— Думаешь, я тебя избегаю? — удивление в голосе Змея кажется искренним.

— Вы не оставляете мне шансов думать иначе, — отрезает Александра. — Всё, что я получила от вас с тех пор, как вытащила вас из Лабиринта— пару писем и денежное содержание. Последнее, правда, было щедрым, но это не совсем то, чего я от вас ждала.

— Медора! — бросил Эссус через плечо небрежно и властно, как обычно обращаются к слуге или к собаке. — Принеси моей дочери стул.

Лицо красивой женщины с безумными чёрными глазами исказилось, в зрачках будто отразилось адское пламя.

— Разве за столом недостаточно стульев, мой господин?

— Ты мне перечишь? — на этот раз голос звучал с опасной мягкостью.

Перед глазами Александры отчего-то предстала шёлковая и гладкая, мягкая удавка. Мягкая ровно до тех пор, пока петля не вздумается затянуться на твоей шее.

— Возьми стул и поставь его рядом с моим. Не заставляй меня повторять просьбу дважды, Лейн.

Эссус протянул руку Александре, приглашая на неё опереться. Отец церемонно провёл её под общими взглядами через зал и самолично отодвинул перед ней стул. Видимо, ей была оказана честь? Очень мило

Весь этот официоз, правила этикета и хорошего тона смотрелся как вишенка на торте с цианистым калием. Или как покрывало из розовых лепестков, рассыпанных над трупом — чтобы прикрыть смрадный запах удушливый цветочным ароматом. В результате всё становилось только хуже.

От переполнявших Александру эмоций вкуса еды она совершенно не чувствовала, будто жевала бумагу.

Хэйс уселся рядом с Медорой. Темноволосая ведьма то и дело бросала в сторону Александры прожигающие взгляды неприязни и ненависти.

— Эта женщина — она всё время на меня смотрит. Вы уверены, что она нормальная?

— Медора?..

— Похоже, я ей не нравлюсь.

— Не бойся её, не думай о ней. Она не посмеет тебе навредить.

— Почему вы так в этом уверены?

— Потому что все эти люди знают, чем заканчивается попытка идти против меня. Нанести хоть малейший ущерб моей единственной дочери?..

Эссус изящно приподнял тёмную бровь и сделал несколько глотков из высокого кубка.

Александра рискнула напомнить:

— Короткая же у вас память, отец. Большинство этих людей не просто пошли против — они вас «сделали». А теперь сидят и нагло жрут за вашим столом. Как-то не очень это вяжется с озвученными угрозами, правда?

В светлых, как у нежити, глазах Эссуса, промелькнул гнев. Короткий, как всполох молнии, он быстро погас, растворяясь в ледяном спокойствии, воистину достойного Змея.

— Слово «жрут» лишено изящества, дорогая, оно не подходит леди. Оно вульгарно.

— И что?

— Моя дочь не может быть вульгарной. Манеры — это упаковка. Где ты видела дорогие, брендовые вещи, завернутые в хлам?

— По мне, так «начинка» важнее упаковки. Лучше быть хорошим человеком, чем хорошо воспитанной сволочью.

— Я снова повторяю просьбу придерживаться речи без экспрессивных выражений, Лекса. Умный человек найдёт способ выразить свой гнев и недовольство, не опускаясь до дешёвой уличной брани. Наша речь говорит о нас куда больше драгоценностей и брендовых тряпок — наша речь, как зеркало, отражает нашу суть. Речь есть проявленное сознание, а тот, кто не мыслит своё существование без матерной брани, по моему долгому жизненному опыту, имеет весьма ограниченный интеллект и по уровню развития недалеко ушёл от собаки.

Эссус поиграл ножкой кубка, в задумчивости разглядывая собственную дочь:

— Знаю, что тебя воспитывали среди смертного сброда. Я постараюсь быть снисходительным первое время, но всё же не разочаровывай меня.

— А что будет, если разочарую?

Ей правда было интересно узнать ответ.

— Если ты меня разочаруешь, я буду тобой разочарован.

— В чём это выразится?

— В отсутствии любви.

— Значит ни в чём и никак. Вы и сейчас ею не горите, — Александра была готова откусить себе с досады язык.

В голосе её прозвучала полудетская обида.

— Когда-то твоя мать сказала, что у меня каменное сердце. Камни не горят, но, обработанные талантливыми руками, способны удерживать запечатлённый на них образ дольше любого другого материала. Сфинксы пережили тысячелетия, а греческими скульптурами мы может полюбоваться и сегодня. В то время, как вспыхнувшая лучина горит ярко, но недолго. Прогорит, рассыплется пеплом, развеется в пустоту.

— Если я вас всё-таки разочарую, вы накажите меня так же, как любого из ваших слуг?

— Конечно, нет. Ты стоила мне очень дорого, Александра. Ни за что иное в этом мире мне не приходилось так платить. Твоё рождение можно считать чудом, ведь у меня не должно было быть детей.

— Почему?

— Я наполовину нежить. Нежить размножается не половым путём. Вампиры, гули, оборотни — они создают себе подобных, множа тёмное племя, но это размножение проистекает из разрушения, а не из созидания. Понимаешь?

— В таком случае, — нахмурилась Александра, — вы вообще уверены, что вы мой отец?

— Да. В Магическом Сообществе есть свои способы убедиться в этом. Даже жалкие смертные научились отслеживать ростки своего семени, что же говорить о нас, наследниках Вечности? Ты — моё чудо, явившееся на свет в результате редких лазеек, созданных самой природой, и очень мало надежды, что это чудо сможет повториться вновь. Ты — мой Джек — пот, моё драгоценное приобретение. И этим ты ценна в моих глазах. И этой ценности ничто не способно понизить. Ну, а теперь о разочаровании и его последствиях. Я никогда не подниму руку на тебя, мою плоть и кровь, в которой, как в зеркале, отражаюсь сам. Но я не стану колебаться дважды, прежде чем уничтожить то, что сочту опасным для моих планов. Или хотя бы просто — неполезным. Если ты не хочешь, чтобы мой гнев коснулся кого-то, кто тебе может быть дорог, дважды подумай, прежде чем перейти начертанную мной черту.

Намёк был более, чем прозрачным.

— Вы сейчас говорите о Дэмиана Майлзе? — раздражённо прищурилась Александра.

Откинувшись на спинку стула, Эссус, какое-то время, прищурившись точно так же, в упор разглядывал свою дочь:

— Ты закончила ужинать?

— Да.

— Тогда предлагаю продолжить разговор у меня в кабинете, где не будет лишних ушей.

В зале, что они только что покинули, жарко пылал камин, было много народу, из-за всего этого было достаточно душно, но стоило шагнуть за порог, как в лицо подул влажный, как из подвала, воздух. Сквозняки противно цепляли за щиколотки студёными пальцами.

— Как здесь холодно! — невольно сорвалась с губ Александры.

— Холодно? — с удивлением взглянул на неё отец. — Что же мешает тебе применить согревающие чары?

— Они у меня плохо выходят, — призналась девушка, обнимая себя руками и тем самым стремясь сохранить остатки улетучивающегося тепла. — Вот если что спалить или взорвать — это пожалуйста, что говорится, обращайтесь.

— Буду иметь в виду, — лёгкое, едва уловимое движение палочкой и Александру окутало тёплой шалью.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она.

— Мы пришли.

Александра с любопытством оглядывалась, ведь не каждый день попадаешь в комнаты Чёрных Властелинов и Чёрных Змеев — в логово Зверя. В место, откуда Злой Паук плетёт свою чёрную паутину, где Зло строит свои хитроумные каверзные планы.

Кабинет выглядел опрятным и чистым, здесь каждая вещь лежала на своём месте: много карт, книг, бумаги и чернильных принадлежностей. Приятно удивило то, что вместо допотопных чернильниц, которыми всё ещё пользовались маги в Сообществе, на тетради лежала самая обычная, такая привычная, почти родная, простая и лаконичная в своём устройстве, авторучка.

Ещё больше удивилась Александра стоявшему на столе ноутбуку.

— Это ваше?!

— И не надейся у меня его отжать, — ухмыльнулся Эссус, насмешливо блестя глазами. — Нужно было заранее самой позаботиться о своих развлечениях.

Он облокотился о каминную полку и следил взглядом за Александрой, порхающей взглядом по его кабинету.

— Идея напроситься к вам в гости и использовать Хэйса для этой цели пришла спонтанно, так что заранее было никак не подготовиться. А вы действительно умеете этим пользоваться?

— Я создал Эликсир Бессмертия, а вместе с ним тысячу рецептов зелий и заклинаний повышенной сложности. Умею ли я нажать на три кнопки и получить гифку из интернета? Да! Я освоил все сложности с использованием клавиатуры и мышки. И готов признать, что смертные совершили настоящий прорыв за то время, что я гнил в Лабиринте. Они научились использовать пространство, которое прежде было им недоступно. Не исключено, что кто-то из наших слил им технологии, чтобы нам же жизнь и упростить. Но признаю, для работы очень удобно. А если поставить парочку защитный паролей — заклинаний, совместив науку и технику, то и достаточно надёжно. Но я хотел поговорить с тобой о другом. Давай вернёмся к тому, что твою тесную дружбу с сыном Лиссандра, Александра, пора прекращать.

— Почему?

Она ожидала, что отец разозлится, но Эссус остался спокойным и невозмутимым:

— Почему? Потому. Того аргумента, что именно Лиссандр ударил меня в спину, по-твоему, недостаточно?

— Дэмиан не его отец, — возразила Алекандра. — Кроме того, вы же сами по-прежнему держите Лиссандра Майлза в ближнем круге? Он даже заботился обо мне…