Папа

Детство мое было очень счастливым — природа, животные, любовь, вылазки в лес, интересные спортивные мероприятия с папой. Я росла счастливым ребенком, папиной дочкой. У меня были потрясающие отношения с отцом.

Но в 10 лет счастливая жизнь закончилась. Папа попал в «историю», которая в корне изменила нашу жизнь. Купил акции МММ Мавроди, в 90-е годы занял деньги у непростых ребят, у бандитов. В один прекрасный момент все разрушилось.

Помню, я прихожу со школы, в доме лежат стопки этих банкнот из МММ, и папа говорит, что ими можно теперь «подтереть одно место». Я только потом осознала, каков масштаб трагедии для всей нашей семьи. Если бы даже все родственники продали свое имущество, то не хватило бы денег закрыть даже часть долгов. Папа все это осознавал и понимал, насколько все сложно.

От безвыходности и незнания, что делать, мы начали скрываться. Ездили всей семьей по глухим деревням, перемещались с места на место. Так продолжалось около года. Это было страшное время. Постоянно казалось, что нас преследует машина, мы останавливались, гасили фары. В домах мы жили с выключенным светом. Боялись, что кто-то заберется по веревке в окно.

В тот момент я поняла, что счастья, как это было раньше, больше нет.

Мой папа был очень солнечным человеком, щедрым, любимчиком друзей и душой компании. Он не пил и не курил, а его самое страшное ругательное слово — «волк тряпошный». У нас с ним были идеальные отношения, я его уважала и уважаю, любила и люблю. В те дни я почувствовала, что папа начал гаснуть от безысходности. Хотя он всегда говорил, что выход всегда есть, что безвыходных ситуаций не бывает.

Мы вернулись в свой город и поселились у бабушки. Однажды, в один из дней, нам позвонили и сказали, что папа покончил жизнь самоубийством. Это было 7 января 1995 года. Тогда у меня впервые заболело сердце, я почувствовала резкий укол в области груди и боль. В голове — музыка Добрынина «Не сыпь мне соль на рану». Добрынин у меня почему-то всегда ассоциировался с папой.

Это была ключевая точка, которая из меня сделала ту, кем я являюсь сейчас. Тогда все перевернулось с ног на голову. Перевернулась моя жизнь. Не стало любимой семьи, заботы, баловства, изобилия, природы, легкости. Все рухнуло.

Через несколько дней мама сказала, что она не в состоянии все это выдержать, нести на себе троих детей, и отдала меня в другую семью, к папиным родственникам. Моя приемная семья — это дядя, его жена и их сын. Жила я с ними в течение года. Мама сначала говорила, что отдаст меня на год.

Это был один из тяжелейших периодов в моей жизни. Я была чужой, понимала, что я не родной ребенок. Были конфликты с братом и с женой дяди. Но я им очень благодарна! Они взяли на себя «чужого» ребенка, кормили, поили меня, устраивали в школу. Но все равно было тяжело. Я ждала, когда этот год закончится и мама возьмет меня обратно.

Перед тем как уйти из жизни, папа написал, чтобы я не присутствовала на похоронах. Я не видела его мертвого тела и думала, что папа жив. Я была уверена, что он похоронил свое чучело, чтобы всех обхитрить и обмануть. Ведь с его умом, его интеллектом, с его силой духа он не мог вот так расстаться с жизнью. Я писала ему письма в никуда, писала ему стихи. Я жила с этой тайной, с этой болью и радостью, просто чтобы не сойти с ума.

Много раз папа приходил ко мне во сне в белой рубашке и всегда мне протягивал руку, где бы я ни была. Он говорил мне: «Пожалуйста, помни, что я тебя скоро заберу, потерпи еще чуть-чуть». Я верила ему и ждала. Надежда на то, что мы будем снова вместе, очень сильно помогла мне в тот непростой год.

Через год я приехала домой, но прежней мамы уже не было. Из красивой и интеллигентной женщины она превратилась в сухую, больную, пьяную. Мама много пила и, к большому сожалению, совсем потеряла себя. Она попросила меня пожить еще год у родственников. Тогда я поняла, что мы уже никогда не будем жить вместе.

И был еще один год у родственников. Еще более жесткий и болючий, потому что у меня уже не было никакой надежды. Я поняла, что папа действительно ушел из жизни. Тогда я закрылась от всех. Потеряла свою Радугу, свой вкус жизни. Меня перестали подбадривать, говорить, что я молодец, что я хорошая, что я лучше всех, что у меня все получится. Я закрывалась в большую ужасную раковину, где коротала дни в одиночестве внутри самой себя.

Так прошло еще два года. Я жила то у одних родственников, то у других, потом у бабушки. Где-то ели булки со сливочным маслом, с вареньем и сахаром, а где-то не было денег на еду вообще. Тогда мы пекли лепешки из муки и воды. Мои братья жили своей жизнью. Мама по-прежнему пила и жила с разными мужчинами. Все были в таком состоянии — «вроде как мы есть друг у друга, а вроде как и нет».

Мама

Мама пропала без вести, когда я была еще подростком… У нее нет даже могилки, осталась лишь память в сердце, любовь, благодарность и несколько фотографий.

Чем старше и женственнее становлюсь, тем больше вижу свою схожесть в зеркале с любимой мамой. От нее — нос в веснушках, спортивная фигурка, каштановый цвет волос, меняющееся настроение и яркость прожитого момента.

Я очень, очень люблю ее!

Несмотря на то, что между нами была прохладная, но живая и честная любовь. Несмотря на то, что в мои 10 лет, когда папа ушел из жизни, мама не справилась и отдала меня жить к родственникам. Сначала на год, потом на два. Но так больше и не смогло родиться наше единство. Несмотря на то, что она страшно пила и обижала меня грубыми словами. Несмотря на то, что в приоритет ставила все новых и новых мужчин.

Я очень и очень ее люблю! Безумно и, возможно, парадоксально. Ведь она дала мне жизнь! Выносила и родила мое тело. Вскармливала грудью, заботилась и любила так, как она могла.

И, конечно же, моя душа выбрала ее мамой. И, конечно же, мне нужно было пройти этот опыт — от тотальной обиды на всех женщин до невероятно красивой любви к ним, которую я испытываю сейчас.

Чувствую, что она где-то еще проходит испытания в других мирах, чувствую, что не в спокойствии ее душа. Молюсь за нее и продолжаю любить еще сильнее и сильнее. С каждым годом я чувствую ее все роднее и любимее.

Нам всем очень важно ценить наших родителей, какими бы они ни были. Они такие, потому что настолько развит их опыт души. Такие уроки мы вместе с ними должны пройти в этой жизни. Если они живы, им можно позвонить, а если нет, то можно послать письмо в небеса.

Сочнее всего запомнились от мамы запахи ее шубы и красной помады.

Пока наша семья была целой, она выглядела сногсшибательно — пышные локоны, утонченный носик, глаза с зеленцой, грамотная и звонкая речь.

Мама… если бы на минуточку я могла тебя увидеть, обнять, поцеловать, прижаться к тебе, как к родному древу жизни. Я бы так много тебе сказала… Но сейчас я посылаю тебе любовь, посылаю прощение и прошу прощения у тебя сама.

Летай, пожалуйста, свободно и не беспокойся обо мне, я в порядке.

Другая, но моя жизнь

Мне было 14 лет. Я проживала алкоголь, сигареты, злачные компании. Все были уверены, что я вырасту в лучшем случае проституткой, в худшем — наркоманкой. Я была неуправляемым и жутко неблагополучным подростком.

Помню один момент, когда я сидела на подоконнике у бабушки и увидела через окно женщину невероятной красоты. Она шла на утонченных хрупких ножках, на каблучках и вся сияла. В руках у нее были бумажные пакеты, как в американских фильмах. В этих пакетах были овощи, фрукты, торчала зелень. И в тот момент я почувствовала, что хочу быть такой. Я не чувствовала себя тогда красивой, а только лишней и ненужной.

В этот момент я поняла важную связку — чтобы быть такой красивой, нужно много денег, чтобы покупать такие хорошие продукты и качественно питаться. На тот момент мы жили на пенсию бабушки.

Это была очень сильная отправная точка, зерно, которое я посадила внутри себя. Оно росло, и сейчас, в моем зрелом мудром возрасте, оно проросло в дерево. Именно эта точка, возможно, еще тогда позволила мне понять, куда я иду, чего я хочу. Работать в сфере здоровья, любви и красоты, что для меня очень важно.

Долгое время я жила с болью от недовольства своим телом. Сравнивала себя с другими девушками, сидела на безумных диетах, ограничениях, таблетках. Чего только со мной в жизни ни происходило. Но всегда каким-то волшебным образом меня спасал папа. Он появлялся в моем сознании и восстанавливал своей любовью, буквально спасал меня. Это была величайшая поддержка в моей жизни. Иначе не знаю, как бы я прошла весь этот жизненный путь.

С 14 лет я начала зарабатывать свои первые деньги. Кем я только не работала: в палатках, в магазине джинсовой одежды. Я продавала яйца на рынке зимой. Тогда узнала, что если подложить картонку под ноги, то ноги не будут мерзнуть в сапогах. У меня тогда были хлопчатобумажные перчатки с отрезанными пальцами, чтобы брать яйца. И когда я перекладывала их в пакет, чтобы отдать человеку, одно или два из них всегда трескались от мороза. Если такое яйцо растекалось, то это было самым страшным для меня. Значит, в этот день я не заработаю из-за недостачи.