В трубке слышно лишь скептическое молчание.

— Уродец? — я использовала детское ненавистное прозвище Дина. — Ты здесь?

— Пытаюсь понять, с чего это ты взяла, что эта версия заманчивее моей. — Внезапно с его губ слетает ругательство. — Проклятье, разве я не переспал с Лейси на вечеринке по случаю твоего восемнадцатилетия? — Тишина. — Поездка с разносчиком герпеса должна была случиться до. Черт возьми, Саммер! В смысле, я предохранялся, но могла бы и предупредить!

— Нет, ты не переспал с Лейси. Ты путаешь ее с Лейни, через «н». Я перестала с ней дружить после этого.

— Почему?

— Потому что вместо тусовки с именинницей она предпочла переспать с ее братом! Это как-то некрасиво.

— Правда. Эгоистичный поступок.

— Угу.

Внезапно в динамике слышится шум, похожий на порывы ветра, рычание мотора, а затем рев клаксона.

— Извини, — бегло бросает Дин на другом конце провода, — только что вышел из квартиры. Такси подъехало.

— Куда едешь?

— Забрать вещи из химчистки. Салон, услугами которого мы с Элли пользуемся, находится в Трайбеке [Трайбека (TriBeCa от англ. Triangle Below Canal Street — «Треугольник южнее Канал-стрит») — микрорайон Округа 1 (Manhattan Community Board 1), расположенный в Нижнем Манхэттене крупнейшего города США Нью-Йорка. — Здесь и далее прим. пер.]. Качество работы потрясающее, так что поездка того стоит, рекомендую.

Дин и его девушка живут в Вест-Виллидж на Манхэттене. Однажды Элли призналась, что это наиболее шикарный район из всех, где она жила раньше. Однако для брата это фактически деградация, ведь семейный пентхаус расположен в Верхнем Ист-Сайде и занимает три этажа нашего отеля «Хейворд Плаза». Но новое место жительства удобно для них обоих: Дин преподает в расположенной рядом частной школе, а Элли играет главную роль в сериале, который как раз снимается на Манхэттене.

Должно быть, им так приятно иметь свое гнездышко и всякое такое.

— Значит, ты в порядке и уже устроилась в особняке Каппа?

— Не совсем, — честно признаюсь я.

— Ради всего святого, Саммер. Что ты натворила?

От возмущения у меня отвисает челюсть. Почему родные всегда считают, что проблема во мне?

— Я ничего не сделала, — натянуто отвечаю, но затем признаю поражение: — Они считают, что я испортила их репутацию. Одна из девушек назвала меня поджигательницей.

— Ну, — Дин даже не пытается быть деликатным, — в чем-то она права.

— Отвянь, Уродец. Это вышло случайно, а поджигатели устраивают пожар намеренно.

— Значит, ты нечаянный поджигатель. «Нечаянный поджигатель» — отличное название для книги.

— Замечательно. Садись и пиши ее. — Плевать, насколько ехидно это прозвучало. Нервы на пределе, хочется съязвить. — В любом случае, меня вышвырнули вон. Теперь нужно придумать, где, ради всего святого, жить весь семестр.

Неожиданно ощущаю в горле комок и едва не всхлипываю, пытаясь его проглотить.

— Ты в порядке? — тут же спрашивает Дин.

— Не знаю. — Тяжело сглатываю. — Я… Это просто смешно. Не знаю, почему расстроилась. Те девчонки ужасны, мне бы не понравилось жить с ними. В смысле, сейчас канун Нового года, а они все торчат в кампусе! Занимаются благотворительностью вместо того, чтобы устраивать вечеринки! Это совсем не в моем стиле.

Слезы, которые я пыталась остановить, больше не поддаются контролю. Две крупные капли текут по щекам. Хорошо, что Дин этого не видит, довольно того, что он слышит мои всхлипы.

— Мне очень жаль, Козявка.

— Да ладно, — резким движением руки я смахиваю слезы, — ерунда. Не стану плакать из-за нескольких засранок и переполненного дома. Не сдамся. Сдалась бы Селена Гомес на моем месте? Безусловно, нет.

В разговоре повисает пауза.

— Селена Гомес?

— Да. — Упрямо выпячиваю подбородок. — Она воплощает благородство и безупречность, и я стараюсь брать с нее пример, если мы говорим о личностном развитии. Когда же дело касается стиля, я всегда буду стремиться походить на Коко Шанель, хотя это заведомо бесполезно, ведь никто больше не сможет стать ею.

— Естественно. — Он умолкает. — А Селену Гомес какого периода мы обсуждаем? Эпохи Джастина или Уикнда [Уикнд (The Weeknd) — канадский певец, автор песен и рекорд-продюсер эфиопского происхождения.]? Или второго пришествия Бибера?

Хмуро взираю на свой телефон.

— Ты это сейчас серьезно?

— Что?

— Женщину характеризуют не парни, а ее достижения. И туфли.

Мой взгляд падает на новые сапоги, подаренные заботливой Бабулей Селестой. По крайней мере, с обувью у меня нет никаких проблем.

В остальном, правда, получается не очень.

— Думаю, можно попросить папу позвонить тем, кто отвечает за размещение, чтобы подыскали свободное место в каком-нибудь общежитии. — Я снова ощущаю себя неудачницей. — Хотя, если честно, не хочется этого делать. Ему уже пришлось задействовать связи, чтобы устроить меня в Брайар.

Если это возможно, я бы предпочла не жить в общежитии. Необходимость делить ванную с дюжиной других девушек — худший кошмар. Я уже жила так в особняке Каппа в отделении Браун, но наличие собственной спальни помогло примириться с неудобствами. В общежитии такой роскоши не получишь до конца учебного года.

Я издаю тихий стон.

— Что же делать?

У меня есть два старших брата, и они оба ни при каких обстоятельствах не упускают возможности поддразнить или унизить меня, но иногда все же проявляют сострадание.

— Не звони пока папе, — угрюмо выдает Дин. — Сначала попробую сам что-нибудь придумать.

— Не уверена, что ты сможешь как-то помочь. — Я морщу лоб.

— Говорю: не звони. У меня есть идея. — В трубке слышен визг тормозов. — Секунду. Спасибо, бро, — обращается Дин к таксисту. — Поездка на пять баллов, по-любому.

Хлопает дверь машины.

— Саммер, ты же все равно возвращаешься в город сегодня вечером, так?

— Еще не думала об этом, — признаюсь, — но, полагаю, у меня теперь нет выбора. Засяду в отеле в Бостоне, пока не решу жилищный вопрос.

— Я имел в виду Нью-Йорк, а не Бостон. Семестр начнется только через несколько недель. Ты могла бы пожить в пентхаусе до той поры.

— Нет, я уже хотела распаковать вещи, обустроиться, заняться прочими хозяйственными мелочами.

— Ну, это же не срочно. Сегодня канун Нового года. Как вариант, ты можешь вернуться домой и отпраздновать со мной и Элли. Еще подъедет куча моих давних товарищей по команде.

— Кто, например? — интересуюсь.

— Гаррет приехал в город на игру, так что он будет. И нынешняя команда из Брайара. Некоторых ты знаешь: Майк Холлис, Хантер Дэвенпорт. Вообще-то, Хантер ходил в частную школу в Розлоне, думаю, он учился классом младше тебя. Пьер и Корсен, но ты с ними вряд ли знакома. Фитци…

Мое сердце замирает.

— Я помню Фитци, — произношу как можно более равнодушным тоном, но получается наоборот: даже сама слышу волнение в голосе.

Хотя, кто меня осудит? Фитци, полное имя которого Колин Фитцджеральд, это просто СКАЗКА. Высокий, сексуальный, покрытый татуировками и играющий в хоккей парень-сказка, в которого я чуточку, совсем немножко влюбилась.

Ну ладно.

Влюбилась по самые уши.

Он такой… невероятный. Но вместе с тем неприступный. Друзья, с которыми Дин играет в хоккей, обычно тут же проявляют интерес при встрече, а Фитц — нет. Я познакомилась с ним в прошлом году, когда навещала Дина в Брайаре, и этот парень едва взглянул в мою сторону. Когда снова встретились на дне рождения Логана, друга Дина, мы обменялся максимум десятком слов. И я совершенно уверена, что половина им сказанного была: «привет», «как дела», «пока».

Он меня бесит. Не то чтобы все мужчины в округе должны падать к моим ногам, но его-то ко мне влечет, я знаю! Заметила, как его карие глаза полыхают, когда он на меня смотрит. Чертовски полыхают.

Если только не выдаю желаемое за действительное.

У моего отца есть суперпафосная поговорка: «Восприятие и реальность — это два противоположных берега. Ищите истину посередине». Он использовал эту фразу в суде в заключительной речи по делу об убийстве и теперь вставляет ее при каждом удобном случае.

Если расположить на одном берегу неприкрытую холодность Колина Фитцджеральда (он ненавидит меня), а на другом — огонь в его глазах (он страстно меня хочет), и искать истину посередине, то… в качестве компромисса можно предложить статус друга?

Поджимаю губы.

Нет. Категорическое нет. Я отказываюсь переходить во френд-зону раньше, чем предприму хоть какие-то действия.

— Будет весело, — говорит Дин. — Кроме того, мы уже тысячу лет не встречали Новый год вместе, так что тащи задницу в Нью-Йорк. Скинь СМС, как приедешь. Я уже в химчистке. Мне пора. Люблю тебя.

Он отключается, а я расплываюсь в такой широкой улыбке, словно и не плакала пять минут назад. Может, Дин и ведет себя как засранец большую часть времени, но он хороший старший брат. Всегда готов подставить плечо, когда мне нужно, и это самое главное.

И — слава богу! — меня ждет вечеринка. Нет ничего лучше вечеринки после дерьмового дня. Она мне необходима как воздух.

Смотрю на время. Час дня.

Быстро считаю в уме. Кампус Брайара находится в часе езды от Бостона. Оттуда три с половиной или четыре часа езды до Манхэттена. Это значит, что доберусь только вечером, и останется мало времени на подготовку. Если уж предстоит встреча со сказочным парнем, нужно выглядеть соблазнительно с головы до ног.

Этот мальчик даже не представляет, что его ожидает.