— Нет. Ничуть, — вру нам обоим, и на его лице расцветает короткая усмешка.
— А если проверю?
Его ладонь опускается ниже и забирается под мою юбку, касается внутренней поверхности бедра. На его руке красуется обручальное кольцо, и я не выдерживаю:
— Не трогай меня, сволочь!
Скидываю с себя его руку, свожу бедра вместе, шиплю змеей, но это не действует. Олег зажал меня, как птичку, он крупный, и тут нет никакой медицинской этики, здесь ею и не пахнет.
— Раньше таких слов не знала, Яна. Нежной была, хрупкой, ранимой. Куда ты дела ту девочку, ведьма? Где она?
«Стоит под твоим забором без гроша в кармане», — думается мне, но я лишь сверлю его взглядом.
— Я от жизни такой стала! Сделай моей дочери операцию, сделай все, что надо, черт бы тебя побрал!
— А взамен что? Ты подумала над моим предложением? — хрипло шепчет, а сам снова ловко мне под юбку забирается, накрывает промежность через трусики, поглаживает большим пальцем чувствительный бугорок.
Почему-то начинаю дрожать. Олег не мой муж уже, слишком много времени прошло. Он чужой мужчина, он теперь чужой муж.
— Да, — на выдохе, дыхание почему-то сбивается, когда он так близко. Соски становятся каменными и неприятно трутся об чашечки. В животе тянет, хочу отойти от него, убежать, скрыться.
— И какой же твой ответ?
Все так же нежно поглаживает меня по промежности, с ловкостью хирурга находит мое самое чувствительное место, хотя он и так хирург. Олег ускоряет движения, ласкает мою промежность, заставляя меня подняться на носочки и жалобно заскулить:
— Я согласна! Делай со мной что хочешь, но Саше помоги!
Да, я буду себя проклинать за это, я упала ниже плинтуса, да вот только жизнь дочери мне дороже собственной гордости. Все, что скажет, сделаю ради Саши.
— Раздевайся.
Отходит от меня, а я вижу, как у Олега из синих штанов медицинского костюма огромный бугор выпирает.
Во рту пересыхает, сердце ускоряет ритм.
— Ты сошел с ума? Здесь? Сейчас?!
Холодов подходит, достает ключи и закрывает нас изнутри кабинета.
— Сейчас. Снимай одежду, Яна. Встань на колени. Я хочу увидеть, как ты меня умоляешь.
Глава 10
— Я не могу так… сразу. Я не готова.
Пячусь назад, вот только ключи у Олега, мы здесь одни, уже ночь на дворе.
— Ты уже потекла, так что не надо церемоний.
— Мне нужно к дочери.
— Она спит, позже зайдешь.
Олег разминает шею, и садится в большое кресло, сканируя меня ожидающим ответа взглядом.
— Опустишься до насилия? Так будет?
Не знаю, почему так говорю, не знаю!
Нервы натянуты до предела, не то чтобы я не готовилась, я вообще этого не ждала! И дело не в том, что на мне старый лифчик, нет, но просто… я не знаю уже его. Пять лет прошло, Олег изменился, да и я, наверное, тоже.
— Чушь не неси, мы сделку заключили, так что не надо строить из себя жертву! Ты уже взрослая девочка, Яна.
Киваю, Олег прав. Я сама на это пошла. Неважно, почему и зачем. Так надо.
— Хорошо. Одна ночь? То есть один раз? — выторговываю.
Олег усмехается, и я ловлю опасный блеск в его глазах. Взгляд стал намного темнее, такой синий… как море, как океан.
— До операции Александры месяц, и ты будешь приходить ко мне этот месяц, Яна. Каждую ночь. Каждую.
— Ты слишком многого просишь.
— А во сколько ты оцениваешь жизнь своей дочери?
— Ты же знаешь, что у меня нет выбора, Олег! Ты знаешь сам, что я все сделаю, все! Как я могла любить тебя когда-то? Ненавижу тебя… — взрываюсь, сердце стучит где-то в горле. Он меня в угол загнал, как мышку.
— Я тебя тоже ненавижу. И хочу. На колени! Повтори то, что ты хочешь от меня. Живо!
Кажется, такого унижения я еще не испытывала, но Холодов не шутит. Приказывает, говорит на полном серьезе.
Это ему нравится. Нравится видеть меня в таком положении, зависимую, понимающую, что жизнь собственного ребенка в его руках врача.
Стискиваю зубы и сглатываю, медленно опускаюсь на колени перед бывшим. Дрожать почему-то начинаю, поднимаю на Олега глаза. Все расплывается от слез… Больно.
— Я не слышу. Что тебе надо?
— Спаси моего ребенка, Олег… — тихо, на выдохе, стоя перед ним на коленях, видя, как загораются его темные глаза. Победа, похоть, торжество. Холодов победил. Конечно.
— Ты меня умоляешь?
Складывает крепкие руки на груди, откидывается на спинку кресла. Чертов хозяин положения, и кажется, что сейчас хозяин мира.
— Да. Я тебя умоляю. Олег, пожалуйста, спаси мою дочь! Саша маленькая, она хочет жить!
Глаза в глаза, Холодов довольно кивает. Ему нравится это — видеть меня у своих ног, хотя мне не стыдно. Я буду ноги ему целовать, если попросит, лишь бы Сашенька жила.
— Какая послушная гулящая жена, — добавляет, а затем коротко кивает на кушетку. — Снимай тряпки и ложись.
— Здесь? Разве нет другого места…
— А тебе разве не все равно где? По-моему, шлюхам без разницы.
Шлюхой назвал. Больно, неприятно, так уверенно говорит об этом, что невольно сама задумываюсь. Олег ведь и правда так думает на полном серьезе.
Молчу, нечего мне ему сказать, нечем уколоть, нечем укусить.
Отворачиваюсь от него. Слышу, как Олег подошел и остановился прямо позади меня. Близко. Опасно близко.
Рывок, и я сдираю с себя свитер, снимаю майку, следом опускаю юбку. Холодов смотрит. Молча, доволен как слон, кажется, его это забавляет.
— Дальше! — командует, заставляя меня вздрогнуть всем телом.
Он прикоснется ко мне сегодня. Когда-то я с ума сходила от его рук, а теперь не знаю, какие они. Кажется, он умеет делать больно. Руки хирурга всегда очень сильные, цепкие, умелые.
Касаюсь резинки трусиков, но не могу полностью раздеться перед Олегом. Мне стыдно. Я даже живот от него прикрываю. Не знаю почему, раньше не стеснялась, а теперь… после родов я не уверена в своей фигуре, грудь больше стала, да и бедра, чего скрывать, хотя я себе нравлюсь.
Я просто не знаю, как мужчины реагируют на мою новую фигуру и как отреагирует ОН. У меня не было отношений ни до, ни после Олега ни с кем, я никому себя не показывала, кроме него.
— Я хочу остаться в одежде. Пожалуйста…
— Так не выйдет. Снимай все, Яна. Или я сам.
Он привык командовать, ладно, делаю вдох.
Распускаю длинные волосы, хоть так прикроюсь от него.
Щелчок, и расстегиваю бюстгальтер, груди мгновенно опаляет прохладным воздухом, соски сжимаются в бутоны. Стягиваю трусики, аккуратно сворачиваю их и складываю в сумочку.
Так и стою спиной к нему. Не могу я. Не могу обернуться. Мне стыдно.
Слышу, как заскрипело кресло. Олег поднялся, я чувствую каждый его шаг все ближе.
Распахиваю губы в немом сопротивлении, когда Олег кладет большие теплые ладони мне на живот, медленно вжимая меня в себя.
Голой поясницей и попой чувствую его возбуждение. Становится жарко. От стыда и еще чего-то… жуткого голода по его рукам.
Олег очень высокий, крепкий, крупный, на миг я теряюсь, но заставляю себя собраться. Не думай, не чувствуй, не бойся…
Шлюха? Хорошо, буду шлюхой. Выключу чувства и не буду чувствовать ни-че-го.
Глава 11
— Каменная, королева зимняя. Что так дрожишь, будто в первый раз?
— Тебе показалось.
Мотаю головой, а этот дьявол руки мне на груди кладет, перекатывает соски между пальцами, заставляя сжать зубы крепче и свести бедра вместе.
Приятно, я и забыла уже, как же это приятно, как мне нравилось, когда Олег так делал. А он все помнит как будто, словно специально издевается надо мной, заставляя прогнуть спину.
— Зажата. Словно струна натянутая, Яна. Мужика давно не было или твой плохо старается? — шепчет, стоя позади меня и сжимая мои груди до боли, лаская соски, а я воздух хватаю распахнутыми губами.
Ноги отказываются держать, и кажется, я вот-вот упаду в обморок.
— У меня не было никого, кроме тебя, Олег.
— Хорошая шутка, да не смешная, но ты же актриса. Я забыл.
В его голосе проскальзывают стальные нотки, и я решаю не дергать кота за усы.
Хочет послушную шлюху — он ее получит, а я потерплю.
Привыкла терпеть уже, к черту!
— С женой своей ты такой же? Или только со мной так себе позволяешь?
— Я со свой женой сам разберусь.
— Не тяни! Быстрее! — выпаливаю и слышу довольный смешок.
— Ты так дрожишь, потому что хочешь меня. Так и знал, что скучала. Думала обо мне, Яна?
Олег очень близко, его медицинский костюм царапает мне кожу, а я с места сдвинуться не могу.
Аж колотит всю. Я любовница, грязная подстилка, шлюха. Олег больше не мой муж. Не любимый, нет. Чужой мужчина, холодный, ненавидящий меня.
— Не скучала. Не думала.
Пытаюсь отойти от него, но Олег не дает. Прижимает меня к себе сильнее, еще миг, и я чувствую, как его ладонь накрывает мою промежность.
Я гладкая там, для себя люблю ухоженной быть. Олег с легкостью складочки мои раздвигает и круговыми движениями клитор гладит, зажигая во мне огонь, делая мокрой.
— Не трогай! Можно без этого?
— Нельзя. Ты моя, и я буду делать с тобой все, что захочу. Все, Яна. Все.
Он размазывает влагу между моих складочек. Я потекла. Сама, от его умелых длинных пальцев, от близости и запаха, от всего.