь.

— Ну что ж, приступим к разговору. Я понимаю твое смятение, — его голос звучал мягко, почти по-отечески. Он излучал такую мощную энергию уверенности, что подсознательно хотелось заранее согласиться со всем, что он говорил.

— Как я уже говорил, я — вишер. И, поскольку я немного подустал от этого, то попросил подыскать себе замену. По каким критериям кого-то выбирают вишером, мне неизвестно. Это зависит от вышестоящих инстанций.

Он возвёл глаза к потолку и продолжил:

— Все, что мне доподлинно известно, — кандидат в вишеры не может отказаться. И знаешь, почему? — Джек выдержал долгую драматическую паузу. — Потому что человек, отказавшийся от этой должности, умирает в течение нескольких дней. О, нет, я говорю тебе это вовсе не для того, чтобы запугать. И это не зависит от меня.

Сказать, что Сару обеспокоило услышанное, — не сказать ничего. Дверь бесшумно отворилась, в ней показался официант с бутылкой виски, льдом, минеральной водой и стаканами. Расставив всё это на столике, он так же бесшумно исчез.

— Я вижу, у нас будет долгий разговор, — нервно улыбнулась Сара, кивнув на бутылку.

— Это зависит от тебя, — отозвался Джек.

— Ого! — воскликнула Сара, когда разглядела этикетку. — «Макаллан» пятидесятилетней выдержки? Эта бутылка даже в магазине стоит целое состояние, а уж здесь!..

— Ну, хоть в чем-то ты разбираешься!

Сара удивленно и возмущенно приподняла брови в ответ на это замечание:

— Что ты имеешь в виду?!

— Дело в том, что вишеры должны разбираться во всем. Вот представь себе: подходит к тебе на улице человек, одетый в рубище, и говорит: «Я исполню твое желание!» Ты от него попросту шарахнешься, как от прокаженного. А теперь представь другой сценарий: хорошо одетый человек, который способен поддержать беседу на любую тему, с белоснежными зубами, безупречной кожей говорит тебе то же самое. Ты ведь прислушаешься?

— Скорее да, чем нет, — отозвалась Сара.

— Именно поэтому одной из моих первых задач является наведение лоска, — Джек со вздохом оглядел ее и добавил: — Хотя в твоем конкретно случае это будет непросто.

— Прекрасно! — воскликнула Сара. — Человек, которому от меня что-то нужно, во всеуслышание называет меня дурнушкой с полным отсутствием вкуса. Интересно, на что он надеется?

Сара негодовала, она была задета за живое. Но Джек сохранял полную невозмутимость и продолжал разливать виски по стаканам.

— Это сказала ты, а не я. Я лишь хочу донести, что тебе придется очень многому научиться. Одежда, походка, голос, осанка — все это придется исправлять. А я параллельно буду обучать тебя премудростям профессии. На выходе ты остаешься победительницей по всем фронтам: красивая, успешная и бессмертная, — закончил он и выпил свой виски залпом.

— То есть про алкоголика ты не соврал? — съехидничала Сара.

— У меня нервная работа! — парировал он.

— И что я должна сделать? Подписать контракт кровью?

— Ты безнадежно устарела. Достаточно просто сказать «да», — он расхохотался.

— Ну, а подводные камни? Они ведь наверняка есть, — настаивала Сара.

— Есть. Но ты подумай о том, что выбор у тебя незавидный. Ты либо примешь моё предложение, либо умрёшь в ближайшие несколько дней, если откажешься.

— А я могу подумать? — почти без надежды спросила она.

— Ты серьезно сейчас? Подумать о чем? У тебя нет никого, кроме собаки, которая будет вынуждена обглодать твои кости, если ты умрешь в одиночестве и пролежишь в своей квартире месяц.

Сара поморщилась. Перспектива и впрямь так себе. Ей стало не по себе. Интересно, он точно знает, что будет наперед, или только предполагает?

Джек тем временем продолжал:

— У тебя нет детей, родители умерли, когда тебе было тринадцать. Дальше — юность в детдоме, сложности в общении с людьми. Ведь именно поэтому ты и стала психологом, верно? Отсутствие друзей, кроме собачников. Ты действительно хочешь всю оставшуюся жизнь выслушивать жалобы наркоманов и алкоголиков? — он с интересом посмотрел на Сару. В ее глазах стояли слезы. Похоже, ей действительно нечего терять.

— Хорошо. Я согласна, — после небольшой паузы еле слышно ответила она.

— Молодец, девочка! — Джек вскинул кулаки в победном жесте.

— И что теперь? — поинтересовалась она. — Меня будут жарить на сковородке черти?

— Не забывай, что отныне ты бессмертна! Так что до встречи с чертями тебе еще жить и жить, — рассмеялся Джек.

— То есть если я сейчас, например, вскрою себе вены, со мной ничего не случится? — в лице ее читалось недоверие.

— Нет, — прозвучал ответ.

Сара взяла стакан в руку, осушила его, а потом с размаху швырнула на пол. Стакан разлетелся вдребезги. В дверь постучали — видимо, официант услышал шум.

— Нет-нет, у нас все хорошо, спасибо! — крикнула Сара.

Она взяла самый большой и самый острый кусок стекла и медленно, с нажимом провела им по тыльной стороне запястья. Кожа расходилась, но крови почему-то не было. Более того, буквально через несколько секунд рана бесследно затянулась.

— Вот черт! — восхищенно выдохнула она. — А если я брошусь с балкона?

— А давай, ты перестанешь маяться дурью и займешься делом, наконец? — устало отозвался он. Но Сара не унималась.

— А если я выпью бутылку виски залпом, я умру от алкогольной комы?