— Подъезжай к голубым домам на окраине. Я сейчас позвоню дяде.

— Спасибо, Майк.

— Лично поблагодаришь, — хмыкает мужик и отключается.

— Прокатимся до окраины? — Фиона подходит ближе и кивает на мой мотоцикл.

— Садись, — киваю и протягиваю ей шлем.

— Зачем он?

— Надевай, — приказываю хмуро и, как только она оказывается за моей спиной, завожу мотор.

Пока Фиона надевает шлем и прижимается к моей спине, я бросаю взгляд на дом. Пастор стоит у окна и, сложив руки на груди, наблюдает за нами. Желание поднять руку и показать ему средний палец настолько сильное, что мне приходится сжать ручку мотоцикла, чтобы не воплотить его в жизнь.

Мы встречаемся с риэлтором — невысоким полным мужиком с бегающим взглядом. Похоже, он такая же пронырливая крыса, как и пастор Бригэм-Хиллс. Интересно, он тоже заглядывает в коммуну в поисках покладистой женщины?

— Фиона, я… — он понижает голос и отводит ее в сторону, косясь на меня. — Я ведь не знаю этого мужчину.

— Я знаю, — так же негромко произносит она. — Под мою ответственность, мистер Зейн.

— Ой, зови меня Патрик, — он расплывается в слащавой улыбке, которую хочется стереть с его лица хуком справа. — Что ж. Раз ты знакома с ним, хорошо. Но он должен заплатить задаток. Вдруг он за ночь разнесет дом, а завтра скроется? Не могу же я брать плату за нанесенный ущерб с такой очаровательной девушки.

Желание сломать уроду челюсть усиливается. Мерзко даже смотреть на то, как престарелый, слюнявый Дон Жуан пытается заигрывать с молодой девушкой. Воздух, что ли, в этом городе такой, что каждый урод мнит себя мачо?

Я отдаю этому Патрику несколько хрустящих купюр, а он вручает мне ключи от дома.

— Будьте осторожны. Там, конечно, уже были жильцы, но дом сравнительно новый. Видите ли, моей фирме удалось выстроить четыре дома для сдачи в аренду. Я считаю, это отличное вложение. Моя жена…

— Спасибо! — перебивает его Фиона, намекая на то, что разговор окончен.

— Доброго вечера, — кивает Патрик и ретируется к своему старому минивэну.

Как только он отъезжает, я киваю на дом.

— Зайдешь?

Фиона качает головой.

— Надо вернуться домой. Хочу присмотреть за мамой. Отец бывает… резковат. Не хочу, чтобы он ее обидел.

— Он бьет ее? — хмуро спрашиваю я.

— Нет, — вздыхает Фиона. — Но иногда кажется, что лучше бы он всех нас бил. Потому что порой слова приносят больше боли, чем физическое насилие.

— Ясно. Садись, я отвезу тебя.

— Да тут недалеко, я и пешком доберусь. Или могу позвонить мистеру Риду, он тут вроде местного таксиста.

— Садись, — настаиваю, и Фиона с улыбкой занимает место позади меня.

Когда привожу ее к дому, Джулиана у окна уже нет. Фиона соскакивает с мотоцикла и, сняв шлем, передает его мне. Приглаживает свои растрепавшиеся волосы и внимательно всматривается в меня.

— Ты же не уедешь?

— А зачем, по-твоему, я снял этот дом?

— Я просто… мне очень хочется увидеться с тобой и поговорить. Черт, Дейзи офигеет, когда узнает, что у нас есть старший брат! — она качает головой, будто сама себе не верит. — Как же так получилось, что мы о тебе не знали?

— Скажи спасибо своему отцу, — мрачно отзываюсь я.

— А он разве не твой отец тоже?

— К сожалению. Поеду. Я очень устал, целый день в дороге.

— Да, конечно.

— Давай завтра встретимся где-нибудь.

— Конечно! Давай в полдень в центре. Одноклассница Дейзи, Мэри, открыла очень уютную кондитерскую. И у нее есть столики на заднем дворе. Там нас никто не потревожит.

— Я бы предпочел за городом, но пусть будет кондитерская.

Кивнув, Фиона разворачивается и делает несколько шагов к дому, а потом резко поворачивается лицом ко мне.

— А ты любишь сладости?

Я расплываюсь в улыбке.

— Просто обожаю.

— И я! — выпаливает она с широкой улыбкой, а после, прикусив нижнюю губу, снова разворачивается и торопится к дому.

Не успевает дойти до порога, как входная дверь распахивается, и в дверном проеме появляется хмурый Джулиан Майклс. Открыв дверь шире, он кивает дочери, чтобы входила. Бросив на меня еще один взгляд, Фи скрывается в доме, а я, заведя мотоцикл, отъезжаю от бордюра.

Может, Джулиан ждал, что я захочу поговорить с ним? Но мне нечего ему сказать. Единственное общение, которое могло бы случиться между нами, включало бы в себя кулаки. Не думаю, что Виктория сегодня способна пережить еще один экшен.

Паркую мотоцикл у подъездной дорожки возле арендованного мной дома и зеваю. Спать хочется адски. Но не меньше хочется есть. Правда, сейчас я, пожалуй, выберу сон, потому что сил тащиться в магазин за продуктами уже совсем не осталось.

Взяв шлем и сняв седельную сумку, я подхожу к входной двери и отпираю ее. Захожу почему-то тихо, будто боюсь потревожить кого-то. Хотя, если верить холестериновому риэлтору, дом пуст. И все же как только я тихонько закрываю дверь, из глубины дома доносится какой-то грохот, а потом женским голосом тихое чертыхание.

Глава 5

Аарон

Окинув взглядом темную прихожую, не нахожу ничего, что могло бы послужить оружием. Прохожу дальше и беру с ближайшего на входе в гостиную комода увесистую вазу. Адреналин впрыскивается в кровь убойной дозой, пока я следую на шорох, издаваемый… я надеюсь, женщиной, которая находится в доме одна. Потому что если здесь есть кто-то еще, боюсь, столкновения не избежать.

В столовой зоне и кухне темно, но я слышу копошение за барной стойкой и подхожу ближе. Прежде чем заглянуть туда, оглядываюсь, убеждаясь, что здесь никого больше нет.

Наклоняюсь над кухонным островком и вижу тень. Девушка открывает кухонные тумбочки одну за другой.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.

— Ой! — тихо восклицает женский голос, и я слышу, как незнакомка ударяется о что-то.

Потом, спохватившись, быстро выпрямляется. В темноте мелькают ее длинные волосы и темная одежда, а уже через секунду она несется через кухню к задней двери. Я срываюсь за ней и настигаю у самого выхода. Хватаю за локоть, и она вскрикивает.

— Тише, я не обижу, — произношу. — Не убегай.

— Уберите руку, — дрожащим голосом произносит девушка.

Голос приятный, мягкий. Такой, на который я бы легко повелся, встреться мы при других обстоятельствах. Наверное, даже попытался бы затащить обладательницу такого голоса в постель. Интересно было бы послушать, как она будет выкрикивать мое имя во время оргазма. Но я пока даже не видел ее, так что рановато вообще думать о таком.

— Уберу. Не убегай, все нормально. Я правда не обижу.

— И поэтому держите в руке вазу? — с подозрением спрашивает она.

— Я думал, в дом кто-то вломился.

— Может, я и вломилась, — слышу вызов в ее голосе, но дрожь выдает девушку с потрохами.

— Пойдем, взломщик, — вздыхаю я. Отпускаю ее и делаю шаг в сторону, чтобы пропустить.

— А вы… кто? Вы владелец дома? — спрашивает она, не сделав ни шага. Наоборот, медленно пятится на выход.

— Нет. Владелец — риэлтор. Я снял этот дом на несколько дней. Да пойдем уже. Я так устал, что, поверь, не трону тебя. У меня просто нет сил не то что воевать, даже пристать к красивой девушке не смогу.

Разворачиваюсь и иду на кухню, даже не позаботившись убедиться, что она следует за мной. Нахрена она мне вообще? Ну бежала бы себе куда-нибудь. Но нет, я ее зачем-то остановил. Может, я еще пожалею об этом. Или она пожалеет…

Включаю свет над вытяжкой, обхожу островок и сажусь на барный стул. Отставив в сторону вазу, поворачиваю голову и замечаю, как девушка подходит ближе, но все равно остается в тени. Хотя теперь я могу видеть ее распущенные темные волосы. Они длиннее плеч и свисают растрепанными прядями, хотя блестят даже в тусклом свете. На ней длинное черное платье. Почти как у монашки, только вместо закрытой горловины V-образный вырез, хоть и неглубокий. Даже с такого расстояния и при тусклом свете я могу сказать, что природа ее слегка обделила. Но, пусть ее грудь не такая роскошная, зато высокая и упругая.

— Ты почему босиком? — спрашиваю, когда дохожу взглядом до ее ступней, она же делает еще один шаг в тень. — Тебе не холодно?

— Нормально, — отвечает девушка. — Можно я выключу свет?

— Выключай, — машу равнодушно в сторону вытяжки.

Курить хочется, но лень идти на улицу. Вряд ли тот мерзкий слюнявый риэлтор снисходительно отнесется к моей дурной привычке.

Девушка выключает свет, на секунду мелькнув под ним. Успеваю заметить только грязь под ненакрашенными ногтями и те же растрепанные волосы, как лампочка сразу же гаснет.

Она снова присаживается и роется в шкафчиках.

— О, вот, — произносит негромко и выпрямляется. А потом я слышу хруст.

— Что ты там ешь? — спрашиваю, потому что желудок слегка скручивает от голода.

— Яблоко.

— Поделись. Я чертовски голоден.

— Здесь только одно, и оно подгнившее.

— Зачем ты ешь испорченное? Что, больше из еды совсем ничего нет?

— Нет, — отвечает она, и я вижу в полумраке, как она пожимает плечами.

— Круто. Интересно, а доставка в этом городе есть?

— Нет.

— Ты местная?

— Нет.

— Емко отвечаешь, я даже заслушался. — Встаю, и хруст прекращается. — Выбрось эту гадость. Я съезжу в магазин, привезу продукты, поедим нормально.